Медаль для разведчика. "За отвагу" - Юрий Корчевский

— Парни, похоже нам повезло. Передовую переходить не придётся. Сидим тихо, наши сами сюда придут.

Обстрел немецких позиций длился около получаса. Когда он прекратился, пехота при поддержке танков двинулась вперёд.

Казалось — на немецких позициях не должно было остаться в живых никого. Тем не менее немцы открыли огонь. Жиденький, винтовочно — пулемётный, редкие пушечные выстрелы. Противотанковые пушки обычно ставили за первой линией траншей. Укрыты в капонирах, небольшие по высоте, часть из них уцелела. По ним, обнаружившим себя, стреляли наши танки и самоходки. В одном месте наши прорвались, в прорыв кинули подкрепление, как зачастую бывает. К сорок четвёртому немцы пошли уже не те, что в сорок первом. Боялись фланговых ударов, обходов, окружения, как части РККА в сорок первом. Немцы пятиться стали, отступать, бросая тяжёлую технику. Самим бы спастись, не до пушек или миномётов. Их подготовить к транспортировке надо, тягачи подогнать. Только времени нет, русские рядом.

Радист, глядя на разворачивающиеся перед глазами события, аж подпрыгивал.

— Эх, пулемёт бы сюда, я бы им!

— Сомнут, схарчат, косточки выплюнут, — остудил Игорь. Силу сила ломит, а нас трое. Сиди спокойно и дыши через раз. Немчура в лес может кинуться, спасаясь. Тогда посмотрим, какой ты герой.

Радист язык прикусил, осознав грозящую опасность. Но немцы уходили, яростно сопротивляясь, по дорогам, по открытой местности.

Затем люди техника пропали, а через несколько минут показались наши танки. Характерные силуэты Т-34 и СУ-85 не оставляли сомнений — наши! Радист выбежать из леса хотел. Игорь успел его за рукав схватить.

— Куда? В пылу боя дадут очередь из танка. У стрелка сектор обзора мал, стреляет по любой движущейся цели. Лучше ляг, чтобы случайной пулей не задело.

Сам Игорь за толстым стволом дерева стоял. За танками пехота бежала, две жидких цепи.

И только когда они пробежали вслед за танками, Игорь скомандовал.

— Вот теперь можно.

За наступающими обычно санитары шли, эти палить в кого попало не будут. Так и оказались в расположении наших частей.

Более удачного перехода через линию фронта у Игоря ещё не было. От командования благодарность получил за успешно выполненное задание. Опасался в душе, что старлей Воронцов осуществит угрозу — напишет на Игоря рапорт.

Да, видимо, одумался авианаводчик. Несколько дней отдыха Игорю дали. А во взводе ещё одна радость — другая группа вернулась без потерь, что нечасто бывает. Ну и устроили по этому поводу маленький сабантуй. Выпивка и закуска у разведчиков всегда в запасе были. В рейдах трофеи брали или в наступлении первыми в траншеи врывались, успевали сидоры харчами набить. Жизнь разведчика в любой момент оборваться могла, старались в свободное от службы время с пользой и с удовольствием время провести. Кто выпить и закусить за разговорами с сослуживцами, кто по женскому полу ходок. В разведку брали активных, предприимчивых, даже нагловатых.

Тихоне и человеку деликатному в разведке делать нечего. Даже если напросится, попадёт случайно, выбывали быстро — по ранению, а то и в пехоту переводили из-за профнепригодности. Начальство на маленькие шалости разведчиков глаза закрывало. Ну, выпил лишку разведчик, так из поиска вернулся, головой рисковал, ценного «языка» привёл, расслабиться надо. Гульнули хорошо, до утра, но тихо.

Случись скандал, не посмотрят на заслуги и награды, переведут на Севера или в штрафбат, где шансы выжить не велики. Игорю не так выпить хотелось, как пообщаться, особенно с теми, кто опыт имел.

Парни в рейдах замысловатые финты делали, ухитряясь оставаться в живых. Понять ему хотелось, как мысли такие пришли — немцев перехитрить, обмануть, выкрутиться из критической ситуации. Что-нибудь из услышанного пригодиться могло. Причём ни в одной книге о драгоценных крупицах опыта не прочитаешь. Практики редко доживали до званий и кабинетов, где мемуары пишут.

Отдых славный удался — неделю бездельничал. Исправно на кухню ходил, спал вволю. Из отделения почти всегда кто-то на задании, поэтому побудок с криками «подъём», не устраивали, вернувшимся с чужой стороны требовалось отдохнуть. Но всему хорошему, как впрочем и плохому, неизбежно конец приходит. Игоря посыльный вызвал в отдел, к майору. На этот раз ни взводного, ни командира роты в кабинете не было. Сначала майор интересовался, как предыдущий рейд прошёл, как будто рапорта авианаводчика не читал.

Да и Игорь докладывал устно.

— Особое задание тебе, сержант, будет. Проведёшь снайпера на указанную позицию, обеспечишь стрельбу и отход. Задание и населённый пункт снайпер на той стороне укажет. Сухпаёк на пять дней брать.

— Форма чья?

— На твоё усмотрение.

Во как! Обычно всегда приказывали. Только смешно будет, если на снайпере красноармейская форма будет, а на Игоре немецкая.

— Когда выходить?

— Посыльный вызовет. К передовой сам проведу.

Так, похоже задание очень секретное, а потому сложное. Какого-то важного чина во вражеском тылу убрать надо. Игорь отчётливо понимал — пробраться в тыл немцам трудно, но вполне возможно. В принципе — как и немцам в наш тыл. Тоже пробирались, брали языков, разведчики с обеих сторон действовали одинаково. Снайпер может выбрать позицию и сделать несколько выстрелов. Но вот уйти будет архисложно. Немцы наглое убийство важного чина не простят. Пустят по следу ГФП, егерей, собак. Для них это будет делом чести. А для Игоря и снайпера — тяжелейшим испытанием, борьбой за выживание.

Подумав так, отправился к старшине. Выпросил несколько пачек ядрёной махорки и немного чёрного молотого перца. Перец в спичечную коробку ссыпал. Это на крайний случай, когда собаки близко. У своих парней занял цейсовский трофейный бинокль. Увеличение восьмикратное, оптика отличная. Коли наблюдать придётся, бинокль пригодится. А ещё несколько лимонок взял и тонкую бечёвку.

Гранаты — растяжки устанавливать. Если преследователи раз — другой подорвутся на сюрпризе, темп преследования упадёт. В том, что погоня будет, Игорь не сомневался, не строил иллюзий. Забитый продуктами, гранатами, махоркой, биноклем, патронами сидор оказался тяжёлым. Да груз тащить для разведчика не впервой. И лучше сидор, чем связанного языка через передовую. Мало того, что пленный тяжёл, так ещё и не всегда себя покладисто ведёт, брыкается, старается своим сигнал подать. Кому охота в плен?

Русские расстреляют после жестоких пыток или сошлют в лагеря в холодную Сибирь. Пропаганда у немцев была на уровне.

Оружие осмотрел, почистил. «Папаша», трофейный «Вальтер» и нож, почти стандартный набор разведчика для рейда в чужой тыл. Беспокоило, каков будет снайпер.

Для такого задания подберут опытного стрелка, это понятно. Но одно дело метко стрелять, лёжа в укрытии, зная, что сзади свои, помогут и поддержат. Но придётся далеко идти, а то и бежать, да ещё скрытно. Выдюжит ли?