Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов

посетили город за этот период. Имеющиеся просопографические данные мы рассматриваем как некую естественную выборку, ценную прежде всего для анализа соотношений различных категорий между собой, ориентированности их на определенные географические приоритеты. Таким приоритетом для венецианского купечества из южночерноморских городов был Трапезунд (и до середины XIV в.) Тавриз. Сферы деятельности генуэзских купцов шире: при главенствующей роли также трапезундской фактории, генуэзцы осваивают и иные рынки и представлены почти во всех городах региона. Сведения о жителях других итальянских городов встречаются реже и в основном в связи с торговлей венецианцев или лигурийцев. Наиболее значительно (в количественном отношении) участие в черноморской торговле купцов из Пьяченцы, но отчасти это может быть вызвано спецификой имеющихся источников. После Трапезунда Тавриз, Синоп и Симиссо являются местами наиболее активной торговой деятельности итальянцев.

Из 135 венецианцев, занимавшихся коммерцией в Трапезунде, 5 названы в источниках как жители (habitatores) города, 41 с большой долей вероятности можно считать постоянно живущими или долго пребывавшими в Трапезунде, 54 вели сезонную торговлю или приезжали на короткий срок, время пребывания остальных 35 человек неизвестно. Таким образом, минимум для 34,1% фактория была местом постоянной деловой активности, остальные же вели в городе непродолжительную сезонную торговлю, связанную нередко с приходом караванов купеческих судов. Такое число «резидентов» представляется весьма значительным. Оно позволяло венецианцам располагать сетью торговых партнеров и контрагентов на Понте. Но, конечно, само венецианское поселение, даже с учетом натурализованных, не было большим. Сразу после османского завоевания именно венецианская фактория пострадала более всего: в составе населения Трапезунда, по данным османского кадастра около 1486 г., в городе было около 9 венецианцев в то время как в составе жителей генуэзского квартала был 201 человек, а к 1523 г. — даже 248 «франков»[1372].

В Тавризе в силу его специфики (отдаленности от портов) пребывание венецианцев было более длительным.

Торговля в Южном Причерноморье не стала монополией для венецианского патрициата, хотя его роль наиболее значительна. В Трапезунде мы встречаем 75 представителей нобилитета и 57 — плебейства. В целом же по региону это соотношение составляет 112/74. Нобили, таким образом, преобладают, а среди них выделяются в первую очередь семейства Барбариго, Контарини, Джустиниан, Малипьеро, Микьель, Морозини и Санудо. Серьезные колебания в соотношении нобилей и пополанов в разные периоды не прослеживаются. Не случайно в постановлении Сената о торговле в Трапезунде нобиля поставлены на первое место («… nostri nobiles et cives habentes mercationes»)[1373]. Приоритет нобилитета был и количественным, и качественным: только ему доверялись высшие посты в факториях и в управлении навигацией галей «линии».

Об имущественном положении купцов Венеции, торговавших в Южном Причерноморье, можно судить анализируя масштабы и формы инвестиций, что уже было сделано в гл. III. Мы видели, что купцы располагали значительными капиталами. Вместе с тем вплоть до XV в. в торговле принимают участие и «бедные» люди, преимущественно гребцы галей. Сенат специальна подтвердил их право продавать свои товары в Трапезунде без уплаты коммеркиев[1374]. И все же роль мелкой торговли была ничтожна в общем товарообороте и венецианские власти поддерживали ее в основном лишь как дополнительное средство оплаты матросов или младших партнеров.

Представление о среднем венецианском купце-патриции, жившем в Трапезунде, дает завещание Паоло Папачизы[1375]. Папачиза был венецианским байло в Трапезунде (1410–1412), но имел право заниматься торговлей. Такое право предоставлялось главам венецианских факторий с конца XIV в. ввиду сокращения их окладов[1376]. Папачиза провел не менее трех лет в Трапезунде и оставил имущество, значительно превышавшее 4 тыс. дукатов. В завещании указаны лишь суммы различных выплат, но не учтены еще ожидаемые поступления от реализации товаров и имущества, хотя даны указания, как разделить эти средства между наследниками. Папачиза отправлял товары в Шемаху и Тавриз, торговал тканями и шелком, покупал рабов[1377]. Свое состояние оп сформировал в основном в результате торговой и административной деятельности. Последняя, однако, была малодоходной: байло получал в эти годы по 500 дукатов ежегодно, и на эти средства еще был должен содержать свой штат[1378]. Виони, торговавший в Тавризе полутора веками ранее, около 1263 г., располагал примерно таким же состоянием. Оно заключалось во всевозможных сукнах, бобровом мехе, сахаре, шелке, жемчуге, наличности 2 тыс. диргемов, а также в разнообразном личном имуществе, среди которого были две шахматные доски с фигурами из хрусталя, яшмы, серебра; драгоценные камни и жемчуг, камея из агата, халцедона и сердолика, седло, изукрашенное серебром и драгоценными камнями, хрустальные подсвечники и кубки. Неполная оценка имущества (часть товара и долгов еще предстояло получить) превышала 4,5 тыс. безантов[1379]. С самого начала торговли в Персии венецианцы инвестировали в нее немалые капиталы.

Другой, чем Виони и Папачиза, тип купца — предприниматель, ведущий дела, находясь вне портов Черноморья, через агентов и посредников. Пример Бадоэра уже был нами рассмотрен. Еще один, довольно типичный случай — Гульельмо Квирини (1400–1468), патриций среднего достатка, обладавший патримонием от 3 до 10 тыс. дукатов, большая часть которого инвестировалась в торговлю, которую Квирини вел, не выезжая из Венеции, с Лондоном, Брюгге, Севильей, Балканами, Бейрутом, Константинополем, Таной, Синопом, Трапезундом, не считая городов Италии. У Квирини были постоянные связи с домами Барди и Медичи. Данные из сохранившейся книги копий писем Квирини за 1428–1461 гг. были проанализированы Дж. Луццатто и У. Туччи[1380]. Осуществляя связи с флорентийскими банкирами, сам Квирини наряду с торговлей, вел кредитные и финансовые операции. В Трапезунде интересы Квирини представлял его брат Бартоломео, после кончины которого в 1435 г. дела Гульельмо там сворачиваются, а также фактор Квирини Джованни ди Скарпанто. 26 июля 1428 г. Г. Квирини предоставляет Скарпанто, отправлявшемуся на галеях «линии» в Трапезунд, 200 дукатов, чтобы тот их инвестировал в Фессалонике в серебро и затем передал в Трапезунде брату Бартоломео для закупки шелка (еще раз к вопросу о платежном балансе!). Операция увенчалась полным успехом, так как в следующем году тому же Скарпанто авансировалось уже 450 дукатов (на 100 он должен был купить ткани, а остальное помещал в серебро). В 1430 г. инвестиции еще более выросли и осуществлялись по той же схеме. Зарабатывал Квирини как на реализации товара, так и на камбии. После смерти брата Гульельмо не инвестировал новых средств, но использовал оставшиеся в Трапезунде долги для приобретения шелка, специй, красителей. Все это показывает большое значение постоянных контрагентов в портах Черноморья для венецианских предпринимателей.

Несмотря на извлечение доходов от камбиев, венецианское купечество, в отличие от флорентийского, основные прибыли извлекало не от кредитных и банковских операций, а от непосредственного ведения торговли. Прирост капиталов на Леванте был высок. Андреа Барбариго, начавший в