НИИ ядерной магии - Анна Гращенко

произнося: «один, два, три…»

— А это отличная идея, — прервала она их брачные танцы.

— И я так думаю, — довольно протянул Роман. — Ну-ка, позвони мне, Фима.

— Да не это, — она с улыбкой отмахнулась от него. — Видеонаблюдение.

— Ты думаешь, те, кто набирают тут ингредиенты, вернутся?

— Обязательно, и довольно скоро, — убеждённо подтвердила девушка. — Тюльпановое дерево вот-вот зацветёт. Его цветки ещё более ценны, чем листья. Но только самые первые, сорванные с ещё не распустившегося до конца бутона. А те начнут распускаться не позже, чем через две ночи.

— Вряд ли они такое упустят, — согласился Роман.

— Они? — Фима подняла брови. — Это может быть и один человек, не забывай.

— Ну, вот и узнаем, кто прав: твоя, Фима, логика или моя Чуйка.

— Хм, — девушка сделала вид, что крепко задумалась. — Ну тогда шансы мои невелики.

— Хорошо, я организую наблюдение за деревом, — Красибор уже оформлял в телефоне заказ на видеокамеры. — И за периметром. Они могут с любой стороны перебираться через забор, тропинок я не заметил.

Фима хотела сказать что-то жизнеутверждающе, но вдруг услышала тихий скрежет.

Скрип-скрип. Скрип-скрип.

Она сделала рукой всем знак не обращать на неё внимания и медленно направилась к витражной двери в сад. Старалась двигаться бесшумно, хотя половицы время от времени её выдавали. Наконец, она увидела того, кто скрёбся к ним.

— Лис! — радостно воскликнула она. — Миленький, заходи. Ты голодный?

Лис прошмыгнул в приоткрытую дверь и через секунду уже сидел на диване, любезно согретом Фимой. Роман вжался в подлокотник и выпучился на нового гостя:

— Твой приятель? — выдавил он, не открывая шокированного взгляда от Лиса.

— Приятель Александра, — вспомнил Красибор.

И он мог бы поклясться, что Лис кивнул.

— Что ты тут делаешь, Лис? — поинтересовалась Фима. — Ищешь Сашу?

При упоминании имени друга Лис вскочил и несколько раз повернулся вокруг своей оси.

— Я отведу тебя к нему попозже, хорошо? Договорюсь с Аметист Аметистычем.

Лис благодарно кивнул — это подтвердил бы каждый из находившихся в гостиной — и вдруг снова соскочил с дивана. Он подбежал к двери в сад и принюхался. Запах смерти был далёким, но не исчез.

— Ты хочешь ещё что-то показать? — Фима подошла ближе и упёрла руки в бока. — Что там, Лис?

Тот продолжал принюхиваться и указывать носом на улицу.

— Мальчики, — позвала Фима товарищей, — готовы пробежаться?

Ответом ей была тишина, и девушка обернулась, встретившись с двумя вопросительными взглядами.

— Мне кажется, Лис готов взять след и привести нас к чему-то важному.

Глава 22

Сложнее всего было пробраться через кусты боярышника и барбариса. Фима отметила про себя, что они зацветут со дня на день, а значит, и ягоды вскоре поспеют. В этом саду всё росло даже слишком быстро.

— Я начинаю думать, — сказала она, отцепляя колючку от рукава, — что тут трудится целый ковен.

— Хватит делать из моего дома какой-то сатанинский курорт, — ворчал Красибор. — Никогда такого не было — и вот опять.

— Ладно, Крас, не кипятись. Я сужу по растениям.

— А я пытаюсь не упустить из виду нашего рыжего друга. Давай сконцентрируемся на этом в данный момент.

Фима тяжело вздохнула, но спорить не стала. Лис и правда убежал уже довольно далеко, легко проскользнув между стволами кустарников. Троице же приходилось идти напролом. Когда они добрались до высокого кованого забора, рыжий хвост мелькал у подножия сопки, грозя вот-вот исчезнуть среди камней и веток.

— Ну что, кто первый полезет? — спросила Фима, глядя попеременно на острые шпили вверху забора и узкий вырытый лаз под ним.

— Я забыл, извините, — поморщился от стыда Красибор. — Не ходил сюда лет пять уже и совсем забыл, что мама заказала забор со штыками. Говорила, что на старый кирпичный постоянно гадили чайки.

— Будешь мне за это должен, — буркнула Фима и подняла с земли веточку.

Ею девушка очертила прямоугольник с себя ростом и произнесла:

— Голымя.

Кованая решётка дрогнула, вздохнула и лениво расширилась. Прутья прильнули друг к другу практически вплотную, в четырёх точках изогнулись под прямым углом и образовали, в конце концов, достаточно просторный проём в заборе.

— Едрить и колобродить! — воскликнул Роман, с опаской потрогав крайние прутья.

— Никогда мне это не надоест, — с восторгом выдохнул Красибор.

Но на Фиму их эмоции никакого воздействия не имели:

— Конечно, не свою же силу тратите, — ворчала она под нос, уже устремившись к сопке, по которой нетерпеливо прыгал Лис.

Восхождение было не из лёгких, хотя склон был довольно пологим. Однако сложно было находить надёжную опору: влажная после зимы почва то и дело проскальзывала под ногами, камни выпадали из-под ботинок. Свидетелями их восхождения были только первые поганки: они поправили шляпки и спорили, сколько из этих глупцов спустятся вниз, а сколько — останутся тут навсегда.

Иногда казалось, что Лис убежал слишком далеко, но именно в такие моменты за кустом или валуном мелькал рыжий хвост, и товарищи спешили его нагнать.

— Ай! — вырвалось у Фимы, когда очередной камень выскочил из-под её кроссовки, и девушка чуть не потеряла равновесие.

— Держу, — Красибор успел схватить её за плечо.

Девушка собиралась поблагодарить друга, но не успела: её обувь вновь заскользила, и оба они упали в сырую почву.

«Сейчас навис бы надо мной красиво, как в ромкомах, был бы романтический момент, а не вот это вот всё», — подумала Фима и грустно отпихнула затылок Красибора от лица.

— Ты чуть не выбил мне зубы, — прошипела она, потирая ушибленный рот.

— Ты чуть не пробила дыру у меня в голове, — Красибор положил свою претензию на противоположную чашу весов и потёр затылок. — Эта черепушка защищает очень умный мозг, я ею дорожу.

— Дантист вышел бы дороже твоих похорон, — задумчиво протянула Фима, обгоняя его, и бросила через плечо. — Потому что тебя прикопала бы прямо тут, под сосенкой. Бесплатно.

— С каждым днём раскрываю грани твоей женственности, — ухмыльнулся Красибор.

Ему впервые кто-то угрожал, пусть и в шутку. Это было странно и как-то… волнующе? Красибор замер, вглядываясь в силуэт осторожно шагающей девушки. В какой-то момент она поскользнулась, и он дёрнулся вперёд, чтобы если и не подхватить её, то хотя бы помочь встать, но девушка удержалась на ногах. Она была из тех, про кого можно сказать: «грация кошки, ловкость картошки». И Красибор с некоторым удивлением признался себе, что ему это нравится. Трогательная неловкость, которая время от времени пробивалась через свойственную Фиме уверенность и твёрдость суждений. И всё это укрыто тёплым пледом из её мягких чувств к окружающему миру. Красибор вспомнил прошлый вечер и то, как девушка ревностно защищала старые замызганные обои. Ему в какой-то момент показалось, что она откусит ему голову и не подавится. И, хоть он так