Дети Эдема - Джоуи Грасеффа

– У меня тут есть кое-что для тебя. – Он роется в кармане и достает какой-то предмет. Держит его в зажатой ладони. Мне виден только конец шнурка, намотанного на его пальцы.

Я протягиваю руку, он накрывает ее своей и перед тем, как распрямить пальцы, слегка сжимает. Я чувствую, как что-то опускается мне на ладонь, и, приглядевшись, вижу потрясающе красивый бледно-розовый хрусталик длиною в два дюйма, с гладко отполированными шестью гранями.

Господи, до чего же он прозрачный! Я поднимаю и смотрю сквозь него на Лэчлэна. Его лицо окрашивается в мягкие розовые тона.

– Здесь у каждого второрожденного есть свой кристалл. Он символизирует наше единство. Теперь ты одна из нас.

– Какой красивый, – говорю я, любовно поглаживая прохладный камень. – Само совершенство.

Зачарованная подарком – а еще больше тем, что за ним стоит, – я тянусь к нему, собираясь чмокнуть в щеку. В последний момент он поворачивает голову, совсем чуть-чуть, и мои губы касаются его губ. Едва ощутимое прикосновение. Я не отстраняюсь. Наши глаза встречаются, глаза двух второрожденных, я парю в воздухе, вдыхаю его дыхание, жду, что он сделает дальше. Что я сделаю. Накатывает воспоминание о поцелуе Ларк, и тут же, при взгляде на Лэчлэна, отступает. Я и сама не знаю, чего хочу. Но Лэчлэн знает.

Ладонь его вдруг зарывается мне в волосы, он притягивает меня к себе и целует, и поцелуй его страстен, сладок, безумен. Я ощущаю жар во всем теле… тянусь, чтобы обхватить его лицо ладонями, но его пальцы сплетаются у меня в волосах, и он не дает мне приблизиться. Я судорожно ловлю ртом воздух.

– Тебе надо немного поспать перед завтрашним, – твердо говорит он, хотя я вижу, что и у него дыхание участилось, а зрачки расширились и блестят.

Мне ясно, что он имеет в виду, но я делаю вид, что не понимаю. Мне не хочется оставаться одной.

– Хорошая мысль, – говорю я и устраиваюсь на кровати рядом с ним, зарываясь головой ему под мышку. Я слышу, как дыхание его становится еще чаще.

Он больше не отсылает меня к себе.

Хоть так лежать мне и удобно, я тоже слишком напряжена, чтобы сразу уснуть. В голове шумит, мысли мечутся, перескакивают от того, что я узнала про героя Эдема, к поцелую, к Ларк и обратно.

Я вслушиваюсь в его теперь ровное, нежное дыхание, и в голове у меня проясняется, напряжение спадает, я погружаюсь в сон…

Я просыпаюсь как от удара, мне кажется, будто кто-то старается сорвать дверь с петель. Ничего не понятно – во-первых, отчего это я не у себя, в собственной постели, во-вторых, и это смущает еще больше, каким образом рядом со мной спит Лэчлэн. Во сне я закинула ему руку за голову, и вот теперь он сбрасывает ее, перекатывается через меня и вскакивает на ноги. В руках у него винтовка.

– Что-то не так? – бросает он, открывая дверь. Теми же словами он раньше откликнулся на мой стук. Наверное, всегда начеку, в ожидании худшего.

Я откидываюсь на подушку и только теперь соображаю, что лежу-то я в кровати Лэчлэна и сейчас глубокая ночь. Лежу, положим, полностью одетая, но что подумает тот, кто сейчас там, за дверью?..

– Никак не можем найти Рауэн. – Это голос Флинта, в нем слышится злость. – Ее нет у себя в комнате и в общих помещениях тоже не видно. Ты сказал, что ей можно доверять. А если она выбралась отсюда и готова предать нас?..

С загадочной улыбкой на губах Лэчлэн распахивает настежь дверь, и я предстаю неловко сидящей на его кровати.

– Ага. – Флинт округляет брови и смотрит на Лэчлэна.

– Это не… – говорим мы в один голос с Лэчлэном, но Флинт перебивает нас обоих:

– Вставай, Рауэн. Ты мне нужна. Живо. – Он делает шаг в мою сторону.

– Да в чем дело-то? – спрашивает Лэчлэн, и я замечаю, что он слегка заступает Флинту дорогу. Я невыразимо тронута этим импульсивным жестом.

– Мы захватили шпиона, пробравшегося в тоннель.

– Ну, а Рауэн-то зачем понадобилась? – спрашивает Лэчлэн, оглядываясь на меня.

– Пошли, сам увидишь.

Совершенно сбитая с толку, я приглаживаю растрепавшиеся волосы и следую за ним. Лэчлэн шагает бок о бок со мной. В какой-то момент кажется, что он протягивает мне руку, но, похоже, передумывает на полпути. Тем не менее, хорошо, что он рядом.

Флинт быстро ведет нас по галерее, затем спускается по каменным ступеням вниз, на два пролета. Поняв, куда мы направляемся, я застываю как вкопанная: допросная. Я буквально физически ощущаю, будто начинаю задыхаться в мокром мешке, приходится наклониться и обхватить себя обеими руками, чтобы набрать в легкие побольше воздуха.

Лэчлэн обнимает меня за плечи, наклоняется ко мне.

– Вдыхай носом. Потом ртом. Не торопись. Спокойно. Все будет хорошо. – Проходит не менее минуты, но в конце концов дышать становится легче. Я выпрямляюсь, стараюсь принять достойную позу, хотя это нелегко, потому что в памяти стоит перенесенная в этом помещении пытка.

Флинт входит первым, за ним Лэчлэн. Из-за его плеч немного увидишь, но двоих в комнате я все же различаю. У одной, женщины – я мельком видела ее у камфорного дерева, – в руках что-то, напоминающее по виду небольшой мешок, набитый песком.

Другая, или другой, привязан к спинке стула с мешком на голове. Я снова начинаю задыхаться, хотя и стараюсь держать себя в руках. Видны обнаженные руки, все в кровоподтеках, и на моих глазах женщина из Подполья – Флора, вот как ее зовут – размахивается и бьет пленника, то ли пленницу, в плечо.

Тот (та) стонет.

– Пожалуйста… – Стон скрадывается влажной дерюгой, но голос я узнаю, как узнаю и прядь золотистых волос, рассыпавшихся по окровавленным рукам.

– Ларк! – кричу я и бросаюсь к ней. Флинт грубо хватает меня и отшвыривает в сторону.

Скрытая мешковиной голова поворачивается в мою сторону. Я вижу, как вдруг напрягается все ее тело, туго схваченное веревками, и стараюсь вырваться из рук Флинта. Но он меня не пускает. Ларк начинает трясти. Голова ее болтается взад-вперед, тело в какой-то момент застывает, затем обмякает.

– С ней случаются припадки! – выкрикиваю я, бессильно лягая Флинта в лодыжки. – Дайте мне помочь ей!

– Это ты навела ее на нас? – рычит Флинт, не обращая внимания на мои потуги, и я вспоминаю, что именно этот человек пытал меня. Правда, потом он стал весьма любезен и даже сердечен. Но сейчас я помню только его следовательский голос и стараюсь освободиться. Однако он держит меня железной хваткой и изо всех сил встряхивает.

– Как ты с ней связалась? Кто это? На кого работает?

– Отпусти ее, – говорит Лэчлэн, и хоть голос его звучит мягко, о намерениях того же не скажешь: кулаки сжаты, челюсть окаменела, и мне кажется, что он готов броситься на вожака Подполья. Флора удивленно оборачивается, и Флинт грубо отталкивает меня. Двое мужчин сверлят друг друга враждебными взглядами. В какой-то момент Флинт отступает на шаг.