Академия Иммерсии: Портал судьбы - Алексей Герасимов

в зону комфортного прочтения второй строки снизу на таблице в кабинете офтальмолога, как я тут же пожалел о его возвращении. Оскалившийся монстр, что пытался вдавить мое тело в металл емкости, судя по запаху, мусорного предназначения, даже в кошмарных снах мне никогда не снился. Прямо перед моим лицом, оскалившись пятисантиметровыми клыками под дырой носа, с горящими рубиновым цветом зрачками, улыбалась, если подобное выражение хари можно было назвать улыбкой, голова жуткого создания остроугольной формы.

«Ну чисто Дракула! Я надеюсь, для этой твари не найдется пары на ковчеге у Ноя! Такие образины не должны иметь возможность плодиться в принципе! И что мне орать в подобной ситуации? Милиция?» — мой мозг как всегда в стрессовых ситуациях, вместо анализа глубин той задницы, в которую я угодил, начинал каламбурить в самое неподходящее время. Огромные кожаные уши монстра, с полупрозрачными перепонками, заостренные кверху ни на секунду не останавливали свое движение, вращаясь во все стороны, как локаторы. Широкие кожистые крылья за его спиной, более чем на два метра в высоту, плавно колыхались, заставляя воздух искриться от статики с каждым мощным взмахом. Чешуя или кожа — было сложно определить в темноте, на крыльях была черной, как самая глубокая ночь, переливаясь при свете звезд и в остатках уличного освещения сине-фиолетовыми оттенками. Всю нижнюю часть чудовища, начиная от серых кубиков пресса и до длинных когтей на лапах, вонзенных в щели между брусчаткой, покрывала густая фиолетово-черная шерсть, что делало его облик еще отвратнее. Увидев, что я открыл глаза, монстр оскалился ещё больше. Хотя, казалось бы, куда ещё больше? Моя голова и так целиком уместилась бы в этом острозубом шредере.

— Твоей маме не помешало бы более внимательно относиться к выбору половых партнеров, — прохрипел я, ощущая как рот наполняется кровью. Ну не было у меня хорошего учителя в прежнем мире, который пояснил бы мне правило вовремя затыкать болтливый язык. Каждый по-своему реагирует на стресс. С самого детства, чем опаснее становилась ситуация вокруг меня, тем больше растворялась связь между мозгом и речевым аппаратом. Не помню, кто из советских классиков утверждал, что: «если погибать так с музыкой», но с превеликим удовольствием харкнул в рожу этой твари густой смесью слюны и крови, что скопилась во рту. Надо ли говорить, что этот поступок еще сильнее взбесил душащую меня тварь? Не подумайте, я вовсе не чувствовал себя героем. Это было больше похоже на последнее желание хоть как-то досадить обидчику. Если бы обед, что я проглотил еще днем, не был успешно переварен, меня бы сто пудов вырвало от страха. По той же причине я умудрился не обмочиться, ибо пил жидкость в последний раз так же в столовке.

— У-м-р-р-р-и-и-и! — устрашающе растягивая буквы в этом жутком слове, прошипела тварь и отвела свободную лапу, украшенную длинными острыми когтями, для решающего удара. Признаюсь честно, в тот миг мне уже было всё равно. Возможно, Майя и осудила бы меня за мою трусость, но я и в самом деле не представлял, что именно из моих навыков смогло бы вытащить меня целым из подобной ситуации. Умение заколачивать гвозди и вкручивать шурупы? Только если в эту уродливую башку перед поим лицом. Все козыри в этой неравной схватке были на стороне моего «оппонента». Как в замедленной съёмке я наблюдал за приближением смертельной длани, сожалея лишь о том, что мой набор с инструментами, который я так упорно собирал несколько лет, теперь валяется распахнутым неподалёку и достанется неизвестно кому. Вряд ли этот монстрило, в свободное от душегубства время, исполняет роль «мужа на час» на дому у заказчиков. Тревожный свист остановил лезвия острых когтей практически у самого моего лица. Оказывается, этот маньяк охотился на мирных граждан не в одно крысиное рыло, а с подельниками. Ещё две таких же, крылатых образины, пятились от освещенной улицы в нашу сторону, задрав свои бошки куда-то наверх. Мой обидчик, аки сова, повернул голову практически на сто восемьдесят градусов, и я, освобожденный от тисков захвата, внезапно оказался на земле, имея возможность лично лицезреть невероятное зрелище.

Боль от выбитого плеча тут же отодвинулась на второй план, а глаза отказывались верить в то, что видели. Половину ночного неба, что я мог лицезреть, валяясь на брусчатке позади вампиров, затмило нечто невообразимо-грандиозное и устрашающее. Огромный дракон, чья чешуя мерцала, словно зеркало, отражая холодный свет тонкого месяца и мерцающих звезд, медленно опустился на землю, демонстрируя нам величественную, царственную осанку. Его глаза, два молниеносно сияющих агата, излучали холодное спокойствие и непоколебимую уверенность в своей безраздельной силе и власти. Тело дракона было исписано вихрем синеватых искр, магией электричества, растекаясь по каждой чешуйке, словно огонь, состоящий из ледяного пламени. В каждом движении гиганта сквозило присутствие неудержимой силы и разрушения. Когда дракон расправил свои могучие крылья, весь проулок покрылся тенью, а воздух зарядился невиданным напряжением, словно предвещая грозу. Фигурки вампиров на фоне этого чуда природы казались жалкими, и в этот самый момент прозвучал неповторимый рык ящера. Раскаты грома, срывающиеся с леденящих душу глубин гортани дракона, прогремели так могуче, что вампиры, подавленные страхом и инстинктом самосохранения, обратились в бегство, исчезнув в тени ночи один за другим, будто призраки. Чешуйчатая туша вздрогнула, распространяя звездные зайчики отражений по собственной шкуре, будто волны, и огромная пасть потянулась к моему телу. Уж простите, но для моей тонкой, душевной организации, это был явный перебор, и я, как ни стыдно в этом признаться, отключился во второй раз за вечер.

— Уберите от моего лица наждачку! — просипел я, в очередной раз возвращаясь в этот безумный новый мир, в котором мне, судя по всему, стоит привыкать к званию «мальчика для битья». Открывать глаза отчаянно не хотелось, ибо меня подташнивало, но чей-то шершавый язык упорно проверял на прочность мою щеку. Тут до меня, будто ударом молнии дошли события, что предшествовали моему обмороку, и я моментально вскочил, испуганно озираясь.

— Сука! — не удержавшись, прорычал я от неласкового напоминания о травме со стороны собственного плеча и снова плюхнулся задницей на землю, опираясь здоровой стороной корпуса в злополучный, мусорный бак. Наконец-то я смог разглядеть это чудо местного ЖКХ, не испытывая при этом его целостность собственными костями. Как ни странно, ничего необычного или магического в