Джек Ричер, или Дело - Ли Чайлд

— Вы поужинаете со мной? — спросил я.

— Я задержусь на работе допоздна.

— До скольких?

— Возможно, до девяти.

— Девять — это нормально.

— Вы платите?

— Даже не сомневайтесь.

Элизабет секунду помолчала.

— Как на свидании? — спросила она.

— А почему бы и нет, — ответил я. — В городе всего один ресторан. И, так или иначе, нам все равно придется есть вместе.

— Хорошо, — согласилась она. — Ужинаем. В девять часов. Спасибо. — А потом добавила: — Только не брейтесь, ладно?

— А почему? — спросил я.

— Вы и так хорошо смотритесь, — ответила Деверо.

И сразу уехала.

Я, оставшись дожидаться Батлера, уселся в одно из кресел-качалок, стоявших на пороге главного входа в дом Дженис Мэй Чапман. Обе старые дамы наблюдали за мной с противоположных сторон улицы. Заместитель шерифа появился в пределах отведенных ему двадцати минут. Он приехал на такой же машине, на какой ездил Пеллегрино, и оставил ее на том же месте, где до этого стояла машина Деверо. Он вылез из салона и, обойдя автомобиль, остановился у багажника. Высокий, хорошо сложенный мужчина в возрасте от двадцати до тридцати лет. У него были слишком длинные для копа волосы и квадратное волевое лицо. На первый взгляд Батлер не казался человеком, командовать и управлять которым легче, чем кем-либо другим, живущим в этом мире. Но, может быть, и такое возможно.

Вынув из багажника черную пластиковую коробку, он пошел ко мне по проезду, ведущему к дому Чапман. Я, поднявшись с кресла, протянул ему руку. Всегда лучше проявлять вежливость.

— Джек Ричер, — представился я. — Рад нашему знакомству.

— Гизер Батлер,[33]— ответил он.

— В самом деле?

— Да, в самом деле.

— Вы играете на бас-гитаре?

— Если б вы знали, сколько раз я слышал этот вопрос.

— Ваш отец был фаном группы «Блэк Саббат»?

— И мама тоже.

— А вы?

Он утвердительно кивнул.

— Я собрал все их пластинки.

Мы вошли в дом. Батлер остановился посреди прихожей и огляделся.

— Здесь необходимо снять только ее отпечатки, ничьи больше, — объяснил я ему задачу.

— Дабы избежать путаницы? — уточнил он.

Нет, подумал я. Чтобы избежать помех от парня из батальона «Браво». Побережешься вовремя — ни о чем потом не пожалеешь.

— Да, — произнес я вслух, — для того, чтобы избежать путаницы.

— Шеф сказала, чтобы я начал с ванной комнаты.

— Отличный план, — согласился я. — Зубная щетка, тюбик зубной пасты, коробка с тампонами — иными словами, сугубо личные вещи. Вещи, положенные в коробки или завернутые в целлофан и лежащие в шкафчике. Вещи, которые больше никто не должен трогать.

Я отступил назад, чтобы не мешать, но, тем не менее, пристально следил за его работой. Специалистом он был классным. Ему хватило двадцати минут на то, чтобы получить двадцать хороших отпечатков, все небольшие и четко овальные; и все, по всей вероятности, женские. Мы выбрали те, что были, на наш взгляд, наиболее информативными образцами, после чего он собрал свои инструменты и довез меня до города.

Я вышел из машины Батлера возле ведомства шерифа и направился в южную сторону, к отелю. Дойдя до него и остановившись на тротуаре, я всеми силами пытался справиться с дилеммой. Я чувствовал, что должен пойти и купить себе новую рубашку, но не хотел, чтобы Деверо восприняла этот ужин как нечто большее, чем просто ужин. То есть, если уж говорить по правде, именно этого я и хотел, но в то же время нельзя было показывать ей, что я жду этого события. Не хотелось, чтобы она чувствовала себя вовлеченной во что-то, да и показывать себя чрезмерно пылким тоже не стоило.

Но в конце концов я решил, что рубашка — это всего лишь рубашка, и, приняв такое решение, перешел на другую сторону Мейн-стрит и посмотрел на то, что предлагали магазины. Большинство из них уже закрывались. Было уже начало шестого. Я нашел три магазина товаров для мужчин, пройдя немного южнее от того места, где я пересек улицу. Я не встретил ничего, на чем можно было бы задержать взгляд. В витрине была выставлена куртка, сшитая из синтетического материала под деним. Она светилась и блестела при свете. Можно было подумать, что нитки, из которых соткали ткань, были получены из каких-то радиоактивных отходов. Единственным местом, куда я мог еще пойти со своей проблемой, оставалась аптека, и я, не желая приходить на ужин в футболке за один доллар, вошел туда и огляделся.

Здесь выбор был намного шире, хотя многие изделия были комбинированными, то есть сшитыми из разных по цвету тканей, но было много и обычных штатских вещей. Пожилой человек, стоявший за прилавком, казалось, был счастлив показать мне все свои товары. С его шеи свешивался сантиметр, выполнявший роль значка с названием офиса. Как будто стетоскоп, который врач все время носит на шее. Он ничего не сказал, но, как мне показалось, понял, что я ищу именно рубашку. Аптекарь не хмурился и не выражал недовольства или нетерпения; не улыбался и не кивал, пока я перемещался от одной кипы одежды к другой; он воспринимал меня так, будто я играю в комнатную игру: ищу что-то, а остальные игроки направляют меня криками «теплее» и «холоднее».

Неожиданно мне на глаза попалась белая рубашка с пуговицами, сшитая из плотной хлопковой ткани. Окружность по вороту была восемнадцать дюймов, а длина рукава тридцать семь — как раз мой размер. Я положил выбранную рубашку на прилавок и спросил:

— Подойдет ли она для работы в офисе?

— Конечно, сэр, это именно то, что надо, — ответил мужчина за прилавком.

— Произведет ли она впечатление на особу, с которой я собираюсь ужинать?

— Я думаю, сэр, для этого вам следует надеть что-то потоньше. Может быть, лучше в крапинку.

— Значит, эту рубашку вы не посчитали бы подходящей для официальной встречи?

— Нет, сэр. Отнюдь нет.

— Отлично. Именно ее я и беру.

Она обошлась мне дешевле, чем розовая рубашка в магазине на базе. Пожилой продавец завернул ее в коричневую бумагу и, как маленькую посылку, заклеил на стыках скотчем. Взяв пакет, я перешел на другую сторону улицы. Я решил отнести рубашку в номер и вошел в отель как раз в тот момент, когда хозяин собирался подниматься по лестнице. Услышав, что дверь открылась, он обернулся и, увидев меня, остановился. Он задыхался и с трудом смог произнести:

— Ваш дядя снова на телефоне.

Я подошел к телефону, стоявшему в заднем офисе. Звонил Гарбер; он с самого начала разговора был осмотрительным и осторожным, что сразу меня насторожило. Первым его вопросом было: