Авиатор: назад в СССР - Михаил Дорин

проиграл. Естественно, ребятам досталось. Не объясняя порядок завтрашних полëтов, лейтенант принялся вновь проводить свои «летучки». Вопросы были простые и вряд ли наши товарищи на них бы не ответили.

— Опять вы, бездари, всё неправильно ответили. Всех отчислю. Завтра никто не летит, учите и учите, — сокрушался Швабрин.

— Товарищ лейтенант, разрешите мы тоже ответим на вашу летучку? Задайте и нам задание, — сказал я, поднявшись со своего места.

— Нестеров пускай вами занимается. Некогда мне, — сказал он. — И проследовал к двери.

— Так вам же нужно со своими заниматься сейчас? Подполковник Ребров сказал, что завтра начинаем летать…

— Родин или как там тебя? Рот прикрой свой. Станешь лëтчиком, тогда и будешь мне рассказывать, что делать, — огрызнулся лейтенант.

— Так, может ваши подопечные с нами позанимаются сегодня? Вам же некогда?

— На место сел, курсант! Ты у меня за забор сейчас пойдëшь заниматься. Захочу, вылетишь быстрее пули.

— Не вам решать. А своих товарищей мы не бросим. С нами пойдут заниматься у настоящего инструктора…

— Что ты сейчас сказал, щенок? Кто здесь ненастоящий инструктор?! — взревел Швабрин и направился ко мне.

В его крике и летящих слюнях я разобрал только, что он меня отчислит. Запах перегара просто выворачивал наружу! Перебор у Швабрина случился, когда он перешёл на оскорбление Нестерова.

— А этот ваш Петя Нестеров, полный ноль. Никто!

— Ты позор авиации, Швабрин, и алкоголик, — не выдержал я и включил свой истинный возраст.

Швабрин попробовал что-то сказать, но в кабинет вошёл Николаевич. В ту же секунду, лейтенант умолк.

— Как обычно, позвонили откуда надо, Ванечка? Комэска спрашивает, почему завтра не летишь? — поинтересовался Нестеров.

— Не твоего ума дело. Твоему щенку кранты, Петька… — сказал Швабрин и направился к выходу снова.

Движение руки Нестерова было настолько резким, что смахивало на удар. Но он лишь остановил лейтенанта перед собой, схватив того за плечо.

— Товарищ майор или Пётр Николаич, я для тебя, а не Петька.

Швабрин фыркнул что-то непонятное и вышел из кабинета, хлопнув дверью.

— Чего встали? На спортгородок. И вы тоже, — указал Нестеров на группу Швабрина.

Целый день с перерывом на обед продолжалась подготовка к полëтам. Чем тщательнее, тем лучше. Каждый заполняет свои тетради подготовки, изучает и отрабатывает упражнения предстоящей лëтной смены, а также внимательно слушает советы от инструктора.

И как вишенка на торте — обязательный контроль готовности перед полëтами и розыгрыш «пеший по лëтному». Второй вариант — самый эффективный.

На асфальте рисуется весь район полëтов и начинается игра в «змейку». Ходим и ходим, отвечаем на вводные от комэска и проговариваем радиобмен. Тут же рядом представители группы руководства полëтами, которые подыгрывают тебе в этом.

— Есть не готовые к полëтам? — задал вопрос Ребров, после вечернего построения. — Это радует. Предполëтный режим не нарушать.

И вот он долгожданный отрыв от бетонной поверхности полосы. Как я об этом мечтал!

В первом ознакомительном, Нестеров должен всë показать и рассказать. Но сразу после отрыва меня слегка удивил его «манёвр» после набора высоты 800 метров.

— Управление передал, — сказал по внутренней связи Нестеров. — Чего молчишь?

— Управление… принял.

И вот оно чудо! Слегка неуверенно, но начинаю чувствовать управление. Контролирую скорость 300 км/ч и обороты двигателя 94 %, но чувствую, что Нестеров придерживает слегка ручку, чтобы я не разболтал самолëт.

— Сейчас занимаем курс на привод. Совмещай белый треугольник со стрелкой АРК*. Знаешь основной принцип? — спросил Нестеров.

— КУР* на ноль — мозги на массу!

— Верно.

Через пару минут показалось лëтное поле аэродрома и тонкое полотно взлëтно-посадочной полосы.

— От привода запросишься к первому развороту, и будем заходить с посадкой. Обороты и скорость контролируем, — продолжал рассказывать Николаевич.

Прошли четвëртый разворот и вот предпосадочная прямая.

— Обороты? — спросил Нестеров.

— 65 %.

— Скорость, закрылки? — продолжал он допрос.

— Скорость 200, закрылки в положение 30° и снимаем усилия с ручки триммером.

— Хорошо, заходим. Недолëт будем исправлять ручкой, а перелëт — прибирать обороты. Если потребуется, конечно.

Запросив посадку, мы так и продолжили заход в таком тандеме. Всё как по книге — держим скорость и обороты, потихоньку снижаясь. И вот подходим к полосе, взгляд я бросил вперëд и влево на 10°-15°. Высота 30 метров и снижаемся.

— Высота выравнивания, ручка плавно идëт на себя, одновременно обороты на «Малый газ». И почувствуй землю.

Самолëт буквально шëл в нескольких метрах над полосой, пролетев без снижения ещё пару сотню метров.

— Высота 1 метр, снова слегка ручку на себя, — сказал Нестеров и приземлил самолëт на основные стойки. Вроде это были минуты, а, всё-таки, полëт!

Как и предполагалось, дальнейшая лëтная практика понеслась очень быстро. Первоочередная задача была получить допуск к первому самостоятельному вылету по кругу.

Надо было отработать этот полëт с инструктором за несколько десятков полëтов, научиться исправлять отклонения и пару раз слетать в зону.

И пошла та самая револьверная система по 6 лëтных дней в неделю. Даже в моëм настоящем времени существует подобный формат. Представляю, какого приходится инструкторам и техническому составу, да и всему полку в целом!

Получалось всё очень даже неплохо. Нестеров вообще толкал меня по программе вывозных полëтов вперëд. С его слов, всех полëтов мне не потребуется, чтобы перейти к освоению упражнения номер 4 нашего Курса Учебной лëтной подготовки. Это некий первоначальный рубеж, после которого принимается решение командованием о твоëм будущем. Сможешь ты летать или лучше тебе искать себя в другом деле.

— Это сложно, да? Сказать человеку, что ему не дано быть лëтчиком. — спросил я у Нестерова, когда мы готовились к очередному лëтному дню в своëм классе.

— Непросто. Пока у меня не было подобного. Знаю, как некоторые мои товарищи, переживают, что не вышло кого-то научить. Это ж, наша работа инструкторская — научить летать.

— Ага, особенно переживает Швабрин, — сказал я, но Нестеров не стал меня одëргивать.

На следующий день очередной вылет по кругу. Правда Николаевич был не сильно доволен, на посадке особенно.

— Пётр Николаич, отойду за отбойник? Подождëте с разбором? — спросил я, вылезая на бетонку.

— Давай, давай. Есть что обсудить, — сказал Нестеров, снимая шлемофон и вытирая рукавом пот со лба.

Не успел я забежать за отбойник, как меня перехватил Рыжов.

— Серёга! Тут Света на аэродроме. Может, поменяемся вылетами? — выбежал ко мне из-за отбойника Артëм.

— Это будет тебе слишком дорого стоить, — сказал я, хлопнув его по плечу. — Николаича надо предупредить.

— Да я его уже перед вашим вылетом предупредил. А насчëт оплаты, этого, думаю хватит, — улыбнулся Тëма, протягивая мне записку, подписанную почерком Женечки.

Вот знает же, что я всегда рад письмам своей близкой знакомой.

«Сегодня вечером приходи на