Семья - Михаил Щукин

Мгновения растерянности графа стоили ему нескольких шагов отступления. Зло оскалившись и забыв обо всех правилах мечного боя, он нанес удар наискосок, на вытянутой руке. И только в последний момент понял, как ошибся.

Длинный, затяжной замах был хорошо виден противнику. А выпад с выносом ноги далеко вперед лишил его хоть какого-то маневра. Классическая ошибка, от которой стараются отучить начинающих учеников, но все равно встречающаяся во время боев. Майя легко ушла с линии атаки влево, подтолкнула руку с мечом, еще больше закручивая и сбивая противника с оси атаки. Но это оказалось только видимостью.

Граф ощутил короткий захват тонких девичьих пальцев в районе запястья и только спустя мгновение осознал, что егоипальцы безвольно выпустили рукоятку клинка. Майя, заканчивая движение, резко крутанулась, вскидывая руку, и согнутый средний палец нацелился в глаз переставшего смеяться мужчины. Тому еще удалось на рефлексах отдернуть голову и отступить, но ухоженный и не слишком длинный ноготок зацепился за нижнее веко, рассекая тонкой бороздкой щеку почти до губы.

Вопль раненого совпал с радостным выдохом мальчишки.

– Это же мой «коготь дракона»!

Майя резко разорвала дистанцию и зло ощерилась.

– Три года назад ты предлагал поиграть. Теперь я согласна.

Она не стала мешать врагу добраться до меча. Но намеренно сблизилась с ним со спины и нанесла сдвоенный удар в район правой лопатки, одновременно проведя простую подсечку. Слабые удары кончиками пальцев никак не вязались с силой нового вопля. Но, похоже, именно из-за них грузный мужчина не смог уйти от простейшего приема и, споткнувшись, пролетел мимо цели.

Граф поспешил неловко подхватить оружие и подняться, принимая стойку. И только теперь стало понятно, что его правая рука висит плетью вдоль тела.

Ему было объявлено все сразу, как только привели в чувство. Эта наглая рабыня не только смогла случайно выжить после его блока, но и вообразила, что сможет с ним справиться в поединке. Он тогда даже порадовался такому исходу и дал согласие.

Конечно, он допустил непростительную ошибку и слишком задержался с отходом из замка. Надо было это сделать сразу после получения известия об активации мнемоблока, как и планировал. Но кто же знал, что эти недалекие тени так вот сразу поверят во все, что она там расскажет. Думалось, что у него еще есть время подчистить все в замке. Да и блок, им поставленный, не должен был позволить ей выжить. Но все произошло слишком быстро. Но это не его вина.

Когда принц объявил об аресте, хотелось все закончить разом. А вот подумав здесь, понял, что ничего страшного не произошло. На свободе есть еще его сторонники. И не только в этой империи. Есть хорошие адвокаты. Они постараются выгородить и его и всех, кто попался. По сути, единственными свидетелями остаются только эта рабынька и ее братец. Тоже непонятно как выживший. Послал Единый слуг! Это же надо! Поймать мальчишку и запереть под щитом, вместо того чтобы доложить ему.

Остальные свидетели знают только отдельные эпизоды. В основном в замке. А там он лично не участвовал в развлечениях гостей. Так что предстоящий поединок был самым лучшим выходом и способом лично убрать одного из главных свидетелей. А там и до мальчишки дело дойдет. Кое-кто из подготовленных бойцов для бывшего недалекого заговорщика сохранился. А без живых свидетелей и записи их показаний будут смотреться в совсем ином свете.

Две недели он провел не в самых лучших условиях. Его лечили, конечно. Но не особо церемонились. А еще ему было смешно. Недалекий Индерский приставил к нему каких-то своих мнемиков. Ну, разве они могут его контролировать? Но все равно приходилось быть осторожным в ожидании обещанного поединка.

Вызов был сделан по всем правилам. Принцесса изволила явиться к нему в камеру лично, в сопровождении Индерского и своего брата. Совет аристократов вынужден был признать право поединка. Еще бы, ведь сам император дал согласие на его проведение при условии выставления подмены.

Репутация противницы его ничуть не смутила. Спасибо отцу. В отличие от нее, он не только обучался у лучших мастеров империи. Но еще имеет немаленький опыт реальных поединков. Настоящих схваток, а не кабацких драк с пустоголовыми наемниками и подставных схваток. А второй поединок до оправдания в суде уже не успеют сделать.

В круге принц зачем-то устроил показательное шоу с отказом в примирении. Только еще больше его разозлил. Выходка девчонки, отбросившей меч, его только повеселила. Точно дура. Он-то в своем праве и не собирался отказываться от оружия. Так даже легче.

Потеряв меч, он еще решил, что это случайность или следствие плохого лечения. Девчонка не успевала избавиться от его меча. Почему-то замялась и поспела только сзади. Смогла дотянуться только слабыми ударами пальцев, больше похожих на тычки. А потом была боль… Она раскаленной проволокой прошла прямо по центру правой руки, заставив ее выпрямиться. На мгновение в глазах потемнело, и это помешало заметить детскую подсечку. Его поймали как ребенка. Но меч оказался рядом. Вот только принять оборонительную стойку не удалось. Правая, его основная рука больше не слушалась и висела плетью. Пришлось поднимать меч левой рукой. А он редко тренировался с мечом в этой руке.

А девчонка смотрела с презрением и ожидала чего-то. Где-то в глубине начал разрастаться страх. Только сейчас начала по-настоящему доходить мысль, что эта рабынька осмелилась прийти сюда, чтобы убивать. Причем не быстро, а как можно медленнее. А умирать не хотелось. Да и девчонка все же сделает ошибку. Но это потом. Сейчас подождать, пока рука отойдет. Надо только потянуть время.

– Что, граф, вы готовы? – Ненавистный голос заставил его сосредоточиться. – Как вам моя игра? Продолжим? Я хочу проверить одну свою идею. Уверена, она вам понравится.

Его, казалось бы, стремительная атака была встречена пренебрежительным смехом. Зрителям было видно, как Майя плавно, даже лениво скользнула под косой удар. Вирт успел подумать, что зря граф не уделял должного внимания бою с левой рукой. Потом она почти ласково, как-то поглаживающе дала ему подзатыльник и снова разорвала дистанцию.

На результат этих действий никто бы не обратил внимания, если бы не восклицание Лютика.

– Жгучка? Зачем?

– Что? – Иллис даже недоуменно отвлеклась на него.

– Это прием Альтери. Повышает чувствительность нервных окончаний в коже, – со знанием дела объяснил Лютик. – Мама не любила использовать лекарства, и когда я простывал, применяла греющие средства, такие как пластыри.

– Знаю. А при чем тут это?

– Ну, так они жгутся, и лежать с ними надо подолгу. Я этого не любил. Вот мама и придумала использовать этот прием. Кожа становилась чувствительной и пластыри надо держать всего несколько минут. Только потом обязательно надо сделать наоборот. Сначала снизить чувствительность, а уже потом отодрать пластырь. Я один раз попробовал сам снять. Ногтем только зацепил, так орал, что соседи слышали. Вон, точно жгучка, у него на шее уже краснота пошла, это ее признак.