Знать. Книга III - Влад Андреевич Туманов

цене, а с восьмидесятипроцентной скидкой. Спасибо Соколову за помощь.

— Восемьдесят процентов? Что такое надо сделать, чтобы такую скидку выбить? — в разговор вмешался Болтун.

— Дочку его трахнуть, — Сыч тоже решил внести свои пять копеек и громко заржать. Когда все посмотрели на него с осуждением, он осел и удивлённо посмотрел на ребят. — Чего? Я не прав, что ли?

— Дебил ты, Макс, — Гриша вздохнул. — Бестактный дебил!

— Сам ты, дебил! Мы на дело едем, может, последнее! Пошутить уже нельзя? Я, может, никогда больше пошутить не смогу!

— Ты перед каждым делом так говоришь, оправдывая свои тупые шутки, — Рыжий решил метнуть в огород Сыча огромный валун. — Или ты думаешь, Вася тебя из-за твоей морды недолюбливает?

— Чего⁈ — Сыч дёрнулся, но ремни безопасности вернули его назад. — Подраться хочешь⁈

— А давай! — Рыжий оскалился. — Давно я тебе нос не ломал!

— Ставлю на Рыжего!

— Я на Сыча, — сухо произнёс Дэн. — Он сильнее.

— Но без оружия он мне продует! — Рыжий начал разминать кулаки. — Ну? Чего сидишь? Дрейфишь⁈

— Так, а ну заткнулись и успокоились! — терпение Гриши лопнуло. — Хотите устроить драку, то не в самолёте и после дела! Сыч, собака ты сутулая! Сам сказал, что дело опасное, так сиди на жопе ровно! Чего тебе неймётся? Экономь силы, они тебе ещё пригодятся.

Ребята тут же успокоились. Как ни крути, но Гриша был для них авторитетом, и, если он сказал, значит, надо делать. Никто не стал спорить, и в самолёте мигом стало спокойно. Никто больше не возникал и не дурачился. До самого нашего прилёта никто не нарушил тишину ни разу. Мне даже удалось немного поспать, но особо сил я этим не восстановил. Пришлось поддерживать бодрое состояние энергией. На это её уходило совсем немного, но всё же ощутимо.

Когда самолёт приземлился, нас нехило тряхнуло. Рыжий и вовсе ударился головой о выступающую из стены раму. Сиденья не были рассчитаны под его рост и габариты. Минут пять мы сидели прежде, чем люк самолёта открылся и нам позволили снять ремни безопасности. Они тут были автоматическими, и без вмешательства людей извне их снять было нереально. Только если разрезать.

К моменту, когда люк открылся, рядом с самолётом уже стояло два броневика. Это была наша группа сопровождения. Насколько я знал из полученной от Марка информации, приземлились мы недалеко от Амберга. Это ближайший к рифту военный аэропорт. До Берлина тут почти четыре сотни километров, и Болтун из-за этого очень расстроился. Всё-таки он планировал после дела посетить столицу Германии. Был у него подобный заскок. В своей жизни он мечтает посетить все страны и их столицы. Хорошая мечта, но сложно осуществимая. Особенно в сложившейся обстановке, когда большая часть границ попросту закрылась.

В каждом броневике нас ждало по двое военных. Один за рулём, и один за спаренным пулемётом на крыше. Места в броневиках оказалось достаточно, чтобы довезти нас с «комфортом». В мой броневик сели Болтун и Сыч. В другой пошли Гринч, Снежинка и Рыжий. Стоило нам в них сесть, как они сразу тронулись и без лишних слов повезли нас к месту назначения.

Ехали где-то час, и последние десять минут через окно я наблюдал первые изменения, о которых мне говорил Шольц. Земля в округе и в самом деле начала меняться. Вместо привычного леса и полей в округе начали прорастать странные высокие цветы чёрных цветов с острыми шипами. Земля почернела, начала приобретать желтоватые оттенки. Даже небо над этим место покрылось густыми тучами, словно их специально сюда согнали. А в воздухе витала странная пыльца.

Не сразу, но заметил странность в военных, которые нас везли. На них были респираторы. И странно, что нам таких не выдали. Но, судя по тому, что мы с ребятами чувствовали себя отлично, они нам были не нужны? Возможно, это как-то связано с энергией. Я слышал, что человек без энергии не может протянуть в зелёном рифте долгое время. В сером ему почти ничего не будет, а вот в синем уже через час человек может умереть.

Всё-таки повезло детишкам, которых я спас в Японии. Проведи они там больше времени, могли и не выжить. Хотя среда рифта там была не самой большой проблемой. Да и вроде как, в том рифте среда была схожей с нашей и не такой агрессивной, как здесь. На этом участке сильно ощущается опасность. Обычным людям точно не следует приближаться к этой зоне.

Чем ближе мы подбирались к рифту, тем сильнее проявлялось заражение. Последние полкилометра мы и вовсе будто ехали по рифту. Не осталось ни следа от зелени и прежних растений, которыми была знаменита эта область. В некоторых местах я даже замечал больших пчёл, опыляющих те самые длинные цветы, растущие из заражённой земли. Они были не такими большими, как я себе их представлял, но значительно больше земных.

Но, судя по тому, что их не убивают военные, а они их точно видят, опасности они пока не представляют. И ключевое слово «пока». Боюсь представить, на что они могут быть способны, когда подрастут.

— Странное место, — вдруг произнёс Сыч. — Впервые такое вижу.

— Согласен, — поддержал Болтун. — И пчёлы тут какие-то не такие…

— Рифт наружу прорывается. Я ведь об этом упоминал. Гриша вам не сообщил?

— Сообщил, но я не думал, что всё НАСТОЛЬКО плохо, — Сыч вздохнул. — Похоже, прогулка предстоит и в самом деле тяжкая. Как бы не помереть тут. Лично мне смерть на чужбине не по душе. Я бы лучше умер у себя на родине.

— Мне плевать, где умирать. Лишь бы быстро и безболезненно, — Дима задумался. — А ты, Саша? Как бы хотел умереть?

— Я? — удивился подобному вопросу, но быстро сориентировался. У меня на это есть дежурный ответ. — В девяносто лет, с девкой на члене и стаканом хорошего виски.

— О как! — Сыч рассмеялся. — Отличная смерть! Оргазмическая! Ха-ха!

Я улыбнулся, но ответить ничего не успел. Джип резко дал по тормозам и свернул в сторону. За окном я увидел невероятных размеров армейский лагерь. И сколько же тут техники. От обычных машин до леопардов, дула которых были нацелены куда-то за бетонные ограждения. Проехав ещё с пару десятков метров, наш джип окончательно остановился.

Водитель повернулся в нашу сторону, ударил ладошкой по задней части сиденья:

— Верлассен!

Я непонимающе посмотрел на Сыча.

— Выходим, говорит, — хорошо, что он у нас полиглот и знает много языков.

Сказано — сделано. Выйдя из броневика, я ступил ногами на заражённую землю. Ощущения такие, будто ноги проваливаются в песок. Слишком просевший грунт. И, судя по его цвету, добрые пару сантиметров сверху занимает осевшая пыльца.

Подняв глаза, я не поверил тому, что вижу. Из броневика этого было не видно, но на улице… прямо над нами виднелось нечто, напоминающее солнце, но это было не оно. Оно висело под облаками и напоминало полупрозрачный жёлтый сгусток энергии.

— Что это за хренотень? — произнёс Сыч, устремив взгляд в небо. — Никогда такого не видел. Предположения есть?

— Без понятия, — я покрутил головой и указал рукой вперёд. В то место, вокруг которого строились бетонные заграждения и устанавливался рубеж обороны. — Но, судя по его расположению, оно находится прямо над рифтом.

Не знаю, сколько мы так молча залипали, глядя наверх, но нас прервал Гриша. Он подходил к нам от соседнего броневика, уже неся в руках свой рюкзак.

— Не смотрите на это.

— Почему это? — Сыч удивлённо посмотрел на командира.

— Не знаю, предчувствие плохое, — Гриша кашлянул. Кажется, здешняя флора всё же влияет и на рифтовиков. Вот только мне из-за чего-то абсолютно пофиг. — Давайте собираться. Я поговорил с одним из военных. Последний всплеск был час назад. Большую часть монстров уже уничтожили, но остатки разлетелись по окрестностям. Военные сейчас отправляют отряды на их поимку. Ситуация тут и в самом деле критическая. Удивлён, что всем на это плевать. О чём политики вообще думают?

— Может, хотят сделать из Германии карантинную зону? — предположил Болтун.

— Хрен его знает, но помощью тут и не пахнет. Хреновые дела у Германии, как ни крути.

— И почему они не пригонят сюда больше техники, людей? У них проблемы с армией? — задумчиво произнёс Сыч.

— Тебе, как, легко дышится? — Гриша вопросительно взглянул на своего зама.

— Тяжелее, чем обычно, но терпимо, а что?

— Вот и представь. В тебе энергии пруд пруди. Думаешь, у всех армейцев её столько же? Агрессивная среда рифта выбралась наружу. Сюда попросту невозможно согнать больше