Наваждение - Аманда Квик

— Ах да. Курительная смесь, фимиам. — Шарлотта нахмурилась. — Наверное, я сама им надышалась. Странно, но мне внезапно захотелось поближе рассмотреть тот медальон на цепочке, который держал колдун. У меня было такое чувство, что я обязательно должна его увидеть.

— Знаю, — сухо промолвил Бакстер. — Ты очень настаивала, прямо рвалась туда.

Она вспыхнула.

— Уверяю тебя, это был временный эффект. Я полностью пришла в себя и стала такой, как обычно.

— Шарлотта, дорогая моя, слово обычно к тебе никак не подходит.

Она не знала, как реагировать на это замечание, и решила пропустить его мимо ушей.

— Да, о гипнозе. Я знакома с работами доктора Месмера. А также изучала отчеты тех, кто якобы использует тот же метод в медицине и достигает поразительных результатов. Но мне всегда все это казалось не более чем шарлатанством.

— Мне тоже, но поэтические натуры без ума от этой чепухи. Да еще мой дворецкий, Ламберт. Он лечит свой ревматизм у некоего доктора Флатта.

— То, чему мы стали сегодня свидетелями, не имеет никакого отношения к медицине.

— Совершенно верно. — Бакстер задумчиво смотрел в окно на улицу, окутанную мглой. — Но среди последователей Месмера, включая почитателей человека по имени де Менодюк, есть и те, кто проводит эксперименты с гипнозом, изучая всякие оккультные науки.

— Оккультные?

— Алхимию, к примеру.

— Так вот что значит это пение, — прошептала Шарлотта. — Я уловила некоторые термины алхимиков в тех странных куплетах, которыми члены клуба вызывали колдуна. Ртуть, сера, соль.

— Ты права, — подтвердил Бакстер, по-прежнему неотрывно глядя в окно кареты. — В древности алхимики считали ртуть, серу и соль основой многих веществ, в том числе и золота. У них была теория: если отделить сверхъестественную сущность этих веществ от их материальной формы, то, кроме всего прочего, можно открыть и секрет превращения любого металла в золото.

Что-то в его голосе привлекло внимание Шарлотты.

— Кроме всего прочего? Но что еще могло интересовать алхимиков, кроме превращения свинца в золото?

Бакстер взглянул на нее. Опасные огоньки мерцали за стеклами его очков.

— Для настоящего алхимика секрет превращения обычного металла в золото является всего лишь знаком, что он на правильном пути.

— Не понимаю. Тогда в чем истинная цель этих опытов?

— Алхимики искали философский камень — тайну, заключающую в себе знание, которое дает власть над миром.

При этих словах Шарлотта похолодела. Ощущение напоминало то, что она испытала, увидев таинственного мага. Она смотрела Бакстеру в лицо, очарованная холодным блеском его глаз.

И все-таки это другое. Бакстер совсем не похож на колдуна в черном балахоне.

Но мощный интеллект вкупе с несгибаемой волей — опасное сочетание. А Бакстер обладает и тем, и другим.

Звуки улицы постепенно отдалялись. Казалось, туман и ночь поглотили все, кроме экипажа, который оставался единственной реальностью в целом мире. А остальное — призрачный туман.

И Шарлотта заключена в этот круг света, отбрасываемого каретным фонарем, как в ловушку, вместе со своим любовником, сила желания которого соперничает с одержимостью древних алхимиков. В этот момент ей вдруг подумалось: если Бакстер так и не поймет, что имя его философского камня — любовь их обоих поглотит пламя страсти, из которого им не выйти живыми.

— Что с тобой, Шарлотта? У тебя такой странный вид.

Резкий вопрос разрушил чары. Она заморгала и отвела взгляд.

— Ничего, — ответила она. — Я задумалась над строчкой из той песни. Что означает фраза скрыто от времени в огненном пламени?

— Это древний термин алхимиков. Он возник потому, что все опыты проводились в тигле, раскаленном на огне.

— А почему они упоминали Гермеса?

— Это Гермес Трисмегист. Считается первооткрывателем законов алхимии, которые были выгравированы на изумрудной плите.

— «Зеленый стол»! — прошептала она. Бакстер мрачно усмехнулся:

— Вот именно. Так называется этот притон. И в деятельности клуба Гамильтон и его друзья на первое место поставили гипноз и алхимию. Они добавили кое-какие ритуалы и травы, вызывающие наркотический транс, а также подыскали себе артистичного шарлатана, чтобы тот их забавлял,

— Возможно, это он их нашел, — предположила Шарлотта.

— Возможно. Такие, как этот мнимый маг, здорово разбогатели, поступив на службу к господам из высшего общества. Светские денди страдают от скуки. Нескончаемая праздность вынуждает их искать экзотические развлечения, чтобы хоть как-то развеять хандру.

— Мне кажется, Гамильтон выбрал себе довольно безобидное развлечение, — осторожно заметила Шарлотта. — Его тайный клуб в отличие от других не требует от него безрассудных поступков. Согласись, он не рискует жизнью, участвуя в полночных гонках на фаэтонах, и не посещает публичных домов в поисках острых ощущений. «Зеленый стол» — заведение, конечно, не для благородных джентльменов, но есть и хуже.

— Верно. — Бакстер замолчал и снова уставился в окно, за которым проплывали туманные картины ночного города.

— Тогда что тревожит тебя, Бакстер?

— Я кое-что вспомнил.

— Что ты имеешь в виду?

Когда он повернулся и встретился с ней взглядом, У Шарлотты снова поползли по спине мурашки.

— Рисунок Друсиллы Гескетт.

— И что же?

— Теперь я понял, почему он показался мне таким знакомым. Я почти уверен, что видел его много лет назад в одном из древних манускриптов алхимиков из моей библиотеки.

Шарлотта вскинула на него глаза:

— Думаешь, он имеет отношение к алхимии?

— Не могу этого утверждать — я еще не нашел ту книгу. Мне нужно время. Прошли годы с того момента, как я заметил рисунок, и мне теперь трудно вспомнить, в какой именно книге я его видел.

— Боже правый! — Разные мысли и догадки вихрем проносились у нее в голове. — Значит, между клубом в «Зеленом столе» и убийством миссис Гескетт существует прямая связь?

— Это только предположение, — спокойно заметил Бакстер. — И самое маловероятное из всех. Но я бы хотел проверить эту версию.

— Почему ты думаешь — маловероятное? — Шарлотту лихорадило от возбуждения — наконец-то тайна раскрыта. — Все сходится. Не забывай: миссис Гескетт имела связь с лордом Ленноксом, чей сын Норрис является членом клуба. И сегодня он подвергся гипнозу.

— Да, но любовником Друсиллы Гескетт был лорд Леннокс, а не его сын. — На губах Бакстера промелькнула улыбка. — Абсолютно убежден, что Леннокс не имеет никакого отношения к клубу в «Зеленом столе». Это не в его вкусе. В любом случае посетители клуба — молодые люди, ровесники Гамильтона.