Эшли Белл - Дин Кунц

Положив фотографию Эшли на приборную панель, девушка выудила из-под водительского сиденья свою сумочку. Она сумеет сыграть неподдельный ужас и панику. Нет проблем. Если она позвонит 9-1-1, полиция может успеть в дом Калиды вовремя, пока они не успели оттуда уехать. Кровь на половиках. Отрезанные пальцы. Убийство. Коль такой звонок не заставит примчаться сюда лучших из лучших во всей полиции Коста-Меса, значит, копы сейчас снимаются в очередном телевизионном реалити-шоу. Только когда Биби расстегнула змейку на своей сумке, она вспомнила, что лишилась мобильника прошлой ночью, бросив его в «эксплорере» вместе с джи-пи-эс.

Если она теперь выскочит на улицу и поднимет крик, чтобы привлечь внимание соседей, то ничего этим не добьется. Убийцы лишь узнают, где она в данный момент находится, а также на какой машине ездит. Пару минут Биби тушилась в собственном раздражении, однако ничего этим тоже не достигла. Тронувшись с места, она развернула «хонду» на сто восемьдесят градусов, чтобы не проезжать мимо дома.

Съеденные перед рассветом полпинты мороженого не то что не поддержали ее силы, а наоборот, привели к сахарному кризису[51]. Биби направилась прямиком к ресторанчику «Нормс». В такое место сейчас ходят одни только работяги. Пища здесь вполне качественная и вкусная, а плохие люди не появятся в «Нормсе», даже если они будут умирать с голоду, а ресторан останется единственным местом на планете, где они смогут наесться от пуза. Из непродолжительного разговора с Биркенау Терезином (Друзья называют меня Бирком) Биби сделала вывод, что он сноб и страдает нарциссизмом. Его друзья должны быть вылепленными из такого же теста кукловодами, презирающими скромность в достатке. Если твои враги – элегантные снобы, мнящие себя элитой, один из способов от них отделаться – обедать в «Нормсе» и покупать одежду в «Кмарте».

Официантка провела Биби к небольшому столику за перегородками в глубине зала. Биби предпочла усесться спиной к большинству посетителей. Больше, чем есть, ей хотелось сейчас выпить кофе. Мысли ее путались от недосыпания и таинственности происходящего с ней. Надо прочистить мозги. Милая проворная официантка принесла вторую чашку крепкого черного кофе, а также заказанные Биби деруны и яичницу-глазунью с беконом. Эта еда обещала смазать мысли девушки, так что ближайшие часы ее голова будет работать как надо.

В фильмах у спасающихся от убийц людей, которые только что видели отрезанные человеческие пальцы, просто не остается времени позавтракать. Кроме того, эти персонажи не принимают ванну, не задумываются о том, как мало жизнь напоминает кино.

Взяв из сумочки небольшой блокнотик, Биби ручкой сделала запись, чтобы не забыть использовать промелькнувшую мысль в своем романе: кино и жизнь. Пока девушка ела, все ее внимание занимал список того, что ей следует купить и сделать, чтобы как можно дольше поддерживать замкнутое существование. Биби не удивило, что, помимо прочего, она записала свою мысль, которую использует в романе. В конце концов, она не вечно будет в бегах, пытаясь остаться в живых и спасти жизнь другому человеку, а вот писательницей останется навсегда.

Ладно. Ей нужен одноразовый сотовый телефон[52]. Хотя у него нет нужных ей функций смартфона, идущие по ее следу гончие не смогут выследить Биби с помощью джи-пи-эс. Если в продаже до сих пор имеются электронные джи-пи-эс-карты, никаким образом не связанные с любым электронным устройством, ранее принадлежавшим ей, она купит одну.

Биби вновь принялась строчить в блокноте. На сей раз запись девушки касалась трех случаев, когда, используя трюк, которому ее научил Капитан, Биби избавлялась от мучительных для нее воспоминаний. Эти случаи произошли на протяжении десяти лет. Девушка считала такую подробность важной.

В первый раз Биби с помощью Капитана сожгла в пламени свечи воспоминание о ползающем нечто. Существо испугало ее всего в пять лет и десять месяцев. Когда Биби исполнилось шесть с половиной, она превратила это воспоминание в пепел.

Второй раз подобное случилось с ней в возрасте десяти лет, на тот момент Капитан уже четыре месяца как находился в могиле. Она сожгла воспоминание о том, что произошло на чердаке над его квартирой. Она до сих пор не может вспомнить, что же там случилось. В тот раз Биби подробно все написала на листке бумаги, а затем, встав перед керамическими дровами в гостиной бунгало родителей, скормила свое воспоминание огню.

Пока девушка записывала все, что помнила, «Нормс» наполнился гомоном, звоном вилок и ножей, звяканьем тарелок и стаканов, даже какой-то отдаленно звучащей музыкой. Источник ее Биби определить не сумела и вскоре вообще позабыла о ней. Она настолько сосредоточилась на записывании, что до ее слуха не долетало даже собственное чавканье и скрип, издаваемый кончиком ручки при соприкосновении с бумагой.

В третий раз это случилось, когда Биби исполнилось шестнадцать лет. После смерти Олафа она едва не тронулась. Горе и горечь повлияли на нее невероятным образом, поэтому в голову ей пришла ужаснейшая мысль, намерение настолько мерзкое, что трудно было поверить, будто такое вообще могло зародиться в ее мозгу. Хотя замысел, зреющий в головке девочки, являлся совершенно чуждым ее характеру, Биби одновременно осознавала то, что будет трудно сопротивляться искушению осуществить его. Если она поддастся соблазну, то разрушит жизни, как собственную, так и родителей. И Биби записала все, что думала, на странице в своем блокноте, затем разорвала ее на мелкие клочки и скормила огню в камине, действуя наверняка, уверенная в том, что, лишь после того, как она выльет все на бумагу и сожжет ее, можно добиться такого же успеха, как прежде.

В этих трех забываниях коренятся теперешние неприятности Биби. Что ползало по полу ее спальни? Что случилось на затканном паутиной чердаке, когда туман начал проникать сквозь чердачные оконца? После кремации Олафа она хотела смягчить нестерпимую боль разбушевавшихся чувств, и ее разум охватила ненормальная идея. Какая? Какое преступление или гнусность она настолько боялась совершить, что сожгла собственную память?

Биби удивилась: пока она писала, не отдавая себе отчета, все съела. Девушка положила вилку на пустую тарелку. Звуки и приятные ароматы вновь достигли ее ушей и носа.

Сидя в обыденной обстановке ресторана «Нормс», Биби задумалась о сложной природе собственного «я», хранящей много тайн. Теперь было достаточно доказательств того, что какая-то темнота все же затаилась в ее сердце, хотя сама Биби всегда считала, будто она дитя моря, песка, морского бриза и летнего солнца. Девушка знала: мало людей могут похвастаться тем, что полностью или хотя бы в основном понимают самих себя. Прежде, впрочем, она думала о себе как об этом меньшинстве, воображала, будто может прочесть Биби Блэр от корки до корки, разобрав в тексте каждое слово.

После того, как она сказала официантке, что ничего больше заказывать не будет, Биби оставила чаевые, взяла счет, намереваясь оплатить его на кассе, и вышла из-за перегородки, за которой сидела. Закинув ремень сумки на плечо, девушка повернулась и увидела Чаба Коя, разместившегося в самом дальнем от нее углу ресторана, где сейчас было полным-полно народу. Начальник охраны больницы завтракал, заняв место возле огромного окна. Кажется, мужчина даже не заметил ее. Все внимание Коя поглощали оладьи на тарелке и сидевшая напротив него Соланж Сейнт-Круа, богоматерь университетской программы писательского мастерства.