Бриджит Джонс. Грани разумного - Хелен Филдинг

– Правда?! – воскликнул Марк. – Так, значит, это было…

– О, понимаешь, она настолько увязла в своих правилах построения отношений – или как это там называется, – что никто не кажется ей достойным.

Что там происходит, – может, Ребекка пытается вылечить его от чувства вины по отношению ко мне?

– Правда? – повторил Марк. – Так она не…

– Ой, смотри, утёночек! Целый выводок! А вон там – мама и папа. Прелесть какая! Пойдём посмотрим?

И они ушли. А я осталась сидеть – не дыша, с ералашем в голове.

После ланча стояла невыносимая жара; вся компания расположилась в тени большого дерева на краю озера. Идиллическая, пасторальная сцена: старый каменный мостик над водой, зелёные берега с нависающими ивами.

Ребекка торжествовала:

– О, как здорово, правда, люди? Весело, а?

Толстый Найджел из офиса Марка дурачился, гоняя мяч с каким-то горлопаном. Его огромное брюхо тряслось, ярко освещённое солнцем; он ударил по мячу, промахнулся и плюхнулся в воду головой вперёд, вздыбив гигантскую волну.

– Да-а-а! – рассмеялся Марк. – Порази-ительно!

– Очень мило, – рассеянно заметила я Шез. – Кажется, вот-вот увидишь львов, лежащих рядом с ягнятами.

– Львов, Бриджит? – переспросил Марк с другой стороны группы – он смотрел на меня в просвет между сидящими.

– Я хочу сказать – как в каком-то там псалме, – объяснила я.

– Верно. – В его глазах появилась знакомая мне дразнящая искорка. – Может быть, ты имеешь в виду лонглитских львов?

Ребекка внезапно вскочила.

– Прыгну-ка я с моста! – И обвела всех взглядом, выжидающе улыбаясь.

В отличие от остальных – в шортах или коротких платьицах – она максимально обнажилась: крошечный коричневый нейлоновый купальник, от Келвина Клайна.

– Зачем? – поинтересовался Марк.

– Ну как же, ведь на пять минут выпала из центра внимания! – прошептала Шерон.

– Когда мы были маленькими, часто это делали! Это божественно!

– Но там очень мелко, – предупредил Марк. Это действительно так – со всех сторон над уровнем воды выступало полтора фута сухой земли.

– Ничего, это мне привычно, я не боюсь!

– Знаешь, Ребекка, и правда не стоит! – подключилась Джуд.

– Ну, уж если решила – сделаю! – лукаво подмигнула, скользнула ногами в изящные туфельки «мьюлы» (без задника) и устремилась к мосту.

По счастью, к её правой ягодице прилип кусок грязи и травы, что здорово ослабило эффект. Мы смотрели, как Ребекка скидывает туфельки и, держа их в руке, забирается на перила. Марк поднялся, тревожно переводя взгляд с воды на мост.

– Ребекка! – позвал он. – Погоди!

– Да нет, я себе никогда не изменяю! – бравируя, прокричала она и встряхнула волосами; закинула голову, подняла руки, выдержала драматическую паузу и прыгнула.

Все смотрели, как Ребекка плюхнулась в воду… Вот наступил момент, когда ей уже пора появиться, но её нет. Марк помчался к озеру – и тут она с брызгами вынырнула на поверхность и что-то заверещала. Марк бросился в воду и поплыл к ней; то же сделали ещё двое парней. Я потянулась к сумке за мобильным телефоном. Ребекку вытащили на мелкое место, и после продолжительного кривляния и крика она наконец, хромая, выбралась на берег, поддерживаемая с двух сторон – Марком и Найджелом. Ясно, что ничего особо ужасного не произошло.

Встав, я протянула Ребекке полотенце и предложила как бы в шутку:

– Позвонить в «Скорую»?

– Да… да…

Все собрались вокруг и рассматривали повреждённую ступню хозяйки. Ребекка шевелила пальчиками (ноготки профессионально покрыты лаком «Руж ну-ар») – ей просто повезло.

В конце концов я выяснила телефон её врача, узнала на автоответчике номер, по которому надо звонить, когда он свободен от операций, набрала и передала телефон Ребекке.

Она долго беседовала с доктором, двигала ногой в соответствии с его инструкциями и издавала огромный набор различных звуков. В результате все сошлись на том, что перелома нет, растяжения тоже, а просто лёгкий ушиб.

– А где Бенвик? – спросил Найджел, вытираясь и глотнув холодного белого вина.

– Да, где Джайлс? – подхватила Луиза Бартон-Фостер. – С утра его не видела.

– Пойду посмотрю, – вызвалась я, благодарная за возможность избежать адского зрелища – как Марк растирает тонкую щиколотку Ребекки.

Так приятно зайти в прохладный холл, с широкой лестницей. На мраморных постаментах – рядком статуи; на выстланном плитами полу восточные ковры, а над дверью – ещё один помпезный, гигантский крест. Помедлила немного, наслаждаясь тишиной, наконец позвала:

– Джайлс?..

Гулким эхом разнесся мой голос кругом.

– Джайлс?..

В ответ – молчание. Не имея ни малейшего понятия, где его комната, я стала подниматься по великолепной лестнице.

– Джайлс!

Заглянула в одну из комнат: гигантская кровать с пологом из резного дуба; комната вся красная, окна выходят на то самое озеро, где только что разыгралась сцена; над трюмо висит красное платье, в нём Ребекка была за обедом; на кровати… меня будто ударили под дых. На покрывале, аккуратно сложенные, – шорты с эмблемой «Ньюкасл юнайтед», те самые, что я подарила Марку на День святого Валентина.

Выскочила из комнаты и прижалась спиной к двери, тяжело дыша… И тут услышала стон.

– Джайлс?.. Ни звука в ответ.

– Джайлс! Это Бриджит!

Снова стон… Я пошла по коридору.

– Где ты?..

– Зде-есь…

Толкаю дверь: мертвенно-зелёная, жуткая комната, всюду чудовищные глыбы мебели чёрного дерева… Джайлс лежит на спине, повернув голову набок, тихонько постанывает. Рядом с ним – телефон, трубка свешивается на проводе.

Присаживаюсь на кровать; Джайлс приоткрывает глаза и тут же снова закрывает. Очки у него на носу сидят косо. Снимаю их.

– Бриджит…

В руке держит флакончик с таблетками. Беру его: темазепам.

– Сколько ты выпил? – Слегка сжала его пальцы.

– Шесть… или… четыре…

– Когда?

– Недавно… недавно…

– Тебе надо очистить желудок.

Вспомнила, что при передозировке всегда жмут на живот. Побрели вместе в ванную. Честно говоря, не так уж было всё приятно, когда я заставила Джайлса пить воду, много-много, а потом он дополз до кровати, упал на неё и принялся тихонько всхлипывать, уцепившись за мою руку. Пока я гладила его по голове, он с рыданиями выложил: позвонил своей жене, Веронике; потеряв всякий разум и самоуважение, умолял её вернуться – перечеркнул всю ту большую, достойную работу, что проделал за последние два месяца. Она решительно на это объявила, что хочет развода. Вот тогда он впал в отчаяние, (весьма мне понятное состояние). Заверила его – этого вполне достаточно, чтобы любого довести до темазепама.