Вольному - воля - Владимир Колычев

– Знаешь, раньше я о том только и мечтал, чтобы жениться на богатой женщине. И женщины такие были, да только замуж за меня никто не хотел. А сейчас я на это дело даже заморачиваться не хочу. Повзрослел я, возмужал, взгляды на жизнь изменились... Не хочу я, чтобы женщина была богаче меня. Буду чувствовать себя при ней аппендиксом... Да и ты не воспринимаешь меня всерьез. И не хотела бы видеть своим мужем...

– Ну, почему... – замялась Аврора.

– Только не надо! – чересчур резко осадил ее Дима. – Я же знаю, как ты ко мне относишься...

– Ну и как я к тебе отношусь?

– Не буду утверждать, но, кажется, в твоих глазах я вырос из тесных штанишек мальчика для развлечений... Скажи, у тебя были такие мальчики?

– Не надо нервничать... Были мальчики... Ты не из них...

– Мне тоже так кажется, что не из них. Но при этом я абсолютно уверен, что всерьез ко мне ты относиться никогда не будешь...

Разубеждать его Аврора не хотела. Дима был прав: не видела она в нем кандидата в мужья. Но в то же время он действительно перерос в своем уровне того же Гефеста. Более того, сейчас она нуждалась в нем.

– Почему же? Я отношусь к тебе всерьез. Иначе бы не обратилась к тебе за помощью...

– Чем смогу, тем помогу...

– Вот и договорились...

– А куда мы это едем? – спросил Дима. – Где автостанция?

Они давно уже выехали из рабочего поселка и сейчас колесили по сельским улочкам Новомухина.

– Вопрос, конечно, интересный, – пожала плечами Аврора. – Но я не знаю... Да и не нужно тебе туда... Кстати, из-за тебя я осталась без завтрака.

– А я из-за тебя.

– Упреками будем друг друга кормить или остановимся где-нибудь перекусить?

– Боюсь, что здесь нет ресторана. А если есть, то вряд ли он тебе понравится...

– А я когда голодная, не привередливая...

У Авроры не было намерения искать автостанцию, но все же пришлось ее найти. Дима поинтересовался у случайного прохожего, где в Новомухино самое лучшее кафе, – оказалось, что там...

Ролан скользнул взглядом по высокому средних лет мужчине. Седые с желтизной волосы, серое лицо, выпуклые с красными прожилками глаза, впалые щеки. Ничего особенного. Но мужик неожиданно заострил на нем внимание, обнажил в радушной улыбке коричневые с гнильцой зубы.

– Здорово, Антон! Как дела?

– Ничего, – буркнул Ролан, останавливаясь, чтобы пожать протянутую руку. – У тебя как?..

Он впервые видел этого мужика, но тот, по всей видимости, знал покойного ныне Антона Комарцева, поэтому нельзя было не откликнуться.

– Нормально... Тонька родила, четыре с половиной килограмма, настоящий богатырь!

– Поздравляю.

– Сына женить собираюсь... – снова завелся было мужик.

Но положение спасла Марина.

– Извините, у нас дети голодные...

Она взяла Ролана под руку и, к его вящей радости, отвела его к свободному столику возле встроенного аквариума с бледными рыбками за толстым засаленным стеклом.

– Кто это? – спросила она, усаживаясь за стол.

Ролан удивленно взглянул в сторону, куда она смотрела, но никого там не увидел. Словоохотливый незнакомец уже вышел из кафе.

– Ты у меня спрашиваешь?

– Все, все...

Марина закрыла тему – и правильно сделала. Сын Степка только с виду маленький, а так смышленый хлопчик. Не хватало сказать при нем, что он не может знать этого мужика, потому что не имеет никакого отношения к Антону Комарцеву.

– Мама, я хочу мороженое! – сказал Степка.

– И я хочу, – по-младенчески коверкая слова, добавил Антошка.

Словно желая поддержать братьев, на руках у Марины захныкала маленькая Иринка.

Вся семья в сборе – от мала до велика. Ролан против этого не возражал. Сегодня у них с Мариной выходной, так почему бы не закатить пир горой в придорожном кафе. Мясо на рынок отвезли, одну часть денег сразу получили, другая – по реализации обломится.

– Будет вам и мороженое, – кивнул Ролан. – И чипсы...

– Чипсы? – удивленно посмотрел на него Степка. – Папка говорил, что чипсы очень вредно...

– Это ты кому про папку говоришь? – одернула его Марина. – Папке про него самого и говоришь!..

– Я не люблю чипсы, – мотнул головой Антошка. – От них воняет...

– Потому и я говорю, что чипсы – это вредно. Правильно, Антошка!

Маленький Антошка заулыбался, как будто его рублем золотым одарили. Марина говорила, что Антон Степку сильно обижал, за что и поплатился. А в Антошке он души не чаял. Но Степка как будто о чем-то догадывался и не очень-то признавал Ролана. Зато Антошка воспринимал его как родного. Впрочем, ничего удивительного – одному ребенку пять лет, другому всего три...

Ролан был уверен, что со временем подозрительность Степки исчезнет, все, о чем он догадывается сейчас, в скором будущем забудется в силу возрастных изменений. Забудется, если еще до того судьба вдруг не сыграет с ним злую шутку. Тяжело ему в сельском хозяйстве, но хорошо жить в семье, к которой он искренне привязался. Не хотелось бы что-то менять...

Появившаяся официантка небрежно бросила меню и ушла. Сервис явно оставлял желать лучшего, но Ролана ничуть не возмутила небрежность девушки. Дурное воспитание плюс тяжелое детство и тоскливое настоящее... Был бы он молодым и несудимым, он бы волком взвыл в этой глуши. Это сейчас ему здесь нравится, потому что судьба взяла в переплет...

Как и ожидалось, меню не изобиловало изысканными деликатесами. Но Ролан их не искал. Заказал всем по большой отбивной с картофельным пюре, овощную нарезку в одном блюде на всех, за исключением, разумеется, Иринки. И в мороженом пацанам не отказал. Не так уж и важно, что подадут, лишь бы приготовили по-человечески...

– Может, зря мы сюда заехали? – спросила Марина. – Мясо и дома могли бы поесть.

– А жадничать не надо, – улыбнулся Ролан. – Жадничать нехорошо... Это хоть и не ресторан, но все равно отдушина, хоть какой-то праздник...

– Как скажешь, – неловко пожала плечами Марина.

– Экономная ты моя... Если тебе здесь не нравится, в следующий раз мы мимо проедем...

– А как же мороженое? – шутливо всполошилась она.

– Тогда и в следующий раз заедем.

– Заедем... Хоть разок после завтрака посуду мыть не буду...

– Жалко мне тебя, – сказал Ролан. – Весь день как юла крутишься... Как деньги будут, обязательно посудомоечную машину тебе куплю...

– Баловство это, – отмахнулась она.