Арид. Моё проклятье - Вероника Мелан

Я уснула.

Вечер

(Vitaliy Budyak, Alexey Yakubov – Flower of Live Instrumental)

Когда я проснулась, Арид уже гремел посудой на моей кухне. Тушил овощи? У меня все еще плыло сознание, но я попыталась сесть. На меня бросили предостерегающий взгляд – мол, осторожней. Я убрала иглу от капельницы, запечатала «бабочку», качнула головой.

– Все бока отлежала. Хочу посидеть.

Вертикальное положение, даже такое, давалось пока с трудом. До туалета я вообще, кажется, добиралась целые сутки. Спасибо, что мой наблюдательный компаньон не попробовал мне помочь, хотя за каждым моим жестом следил коршуном.

Когда процедуры гигиены были совершены, а руки вымыты, когда я вернулась на постель, мне протянули тарелку и ложку. Овощи, бобы, тушеное мясо – выглядел ужин вкусно. Грустно, однако, было его есть – я все еще хотела, чтобы Арид ушел, мне от отчаянной одури требовалось личное пространство, моё собственное одиночество. Иногда оно разрушает, иногда целит. Сейчас бы оно меня лечило, потому что разрушало близкое присутствие этого мужчины в доме – живого напоминания о невозможном счастье.

Ужин проходил в молчании. Я жевала, сидя на постели, Арид в кресле. Забирая от меня тарелку, он спросил:

– Я видел кукурузу в ящике. Хочешь, разверну твою кровать к телевизору, включу фильм, сделаю тебе попкорн?

Звучало забавно, красиво, легко, весело. И потому для меня недоступно, не на моей волне. Я не желала приучать себя к хорошему на сутки или двое.

– Не нужно, спасибо.

Улеглась, прикрыла глаза – пусть быстрее пройдет время. Пусть в этих стенах останусь только я.

Слышался звук стука пальцев по клавишам ноутбука. Арид, сложив ноги на пуф, работал.

– Не проще было бы работать из дома? – спросила я. Вышло, увы, довольно едко. И потому мне не ответили, припечатали тишиной. «Не проще. Откуда хочу, оттуда и работаю». Конечно, он сам всегда решал, где быть, что делать, за кем наблюдать, в какое дело вкладывать силы.

И сколько-то минут кряду я просто слушала этот монотонный звук – щелк-щелк-щелк. Иногда чужие пальцы бегали быстро, набирая текст, иногда замирали, когда светлые глаза что-то читали. Иногда слышались отрывистые звуки встроенных кнопок «псевдомыши» или колеса при прокрутке страниц.

– Не боишься за свой коттедж?

«Тебя ведь в нем нет».

Думала, он не ответит, но командир соизволил раскрыть рот.

– Чего именно? Что его в моё отсутствие сожгут?

– Как вариант.

– Пусть попробуют.

Ну да, пусть сначала попробуют подойти без миноискателей, а после уничтожить шесть боевых дронов. Логично. Дешевле даже не пытаться, меньше человеческих жертв.

Лежать в тишине скучно. А скучающий человек хочет поговорить.

– Давно ты построил этот дом?

– Несколько лет назад.

– Почему там?

Арид помолчал. На секунду отодвинул ноутбук, взглянул на закрепленный у изголовья постели монитор – мои «жизненные показатели» его удовлетворили.

– Когда-то я помог городу, предотвратил очень крупный теракт. Мне предложили выбрать любой подарок на свой вкус – я выбрал этот лес.

– Целый лес?

– Почти.

– Щедрый дар. Который ты превратил в минное поле.

– Так вышло. Это временно.

Я хмыкнула.

– У некоторых людей война – в голове. Они жить без неё не могут.

«Из одной суются в другую».

Молчание Арида ощущалось укоризненным. После последовал такой же ответ.

– Это не мой случай.

Больше он говорить не желал, опять раскрыл ноутбук, занялся чтением файлов.

Утро

Пробуждение опять сопровождалось запахами еды. Кресло, в котором Арид спал, было сложено. А может, он спал прямо на полу, брал подушку, одеяло – нет. Привыкший к вечно походным условиям, он вряд ли нуждался во многом. Потрясающий в своей красоте, мускулистый, свежий после душа, он опять стоял у плиты – к конфоркам передом, ко мне задом.

– Любишь готовить? – поинтересовалась я по пути в ванную вместо «доброго утра». Мне в ответ прилетело одно слово. Без излишней грусти, но и без веселья.

– Привык.

Пока умывалась, я размышляла об этом «привык». Действительно, если для тебя некому готовить, ты что-то делаешь сам. Не думаешь о том, хорошо это или плохо, просто встаешь, просто открываешь холодильник, достаешь продукты…

Я чувствовала себя многократно лучше – уже не кружилась голова, и не бродили осколки гранаты по кишечнику, налаживался аппетит и эмоциональный настрой.

За столом впервые за последние дни смогла сидеть самостоятельно, без ощущений «мне бы прилечь». Стала не «огурцом», конечно, но уже не инвалидом – чем этот тип меня лечил?

Передо мной водрузили блюдо из яиц, помидоров и тостов.

– Я не смог сделать томатный соус, похожий на твой. Но что есть, то есть.

Разговоры о «погоде». На самом деле, соус он сделал очень достойный, поварил в нём бобы, поджарил бекон. Наверное, решил, что тот завтрак, единственный приготовленный мной в коттедже, – мой любимый. Почти угадал. Дымился разлитый по чашкам кофе.

Арид не разговаривал, ел молча. Я тоже. Не удержалась только тогда, когда он по телефону спросил про здоровье некоего «пациента из второй палаты». Сколько у него «нас», этих самых пациентов?

– О ком речь?

– О Гиле Бруксе. Он был ранен, смог отбиться, когда к нему пришли, но все-таки пострадал.

Гил Брукс… Связной из закрытого отдела? Я видела его несколько раз, темноволосый парень, смешливый на вид, из тех, кого иногда называют «дуралей». Только талантлив, чертяка. Его среди связистов именовали лучшим.

– Твой человек?

– Да. – Арид наколол на вилку кусочек бекона. – Копировал на меня важные данные, предупреждал об атаках. Он же раскопал список замешанных в грязных делах военных. Слил в открытый доступ имена коррумпированных высоких чинов, разворошил улей. Теперь кто-то из них пытается действовать жестко, поэтому я поставил к палате Брукса охрану. Кто-то торопится свалить из города, и приходится просить своих людей это предотвратить. Потому что с каждым уродом я хочу побеседовать лично.

– Да у тебя уйма работы.

– Точно.

Война в самом разгаре.

– Как Гил? Надеюсь, ему лучше?

– Он поправится.

– Значит, сегодня снова уходишь на весь день?

– Да. Я оставлю тебе схему приема медикаментов. Если будешь ей следовать, сменишь две капельницы, к вечеру почувствуешь себя гораздо лучше.

Я молча жевала бобы.

Сменю, конечно, в конце концов, у нас общая цель. Вылечить меня и разойтись. Возможно, это наш последний совместный завтрак – на Арида я намеренно не смотрела. Чтобы он не прочитал по моим глазам лишнего.

Перед уходом меня спросили о «необходимости наручников» – мол, дурить не будешь? Я покачала головой до того, как Арид случайно сместился к мысли о том, чтобы опять «просить ласково».

– Я всё сделаю.

Не надо мне его касаний.

Закрылась входная дверь; мой временный сожитель ушел.

Схема приема лекарств лежала на тумбе. Я, изучив взглядом таблетки и капсулы, теперь читала незнакомые названия.

– Криболоксон… Ретриган-три… Метилдуоцил-альфа…

Что это такое? Почему все названия незнакомые? Взяла в руки телефон, начала вбивать в поиск слова, которые красовались на капельницах и блистерах. Спустя десять минут сидела на постели, полностью ошарашенная. Каждый компонент усиливал или дополнял действия другого. Все – регенераты нового поколения. Криболоксон – триста долларов за таблетку, Ретриган – почти полторы тысячи на капсулу. Создатель, что за цены? Сколько Арид вложил в моё лечение? А этот пузырь, болтающийся на ножке, – капельница… В мешке раствор стоимостью в четверть моей зарплаты?

«Золотую» таблетку я запила водой, улеглась на медицинскую койку. Что я буду с ней делать, когда она станет не нужна? Выкатывать к урне? Продавать? И этой ночью, если почувствую себя лучше, если Арид уйдет, я буду спать в собственной спальне без мониторов.

Шумел за окном ветер; качались малочисленные деревья – жидкий городской звук. Мне не хватало здесь растительности; кучковались на небе пестрые облака. Кажется, пытались объединиться в дождевые.

Потек, перемежаемый сном и будильником, чтобы не забывать принимать медикаменты, очередной длинный день.

10.1

Что-то из этого всего сработало – капельницы? Капсулы? Всё вместе? По подоконнику накрапывал дождь – уютный звук, хороший. В квартире тихо; Арид еще не вернулся.

«Может, он уже не вернется?»

Вернется. На моем журнальном столике покоился его лэптоп.

Я чувствовала себя хорошо. Впервые действительно хорошо. Времени почти семь вечера, из-за дождевых облаков будто поздний вечер, темно. Не шатаясь, я прошла в ванную, сумела принять душ, помыла волосы, обтерлась досуха. И поняла, что невероятно сильно хочу есть.

В холодильнике отыскались кабачки и фарш, я подумала об овощных драниках. Если добавить томаты, перцы, будет вкусно. Принялась колдовать. Наготовила с запасом, поджарила восемь штук.

И только выключила