Древние тюрки. История образования и расцвета Великого тюркского каганата (VI-VIII вв. н.э.) - Лев Гумилев

Наблюдения вдумчивого историка XII в. вполне применимы и к тюркютам VII в. Этим можно объяснить устойчивость династии, на полвека пережившей свою мощь. Было бы неверно заключить, что скипетр тюркютских ханов мог обеспечить внутренний мир стране со столь разнообразным и воинственным населением. Ослабевшая династия Ашина была приемлема для всех своих подданных, но подлинные силы и страсти продолжали бороться между собой, оставаясь на позициях легитимизма. Ханы заплатили за сохранение престола тем, что стали марионетками в руках племенных бегов и согдийских дехканов, а те и другие при ослаблении власти разбились на ряд партий и начали между собой борьбу за преобладание.

Наиболее значительными претендентами на руководство оказались два племенных союза: дулу в Семиречье и западной Джунгарии и нушиби в западном Тянь-Шане, вокруг оз. Иссык-Куль{527}. Каждый из этих союзов включал по пять племен, вследствие чего для Западного каганата иногда применяется название «десять племен», что оттеняет преимущественное значение этих племенных союзов для державы в целом. Наряду с этим названием встречается другое — «тюрки-джабгу», под которым подразумеваются жившие в Западном каганате тюркюты, в память того, что Истеми был ябгу{528} при Иль-хане Бумыне. Оба эти наименования подменяют друг друга, когда речь идет о державе, как таковой, но наличие обоих свидетельствует, что различие между тюркютами и тюрками десяти племен в VII в. еще не было уничтожено.

Тюркюты и тюрки. Реконструкция положения в Западном каганате, представленная в данной работе, радикально отличается от концепции Э. Шаванна, принятой в мировой науке. Расхождения основаны на гипотетическом понимании нескольких терминов и одной общей предпосылке Э. Шаванна, которые должно отвергнуть, так как русские исследования XX в. обнаружили их несостоятельность.

Э. Шаванн строит свою концепцию на некритическом воспроизведении гипотетических отождествлений В. Радлова и Ф. Хирта: теле — толос{529}, сеяньто — сир-тардуш{530}, огор — уйгур{531} — добавляет свое: абар-жужань{532}. На беспочвенность первой пары отождествлений указал В. В. Бартольд, вообще весьма низко оценивший работу Э. Шаванна{533}; по поводу «огоров» ясность внесла работа М. И. Артамонова{534}, установившая, что это приуральские угры, а вопрос об абарах разобран выше. Исправление этих, ныне бесспорных, ошибок делает синтетическую часть работы Э. Шаванна устаревшей, что вынуждает пересмотреть заново весь материал. И тогда мы наталкиваемся на то, что постулат Э. Шаванна — «западные тюрки не составляли единого народа, но состояли из разных племен, образовавших федерацию»{535} — требует уточнения.

В понимании Шаванна тюркюты и тюркоязычные племена Семиречья — одно и то же, и для тюркютов, как таковых, нет места в его реконструкции хода событий. Однако при проверке выясняется, что при этом понимании ход событий не может быть полностью объяснен, как будет показано в дальнейшем. Кроме того, этнографическими исследованиями Б. Х. Кармышевой открыты прямые потомки тюркютов в Средней Азии. Среди племенных названий среднеазиатских тюрок, ныне входящих в состав узбеков, есть группа племен, именуемых местным населением «тюрк», а внутри ее кроме карлуков, барласов, кальта-тай и муса-базари есть племенная единица с самоназванием «тюрк»{536}. Здесь в первом случае под тюрками понимаются старые тюркоязычные обитатели Мавераннахра XIV-XV вв., на что указывает наличие отюреченного монгольского рода барласов, причем они противопоставляются узбекам в узком смысле, под которыми понимаются племена, пришедшие с Шейбани-ханом из Дешт-и-Кыпчака. Во втором случае «тюрки» в узком смысле противопоставляют себя не только узбекам — локаям, кесамирам и семизам, но и карлукам. Родовых подразделений они не имеют, но одна из их групп называет себя тюрки-тугьен{537}. Это слово, ныне понятное далеко не всем, знающие старину производят от монгольского «туг» — знамя, бунчук; это может означать «знаменосцы» или «мятежные тюрки»{538}. Легенда гласит: «Тугьен (правильно Тугон. — Л. Г.) — имя одного храброго воина, жившего 1200 лет назад. Родом он был из Татарстана. Род тюрк-кальтатай является потомством этого человека»{539}.

В. Х. Кармышева полагает, что эти «тюрки» относятся к потомкам тюркских пришельцев в Среднюю Азию, «возможно еще более ранних, чем предки карлуков»{540}. Вывод Б. Х. Кармышевой представляется вполне убедительным, а собранный ею материал — исключительно важным. Он вполне подтверждает наличие в Средней Азии VII-VIII вв. (1200 лет тому назад) того самого племени, которое мы называем «тюркют». В пользу нашего соображения говорят также этнографические особенности этого племени. «Тюрки» держатся обособленно от узбеков и киргизов и с ними в браки не вступают. Вместе с тем они сохранили до последнего времени навыки кочевого скотоводства{541}.

И. И. Умняков, аннотируя «Историю Фахраддина Мубаракшаха». Приводит перечень упомянутых там тюркских племен, первое место в этом перечне занимает племя «тюрк». Умняков предполагает, что слово «тюрк» помимо коллективного названия турок в XII-XIII вв., «вероятно, и раньше служило также названием особого турецкого племени»{542}.

Это несомненно так. И условный термин «тюркют», предложенный нами, помогает избежать путаницы понятий и аберраций, жертвой которых стал даже такой гигант анализа, как Э. Шаванн. Должен прибавить, что не принимая его синтетического построения, я отнюдь не разделяю отрицательного мнения В. В. Бартольда об аналитической части исследования французского ориенталиста{543}.