Под прикрытием лжи - Юлия Николаева

— Может, сомнения и были, но доказать ничего было нельзя. Я растворился на просторах родины, осел в одном из городов и стал думать, что делать дальше. Денег у меня было предостаточно, чтобы ни в чем себе не отказывать, но душа по-прежнему жаждала чего-то эдакого.

— Это называется шило в заднице, — высказалась я, он рассмеялся.

— Не отрицаю. Но мне было интересно жить так, как я жил тогда.

— А как же родители? Тебе было не жаль бросить их?

— А тебе? — усмехнулся он, и вопрос был закрыт. Прав Марк, я-то вообще сидела и ждала, когда ко мне придут и убьют, и никакие мысли о семье в тот момент меня не посещали.

— С месяц я отдыхал, — продолжил он, — присматривался к обстановке, а потом появился он, тот мужик из нашего двора.

— Что? — я даже привстала, но Марк вернул меня на место.

— Представь мое удивление, когда я увидел его на пороге своей квартиры. Ей Богу, это был один из самых неприятных моментов моей жизни.

— А их было много?

— Парочка, — усмехнулся Марк, — тогда я так остолбенел, что не успел заметить, как он оказался внутри. Мы сели за стол, я молчал, ждал. Он сказал, мол, давно за тобой наблюдаю, красиво работаешь для своих лет. Хочу предложить тебе пару дел. Я поинтересовался, как он нашел меня, он рассказал, что догадывался о моих планах, вот и присматривал тщательней, чем остальные. Я малость запаниковал, но мужик заявил, что бояться мне нечего, в городе все уверены в том, что в машине погиб я. Тогда я спросил, зачем конкретно он пожаловал. И тут он вскрыл все карты, оказалось, мужичок был киллером-гастролером, но не простым, а прямо-таки золотым. Его звали, когда нужно было обстряпать все так красиво и гладко, чтобы комар носа не подточил. Не поверишь, как любят власть имущие пользоваться таким приемом. Он дал мне время подумать, и думал я недолго. Через полтора месяца мы сделали с ним первое дело, я получил свою долю. Какое-то время я работал с ним, пока не понял, что хорошим это не кончится.

— Почему?

— Наша служба и опасна, и трудна, — грустно пошутил Марк, — всегда есть шанс, что партнер тебя или кинет, или сдаст, поэтому ты либо работаешь в одиночку, либо потом избавляешься от подельника. Какое-то время можно работать вместе, пока не наступит некий критический момент, его сразу чувствуешь и понимаешь, теперь либо ты, либо тебя.

— Ты убил того мужика?

— Да. Надо было сделать это раньше, потому что он тоже имел план касательно меня, который и начал осуществлять, тогда я еле успел смыться из города, обстряпав очередную свою смерть. Дальше хочешь слушать?

— Да, — сказала я тихо.

— С ним я проработал полтора года, потом перебрался в другой городишка, подальше от того, начал новую жизнь. Материальное состояние мое было столь благополучным, что я уже тогда мог не переживать за свое будущее, но чтобы не было скучно, надо было что-то придумать. Тогда я предпочитал работать в одиночку, изредка прибегая к разовой помощи некоторых людей. За два года я сменил еще четыре города, пока не осел в одном из многих и не свел знакомство с Лешей Максимовым.

Я вздрогнула, Марк это почувствовал и примолк. Потом сжал меня в объятьях и сказал на ухо:

— Там случился мой второй самый неприятный момент в жизни. Но эту историю мы ворошить не будем. Я прожил там чуть больше года, потом рванул за границу, решил отдохнуть.

Он покачал головой, посмеиваясь. Некоторое время мы молчали, Марк опять закурил, я старалась сдержать слезы.

— Девочка моя, — прошептал он мне на ухо через пару минут, целуя меня, вытирая руками мои слезы, — с той поры жизнь моя круто изменилась, я ненавидел себя, ненавидел весь мир, женщин, которые меня окружали, но все это я заслужил сам, это я знал, и от этого было только хуже.

Мы снова замолчали, было тихо, я глотала слезы, пытаясь успокоиться.

— Что теперь будет, Марк? — задала я вопрос, когда смогла говорить. Он промолчал, только сильнее прижал меня к себе. Я повернулась к нему.

— Ты… — начала я, но он перебил меня.

— Ты же сама все понимаешь.

На мгновенье я застыла, а потом кивнула, раз, другой.

— И что ты предлагаешь?

— Возвращайся, — сказал Марк, внутри меня все сжалось, а он обхватил меня за плечи, — послушай, Лика, я не имею возможности взять тебя с собой, и на это есть ряд причин, о которых я не могу тебе рассказать. Сейчас не могу. Мне надо бежать, скрыться на какое-то время. Если мы будем вместе, нас очень быстро найдут.

Я кивала, понимая, что он, скорее всего, прав. Кому нужна я? Никому, с меня взять нечего, но найти нас будет в разы легче, а тащить меня на себе небезопасно. У него слишком много врагов. Никогда не должно быть балласта — так он говорил мне еще тогда, пять с лишним лет назад. Ничто не должно держать тебя, иначе ты непременно утонешь. А я не могу дать ему утонуть из-за себя.

— Хорошо, — сказала я, старательно отводя взгляд, но он взял мое лицо в руки и начал его целовать, я плакала и ничего не могла поделать.

— Девочка моя, — прошептал он, — я обязательно вернусь, слышишь меня? Я что-нибудь придумаю, непременно придумаю. Ты мне веришь?

Я кивала сквозь слезы, зная, что оба мы не верим в эти слова. Наконец, мы встали. Марк вытащил рюкзак, а из него папку с компроматом на Забалуева, отбросил ее в сторону. Потом вытащил вторую папку и внимательно просмотрел все бумаги, которые были в ней.

— Так я и думал, — пробормотал он, — ничего, и это сойдет.

Он засунул бумаги обратно в рюкзак, застегнул молнию, подошел ко мне и надел его мне на плечи под моим недоуменным взглядом.

— Мне эти бумаги ни к чему, — сказал Марк, — сейчас я убегаю, и этот компромат мне не поможет. А вот тебе он будет в самый раз. Не используй его, если не будешь уверена в подобной необходимости. Но тебе нужна хоть какая-то защита. Кроме твоего Женьки.

— Он не мой, — отчаянно замотала я головой, сдерживая слезы. Марк улыбнулся.

— Детка, будь счастлива, слышишь? Всем назло, мне назло.

— Марк… — я плакала и не могла остановиться.

— Тихо, тихо, — снова обнял он меня, я уткнулась ему в плечо, — ты же такая сильная девочка, ты же самая сильная, ты все можешь. Поезжай домой, спрячь бумаги, постарайся убрать все это из своей памяти, ты это умеешь.

— Умею, — засмеялась я, глядя на него, он вытер мне слезы, тоже посмеиваясь.

— Вот и молодец, — кивнул он, — мне пора.

Я снова закивала, продолжая смотреть на него. Он криво улыбнулся, провел руками по моему лицу, поцеловал в лоб и пошел к выходу. Он уже открывал дверь, когда я обернулась. На мгновенье Марк замер спиной ко мне, а потом ушел, скрывшись за поворотом. Некоторое время я сидела в цеху, потом вышла следом. Начинался теплый солнечный день. Я вышла и пошла по дороге в сторону выхода.