Эксперимент - Теодора Игнатова

почувствовала на себе взгляд. Ну-ка, дайка угадаю, кто пришёл навестить меня… Кто не спрятался, я не виновата… Богдан. Открывает глаза и встречается с карими глазами. Сбивается со счёту, но не с ритма. Угадала. Приз в студию! Аплодисменты! Закрывает глаза. Вдох, выдох, вдох, выдох… Его взгляд нервирует до чертиков. Как дать чем-нибудь по голове! Чего приперся!?

— Что уставился? — вырвалось у неё сбивая дыхание.

— Хочу и смотрю, — наглый ответ и такие же глаза, гуляющие по изгибам её тела.

— Скажи своей курятине, чтоб рот закрыла, а то придётся помочь, — села смотря на него.

Он опустился на диван напротив, развалившись не сводил с неё взгляда. И тут Алекса замечает, что он вертит в руках её телефон.

— Иди сюда, — тон не терпящий возражений.

Алекса повела удивленно бровью, не ослышалась ли она. Это он ей?!

— Телефон положи и пошёл вон! — возмущение зашкаливало.

Богдан понимая, что она не двинется с места, он в этом и не сомневался. Что-то ищет в её телефоне. Девчонке хочется ринуться и отобрать, но не рискует к нему подходить и осторожно ждёт скрепя зубами, дальнейших его действий. Зачем ему сдался её телефон, что он там ищет. Совсем страх потерял?! Ты же теперь труп!

— Положи где взял, — сквозь зубы рычит Никольская. — Совсем страх потерял?! — смотреть, как он распоряжается её вещью выше всяких сил.

— Это ты страх потеряла, — спокойно отвечает Богдан и идёт к ней.

Каждый его шаг удар сердца, кровь стучит в висках. Хочется бежать, но она сидит на месте и ждёт. Опускается перед ней на корточки, совсем близко и тычет в лицо фото разбитой машины Андрея, присланные трейсером.

— Это что? — требовательный тон, взгляд почерневших глаз.

— Трофей, — вздернув подбородок.

Придвигается ближе и зловещим полушепотом:

— Ты хоть понимаешь, что здесь номер отправителя. Ты сама спалишься и его подставишь. Какого чёрта ты не удалила?!

— Не твоё дело! — рычит Алекса вскакивая.

Упирается ладонью ей в колено не давая встать. Она тут же реагирует, но он перехватывает её руку вывернув за спину. Алекса не смотря на боль, пытается вывернуться, но Богдан предупреждает каждое движение. Он готов ко всему, прошли времена внезапности для него. Скручивает её, прижимая боком к себе обезвредив. Алекса остервенело выворачивается и вместо броска, валит их обоих на пол, со стоном ударившись плечом. Он, как мог пытался смягчить удар, но не смог, придавив своим весом. Возня на полу в молчании и шумном дыхании. Лицом к лицу, глаза в глаза, она выдыхает, он вдыхает. Он смотрит лаская взглядом тяжело выдыхая. И Алекса понимает почему, чувствуя причину своим телом, плотно прижатая к нему. Рваное дыхание девушки разносится по помещению.

— Что уставился, у тебя морда не краше, — рычит ему прямо в лицо.

Лицо Богдана ещё не успело избавиться от следов удара ногой Алексы. У обоих в одном и том же месте. Парень не отвечает, стремительно тянется к её губам. Остались миллиметры, её губы уже горят. Она паникует и высвободив ногу бьёт ему точно в пах. От неожиданности и боли Богдан выпускает её из рук, скрючившись, но когда она подрывается с пола, пытается ухватить. Алекса выскальзывает из рук, как мокрая змея, оставляя его стонать на полу. У выхода оборачивается, Богдан поднимается на четвереньки матерясь и угрожая взглядом. Голос у неё не слушается и поэтому улыбается ему шикарной улыбкой посылая воздушный поцелуй. И не спеша уходит, волнующе качая бедрами. Сердце в бешеном беге, во всём теле дрожь. Он почти поцеловал её! Вот урод! Курица эта тут же в доме! А он ко мне лезет! Кобель несчастный. Мало тебе! Надо было добавить, чтоб там всё отпало. На совсем отпало! Алекса не знала, что всем четырем девушкам было не до них, Виктория Евгеньевна только ступив на порог дома, заняла их внимание надолго, быстро распределив обязанности между ними. Каждый был задействован в подготовке к празднику. Алекса пробежала через весь дом, стараясь никого не снести.

— О! Ты то мне и нужна в первую очередь, — заметила Виктория пробегавшую Алексу.

Девушка не поворачиваясь приостановилась сжимая кулаки, рыкнув сквозь зубы. Алена пыталась сказать глазами Маме Димы, что не надо сейчас и та на удивление поняла.

— Хотя… Я сама зайду к тебе…

Алекса пролетела к себе в комнату. В доме суета и подготовка к празднику началась уже сегодня. Это приём для президента что ли?! И казалось это никогда не закончится, а ведь это только начало. С разбегу плюхнулась на кровать в темноте. Успокоиться, унять дрожь, он в легкую справился с ней, ну почти в легкую. Не подпускать близко. Опасно! Только полу контакт. Никакого ближнего боя. А лучше вообще не вступать в контакт. На небе мерцали звезды, из окна веяло приятной прохладой. От каждого касания ветерка по коже бежали мурашки. Не успела Алекса насладиться одиночеством, как дверь открылась, свет включили, над ней стоят две рыжие. Одна крашеная, другая в душе. Она зажмурилась в надежде, что они исчезнут. Почему не заперла дверь!? Но они не исчезли и даже не собирались. Обсуждали так, будто её и нет вовсе в комнате. Алекса возмущенно села.

— Что же делать? — сокрушалась Виктория.

— Может надо было сегодня попробовать, — предположила Алёна трогая виски.

— Я хотела, да она занята сегодня на весь день, — задумчиво Виктория. — Жаль, что нельзя чудо средства использовать в этом случае. Но я думаю к завтрашнем вечеру она будет выглядеть ещё лучше. Будем сочинять и импровизировать. Фотографа предупредить…

— Платье привезут утром, — Алёна обратилась к Алексе. — Ну мало ли надо будет поменять, вдруг не подойдёт.

ИАлекса выпучила глаза на этих рыжих, что это они решают за неё. С каких это пор кто-то решает что-то за неё, без её участия. И какой к черту фотограф?! Две активистки смотря на неё продолжали переговариваться.

— Хватит! — рявкнула Алекса хватаясь за голову.

— Молчать! — в ответ Виктория.

Алекса аж привстала от неожиданности.

— Ради тебя стараемся! Неблагодарная! Мне плевать на твои детские страхи, ты завтра будешь на празднике! И этим гламурным курам до тебя, как до Китая раком, даже с таким лицом, — ткнула в лицо Алексы пальцем рыжая бестия. — Ты же из-за них не хочешь идти?

— Я не выйду из комнаты, напяльте на меня хоть десять платьев! — Алекса вне себя от злости, причисляя к гламурным курам и саму Викторию.

И только, что побывав в крепких руках Богдана очень перехотела, дважды перехотела быть на этом празднике. И вообще выходить из комнаты.

— Значит я вытащу тебя