Искаженный мир – Беглецы и Гончие - Марк Геннадьевич Кузьмин

— Ясно, — покивал он одеваясь.

— Не хочешь пока поговорить? — спросил я.

— М? О чем?

— О тебе, — прямо заявил я. — А точнее о твоем поведении и твоей странной влюбленности в Крес.

— А что тут не так?

— Барти, — я серьезно посмотрел на брата. — Что с тобой?

Он отвел взгляд.

— Мне тоже нравится Крес, она милая и наш друг. Ты влюбился в нее, я это понимаю и не вмешиваюсь в ваши дела. Однако твоя влюбленность выглядит какой-то слишком навязчивой и сильной. Ты будто одержим, и чуть ли не в рот ей заглядываешь. А стоило выйти Зенти, так сразу же, как дикобраз иголки на нее наставил.

Он все еще молчал и на меня смотреть не хотел.

— Я волнуюсь за тебя, — вздохнул я. — Она ведь специально тебя провоцировала и злила, чтобы отбить какие-то чувства и вызвать еще большую неприязнь. Зенти слишком умна, чтобы творить глупость, и ты это прекрасно знаешь.

— Да ничего такого…

— Я поддержал твою ложь на том привале. Я ведь не посылал тебя за ней, ты сам сорвался, но при этом солгал ей об этом.

Барти снова молчит.

Вздохнув, он уселся на скамейку и посмотрел на меня:

— Обещай, что это останется между нами.

— Обещаю.

Он отвел взгляд и снова тяжело вздохнул.

— Она была права, назвав меня «нёрдом», — начал он. — У меня и правда крайне небольшой опыт общения с девушками, да и друзей как таковых немного.

— Погоди. Но у тебя же были друзья. Те трое…

— Которых я бросил, стоило им повести себя как придурки. Нет, они лишь приятели по школе были, а никак не друзья. Я даже не расстроился, бросив их и никогда не вспоминал. Мы вообще познакомились в библиотеке, когда настольные игры обсуждали и пару раз играли, но с ними времени я проводил мало.

— Ты не похож на ботаника.

— Я старался, чтобы не быть похожим, — грустно усмехнулся брат. — Но, по сути, я такой же неудачник, как и обычные дрыщавые очкарики, каких представляют при слове «ботан».

Ничего не могу сказать на это.

Что в школе, что в университете, у меня были подобные знакомые, однако друзьями никогда не являлись. Все же интересы у нас слишком разные. Я тогда активно увлекался спортом и был больше занят тем, чтобы занимать первые места на конкурсах, чем общению с одноклассниками. Однако я никогда не был из тех, кто пристает или издевается над другими, хоть у нас подобные личности и бывали. Точно не вспомню, так как моя память о некоторых моментах в прошлом немного не точная.

— С тех пор как с мамой случилось… то… — он с трудом произнес это. — Я… замкнулся в себе. И поставил себе цель стать крутым и сильным, чтобы никого больше не потерять. Захотел стать скитальцем. Папа был резко против, и, желая меня занять чем-то, устроил ассистентом алхимика.

— Это так сложно?

— Не всякий закончивший обучение может добиться такого. Личный учитель и наставник — это огромная честь, удача и фактически билет в будущее, — усмехнулся он. — Если бы я не стал охотником, то через пару лет вышел бы из разряда ассистента и стал полноценным алхимиком. А алхимики в Новой Спате — фактически самая востребованная и высокооплачиваемая профессия. То, что мы зарабатываем кровью и потом, профессиональный алхимик называет мелочью в кармане.

— Это да, — кивнул я. Учитывая разницу между тем, сколько мы продавали добычу из Гнильлеса, и тем, сколько стоит конечный результат, умелый фармацевт в Спате буквально гадит золотом.

— Папа отвалил неплохие деньги, чтобы устроить меня, тогда еще школьника в помощники к опытному наставнику. И не желая разочаровывать его, а также нацелившись заработать денег, таким образом, я отдавал всего себя учебе. Учеба, попытки тренироваться самостоятельно и изучение энциклопедий по монстрам. Все это занимало почти все мое время. А потом еще я стал активно следить за своей внешностью и всячески открещивался от статуса ботаника, — он опустил голову. — Но это было лишь внешнее… внутри я как был неудачником без друзей, так им и остался.

— У тебя же были другие знакомые. Базиль и Джек…

— Они давно стали охотниками к тому моменту и были заняты своими делами. Обычному человеку в компании скитальцев нечего делать. Это слишком разные миры и я мог с ними общаться, но проводить время…

— И с девушками тоже не получалось?

— Угу, — он погрустнел еще сильнее. — Я по жизни не особо общительный, а те девушки, которые делали шаги сами… Ну, для них я — перспективный кошелек на ножках. Благо, не самый перспективный и доставались мне в основном дилетантки, чьи намерения за версту видно даже мне.

Или чьи-то комплексы переиначивали «девушка от тебя хочет денег» в «девушка от тебя хочет только денег». Чувствительная разница, учитывая, что, в принципе, денег хотят вообще все.

— Так вот почему ты так привязался к Крес, — понял я.

— Крес — она другая. Она не похожа на всех девушек, с кем я общался раньше, — он поднял голову к потолку и улыбнулся. — Ей интересно слушать меня, проводить со мной время. А когда она наслаждается моей стряпней, я просто таю. Пускай она не замечает моих намеков, но я чувствую себя рядом с ней самым счастливым. И когда появилась Зенти…

— Разочарование, — догадался я.

— Да, — Барти снова опустил голову. — Она такая же, как остальные. Простая. Обычная. Смотрит на меня как на неудачника. Напоминает мне какой я жалкий и что ничего в жизни у меня не будет. Я… не ненавижу Зенти… у меня нет особо причин не любить её, но… она просто возвращает меня в тот омут отчаяния, из которого я пытаюсь выбраться. Я