"Пушечное мясо" Первой мировой. Пехота в бою - Семен Федосеев

Отменялись сроки носки, устанавливался порядок снабжения «по мере надобности». Из отчетных данных за первые полтора года войны (до 1 сентября 1916 г.) было установлено, что с учетом преждевременного износа и утраты по военным обстоятельствам следует предусматривать к отпуску войскам в год на одного человека: сапог — 5–6 пар, нательного белья — 6 пар, портянок — 12 пар, полотенец — 3. Вместо запасной пары сапог солдаты носили с собой опорки.

По ходу войны снаряжение пехотинцев менялось. Так, приказом по военному ведомству от 31 августа 1914 г. (об установлении упрощенных предметов снаряжения) взамен поясных патронных сумок 1909 г. и нагрудных патронташей обр. 1900 г. введены нагрудные матерчатые патронташи по типу американских, приказ от 21 марта 1915 г. устанавливал правила укладки в туркестанские мешки и правила ношения снаряжения упрощенного образца (в соответствии с ним вышеупомянутый американский патронташ надевался через левое плечо).

Из примеров упрощения предметов снабжения можно упомянуть: взамен вещевых мешков образца 1911 г. стали выдавать старые мешки образца 1869 г., вместо фляг алюминиевых на снабжение приняли фляги стеклянные, кожаные подсумки и ремни для винтовок были заменены на матерчатые, вместо бронзовых котелков образца 1910 г. стали заготавливать котелки алюминиевые и железнолуженые, полотнища палаток вместо парусины изготавливали из хлопчатобумажной ткани с пропиткой.

Общий вес обмундирования и снаряжения пехотинца должен был составлять 1 пуд 30 фунтов, то есть около 28 кг, на самом деле на походе солдат носил на себе — даже без учета оружия — значительно больше. К началу 1917 г. снаряжение солдата в гренадерской и армейской пехоте включало кроме мундира, шинели и обуви также: вещмешок, 2 сухарных мешка, ремень для скатки, поясной ремень, флягу, котелок, 2 патронные сумки, нагрудный патронташ и запасную патронную сумку, лопатку, топор или киркомотыгу с чехлом, походную палатку, ружейный ремень, штыковые ножны.

Что касается боеприпасов, то солдат-пехотинец носил на себе 120 патронов: по 30 штук в каждой патронной сумке, 30 в патронташе, и по 30 в каждой запасной сумке. В поясных сумках патроны носились в пачках, развязанных и распечатанных, в патронташе и запасной сумке — вынутые из пачек. В упрощенном варианте снаряжения можно было распределить по 45 патронов в каждой патронной сумке и по 30 патронов в патронташе и одной запасной сумке. В бою солдат должен был сохранять в качестве неприкосновенного запаса 15 патронов (одна закрытая и запечатанная пачка). Кроме того, патроны в закрытых и завязанных пачках носили в вещмешке и карманах — опыт заставлял солдат иметь при себе максимально возможный запас патронов. Гранаты носили в специальных сумках — по две штуки, но в боевых условиях держали в карманах, засовывали за пояс.

В связи с поставкой предметов обмундирования из-за границы и возможностью самостоятельного их заказа значительно менялась в ходе войны форма офицеров. С 1916 г. офицерское обмундирование стало довольно «разномастным», его предметы шили из материи уже любого защитного цвета (серого, коричневого и т.п.).

А вот специального, не предусмотренного штатом заранее снаряжения, которое облегчало бы длительное сидение в окопах, русская пехота, в отличие от союзников, не получала. Недаром В.Г. Федоров, вспоминая посещение французского фронта, кроме насыщенности его автоматическим оружием, артиллерией и другой «техникой», специально описывал «один из складов интендантского ведомства»: «Он был забит мундирами на меху, специальными кожаными шароварами для окопов, сапогами из коричневой английской кожи на толстой подошве, добротными ружейными чехлами». Русскому пехотинцу приходилось довольствоваться по большей части шинелью («на ней сплю, ею укрываюсь, ее под голову кладу»), а винтовку обматывать тряпицами.

Шлемы использования русской армией в 1914–1917 гг. средств индивидуальной бронезащиты в литературе касаются редко, и стоит остановиться на ней подробней.

Первыми «стальные каски Адриана» массово получили солдаты русских особых бригад во Франции

Казалось, огнестрельное оружие положило конец широкому применению защитного вооружения еще в XVII веке, оставив лишь отдельные средства защиты от холодного оружия ударного действия (кирасы, шлемы) в кавалерийских и саперных частях. Однако успехи сталеделательной промышленности во второй половине ХIХ в. возродили интерес к легким «противопульным» панцирям и щитам. В России еще во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. испытывались щиты Л. Нобеля, в 1886 г. — легкие щиты полковника Фишера и датского капитана Гольштейна. Работы над средствами индивидуальной защиты активизировала Русско-японская война. Военное ведомство начало изучать всевозможные варианты щитов, «панцырей», нагрудников и т. п. За время этой войны в действующую армию было отправлено 4790 панцирей, 370 щитов. Русско-японская война ускорила появление щитов на орудиях полевой артиллерии и пулеметах. Но оставался вопрос о щитах, которые могли бы придаваться, «например, людям охотничьих команд, а также саперных частей». Изучались ииспытывались многие варианты. К примеру, отдел по оружейной части Артиллерийского комитета ГАУ, рассматривая 20 июня 1906 г. предложение пулеулавливающего панциря Юкера, отметил, что «панцирь по своим качествам не превосходит образцы, уже известные Отделу». Большие надежды возлагались на щиты из хромоникелевой стали. Весной 1913 г. испытывались стрелковые щиты толщиной около 8 мм и пулеметные толщиной 7 мм. Но до Первой мировой войны стрелковые щиты вместе с пулеметными и крепостными были предметом внимания Главного инженерного управления.

Главной защитой пехоты под огнем становится лопата и защитная окраска экипировки. Тем не менее предложения различных шлемов, «бронемасок», щитов, «панцирей», «пулезащитных кирас», колесных щитов, «передвижных окопов», «щитов-тележек», «мантельетов» и т.п. составили едва ли не половину всех изобретений, предложенных военному ведомству за время войны заводами, фирмами и частными лицами. Диапазон изобретателей здесь был едва ли не самым широким — от профессиональных военных до учителей рисования, от инженеров-металлургов до крестьян, от высокопоставленных чиновников до ссыльных.

Большую энергию по рекламе своих изобретений, развил, например, полковник Чемерзин. Свои щиты он предлагал еще в 1905 г., но тогда войска не признали их пригодными, а в 1911 г. он не сошелся с военным ведомством в условиях. Среди его предложений в начале мировой войны были даже бронекираса и «бронекепка» для водителей, но ни одно из них не приняли.

Ряд изобретателей предлагал щитки для левой руки, крепившиеся на винтовке, поскольку в прессе писали о большом количестве стрелков, раненных в левую руку (держащую цевье винтовки). Член Технического комитета ГВТУ генерал-майор Тюрин в записке от 17 декабря 1914 г. предложил уделять больше внимания щитам, защищающим голову, «чтобы уменьшить не число раненых, а число убитых».