Колония. Дубликат - Константин Калбазов

Давно у Владимира не случалось таких обедов. В последний раз, если ему не изменяла память, около шести лет назад. Тогда он еще был начальником уголовного розыска, и большинство окружающих старались предстать перед ним в выгодном свете. Конечно, он понимал, что все они неискренни. Однако ситуацию, когда перед ним пресмыкались, находил приятной. Потому что это указывало на его статус, на то, чего он смог добиться в этой жизни.

Правда, сейчас ситуация разительно отличалась. Но с другой стороны, настроение было таким же приподнятым. Хотя бы от общения с этим цветком, полным задора и огня молодости. Как там говорят: наличие рядом со зрелым мужчиной молодой девушки влияет на него самым благотворным образом? А ведь он, пожалуй, подпишется под каждым словом. И это результат только общения.

Уже завтра Владимиру предстояло покинуть Рыбачий на длительный срок. Одного же совместного похода в кафе, по обоюдному мнению, было слишком мало для того, чтобы вселить в местных жителей уверенность в том, что между ними имеются отношения. В силу этого было принято решение о вечернем посещении стрельбища, при котором имелась чайная.

Правда, спиртного там не подавали. Свежая выпечка, чай или кофе – вот и все радости. Но в данном конкретном случае им спиртное и не нужно. Главное, быть на людях вместе. Ну и немаловажный нюанс: все-таки это стрельбище, а Даше необходима практика в этом деле, ведь здесь оружие вовсе не блажь, а средство выживания.

За оставшуюся половину дня Владимир вместе с Семенычем успели полностью разобраться с трофеями. Причем разобраться довольно удачно и выгодно. Все, за исключением пушнины и транспорта, у них выкупил Петр. Кстати, мужику довольно ощутимо полегчало, а еще он всюду таскал с собой маленькую Любашу. Алина же не переставала извиняться за проказы дочери, но Пилин только отмахивался, мол, отстань, чокнутая мамаша, ты ничего не понимаешь. Словом, нашел мужик общий язык с девчушкой еще там, на заимке.

Один из «Уралов» у них приобрела поселковая администрация. Причем довольными остались все. По большому счету покупателей на подобный транспорт тут не так чтобы и много. Все же в зависимости от комплектации за новый «Урал» надо выложить от четырнадцати до шестнадцати тысяч рублей.

Грузовики колонисты в основном приобретали только под определенное предприятие, а в этом случае всегда можно рассчитывать на заем от Андреевской администрации. Основным же разъездным транспортом на Колонии были УАЗы. Конечно, в сравнении с земной цена на них здесь сильно кусалась, но все же была вполне подъемной.

А так, и Рыбачьему хорошо, и им неплохо. Машина имеет пробег меньше десяти тысяч, а обошлась поселковой казне вместе с прицепом всего-то в двенадцать тысяч. Признаться, Валковский и Рогов не ожидали, что так удачно получится. Но оказалось, администрация как раз собиралась приобретать подобный транспорт для поселковых нужд. Вот и вышло у них чистой экономии тысяч на пять, никак не меньше.

Пушнину решили реализовать в Берне. Там не только шкуры зубров выделывали, имелась и меховая мастерская. Промысловики доставляли самую разнообразную добычу. Кстати, подобных предприятий было только три: в Берне, Андреевском и Нефедовском. Правда, весь мех, отправляемый на Землю, все равно проходил через Андреевскую заготконтору. Но конечно же у выделанной пушнины и цена была другой.

В общей сложности после реализации товара, доставшегося им за эти дни, у них на руках оказалась сумма в двадцать восемь тысяч рублей. Правда, доля Владимира составила только четыре тысячи, потому что он оставил себе один из «Уралов», который они посчитали, как и реализованный, в десять тысяч.

Оставалась еще пушнина, за которую можно было выручить не меньше трех тысяч. Так что его счет должен был увеличиться до пяти с половиной тысяч. Не сказать, что это баснословная сумма, но и не такая маленькая. Опять же это только живые деньги. Так что за прошедший месяц он умудрился заработать столько, сколько далеко не всякий колонист за год.

Вечер прошел на ура. Новоявленная пара оказалась в центре внимания. Только ленивый не прошелся по их поводу. Впрочем, все в пределах ожидаемого. Здесь Евровидения с его толерантными проявлениями нет, поэтому народ развлекается все больше по старинке. А это значит, читают книжки, организовывают художественную самодеятельность, перемывают косточки своим ближним.

Однако приподнятое настроение Владимира испортилось, когда он вернулся домой. В смысле домой к Семенычу, так как квартировал у него. Едва только он переступил порог, как в нос тут же ударил резкий кислый запах, который не спутаешь ни с чем. Нет, за последние годы он успел притерпеться ко многому. Но это вовсе не значит, что ему все равно, в какой обстановке находиться и уж тем более жить.

Зато теперь стало понятно, отчего Семеныч с утра был в дурном настроении. Как видно, у мужика наступил кризис, который он не смог преодолеть, и свалился в штопор. Если бы его накрыло в степи, то справиться с этим было бы куда как проще. А вот в поселке соблазн оказался слишком велик.

Впрочем, не сказать, что Валковского данное обстоятельство сильно расстроило. Скорее даже наоборот. С одной стороны, вроде как нужно было выдвигаться на охоту, чтобы быть при деле и наконец начать искать свое место в этом мире. Но с другой, у него нашелся обоснованный повод, прежде всего перед самим собой, чтобы остаться.

Он как мальчишка был на седьмом небе от счастья из-за наметившихся отношений у них с Дашей. Плевать, что ему ничего не светит и девушка скорее смотрит на него как на отца, чем как на возможного партнера. Нет, ну с отцом это, конечно, перебор, ну, можно сказать, как на дядю. Так вот, ему было просто приятно находиться с ней. Это было… Да, сродни тому чувству, когда он в четырнадцать лет впервые начал встречаться с девочкой из параллельного класса. Ну да, прямо-таки впал в детство.

Вот только оставаться в доме, который очень скоро весь пропитается запахами алкоголя, перегара и немытого тела, он не мог. А в том, что так и будет, у него не было никаких сомнений. Когда запойный срывается в штопор, то он полностью теряет человеческий облик. Ну а еще становится раздражительным и плохо себя контролирует. Испытывать на себе, что значит потерявший над собой контроль бывший спецназовец, у которого за плечами три войны, удовольствие сомнительное.

Без лишних разговоров Владимир собрал свои скромные пожитки. Кстати, без учета оружия получилось и впрямь не так чтобы много. Большинство вещей было упаковано в контейнеры на «Урале» Семеныча, поэтому все уместилось в одну большую сумку. Правда, как только он присовокупил ко всему прочему еще оружие и снаряжение, все равно получилось изрядно. Ну да ничего страшного, до общежития не так далеко. В крайнем случае, можно передохнуть.

Семеныч на его действия никак не прореагировал. Разве только отсалютовал в след уходящему стаканом и опрокинул его содержимое в себя. Ну а Владимир, оказавшись на свежем воздухе, зашагал бодрым шагом по освещенной фонарями улице. Оно, конечно, комендант будет не в восторге, что ее дернули из дома, но что уж теперь-то делать…

– Володя… Володя, подожди.