Во имя любви. Возмездие - Мануэль Карлос

– Сначала я бы хотел сесть в вертолет! – откликнулся Нанду. – Если бы вы только знали, мои дорогие, как я соскучился по работе!

Сандра удивленно посмотрела на брата, и он тут же прикусил язык.

– Без вас соскучился, я имею в виду, – поправился он.

– А может, ты болел, и очень серьезно, а вовсе не летал в Сан-Паулу, как мне говорили? – спросила она. – Я чувствовала, что тебе очень плохо, мне даже казалось, что ты умер, а мама не хочет мне об этом говорить. И я болела оттого, что ты лежал при смерти.

Потрясенные, все молча смотрели на девочку. Сандра и впрямь была каким-то чудом! Лидия торопливо перекрестила дочку и пообещала поставить свечку побольше Пресвятой Деве Марии, чтобы получше присматривала за Сандриньей, а то, неровен час, не случилось бы чего!

Сандра рассмеялась.

– Но теперь все будет хорошо, вот увидите! Я чувствую, все будет хорошо. И Милена с Нанду будут счастливы, и папа с мамой.

Все опять суеверно примолкли, мысленно пожелав, чтобы устами младенца глаголила истина.

После ужина Лидия стала отправлять Сандру спать.

– Ты ведь останешься с нами, Нанду? – спросила девочка. – Ты ведь никуда не уедешь?

– Никуда, – твердо и счастливо ответил Нанду, – наоборот, как только ты ляжешь, я приду к тебе и пожелаю спокойной ночи.

Сандра отправилась чистить зубы, Лидия побежала стелить сыну постель. Она летала по дому как на крыльях – сколько ночей она проплакала, дожидаясь его! И вот теперь он опять с ней, под ее крылышком. Она почувствовала благодарность к Милене за то, что та не торопится со свадьбой, не отнимает у нее сына. А там потихоньку-полегоньку Лидия попривыкнет, смирится и сама ей его отдаст…

Нанду пожелал Сандре спокойной ночи и пошел проводить Милену, побродить с ней немного по родному городу. Зрение его будто обострилось во сто крат после сидения в одиночке – он замечал все: листья, ворсинки на листьях, узор ограды, цвет крылечка у соседнего дома. Мир будто углубился, стал неисчерпаемым в изобилии всего, что в нем существовало. Нанду видел, ощущал это изобилие, радовался ему, наслаждался им.

Они с Миленой брели рука об руку по улице, освещенной фонарями, Нанду жадно смотрел вокруг, на встречных; а Милена, прижимаясь к его плечу, замирала в счастливой истоме.

Они будут вместе всегда-всегда, – думала она. Больше никто его у нее не отнимет. Только смерть. Но они умрут в один день.

На показ мод в магазин Милены и Лауры пришли в этот день и те, кто совсем не интересовался показом мужского белья, пришли, чтобы увидеть Нанду, порадоваться его освобождению.

Милена устроила в этот день еще один небольшой сюрприз – демонстрацию женских купальников, показывали их Наталья и Эдуарда, а мужские – Нанду и Женезиу. Нужно было видеть это шоу – красавцы-атлеты и тоненькие хрупкие девушки, торжество мужской силы и женского изящества. Публика ревела от восторга.

– Я уверена, что завтра у меня все раскупят, – сказала она Леу, который пригласил с собой на показ мод и Катарину.

Милена обратила внимание, что публика узнает Катарину, которая снималась в рекламных роликах для телевидения.

– Приходи к нам чаще, – улыбнулась она девушке, – ты делаешь рекламу нашему магазину.

– Я с удовольствием, – отозвалась счастливая Кати, глядя обожающим взглядом на Леу.

Ее восхищало в нем все: мягкость, интеллигентность, любовь к стихам и то, что он так много умеет. Все парни, с которыми она была знакома, тащили ее сначала в бар, а потом на танцы, норовили прижаться потеснее и поцеловать, а то и затащить в постель. Катарина ставила их на место, потому что еще не встретила своего парня, но флиртовала охотно. Так они и проводили время то на пляже, то на танцах, и это было естественно и нормально. Но Леу – Леу был совсем другим. Больше всего Катарину поразило, что он считает ее такой же умной, как он сам: он давал ей книги, интересовался ее мнением. А когда читал стихи, то глаза у него сияли, и не было никого на свете красивее его!

Он сразу начал ее учить водить машину. Глядя на их упражнения перед домом, Бранка пренебрежительно сказала:

– Если девушка разобьет машину, то заплатит нам по полной стоимости.

Кати сразу смутилась, но Леу успокоил ее:

– Я еще научу тебя ездить на лошади и играть в теннис. Ты же снимаешься, тебе все это пригодится!

Родригу тоже читал книги, но он постоянно высмеивал Катарину, показывал, что он умнее ее, начитаннее, смеялся над тем, как она одевается, над ее манерами, потом вдруг говорил, что жить без нее не может, и дико ревновал. Разве можно сравнить с ним Леу?

Родригу, увидев Кати и Леу вместе, больше уже не ревновал. Он понял, что она его просто не услышит, не заметит, что он перестал для нее существовать, ревнуй не ревнуй.

Ему стало пусто и тошно, и он потихоньку направился к выходу – что ему было делать на этом празднике жизни, где все толпились вокруг вернувшегося Нанду?

– Родригу! Ты куда? – окликнула его Наталья, красотка с подиума. – Погулять? Возьми меня с собой! Мне вдруг тут стало так душно!

«Вот еще навязалась на мою голову», – буркнул про себя Родригу, но почувствовал себя и польщенным, и утешенным.

Никто не заметил их ухода, все и в самом деле толпились вокруг Милены и Нанду. Вышло так, что за то время, которое Нанду провел под следствием, все друзья Милены так переживали за его судьбу, принимали в нем столько участия, что он уже стал своим, и никого больше не удивлял выбор Милены и то, что они вместе. Все относились к нему как к ее жениху, он стал своим в той среде, где еще совсем недавно слыл чужаком.

Арналду шутил с ним и хлопал его по плечу.

– Я же говорил тебе, что мы с Альсиу еще не проиграли ни одного дела! – говорил он. – Но под венец ты пойдешь только подстриженным.

– Ты видишь, что теперь мы можем не спешить и все сделать, как хочет твоя мама, – шепнула ему Милена. – Глядишь, и моя матушка дозреет.

– Да, теперь нам некуда торопиться, разве только завтра в Ангру, – счастливо улыбнулся Нанду, представляя, как он поднимает в небо свой вертолет.

Надежда, что переменится и Бранка, у Милены появилась не случайно, она так мило беседовала с Нанду, что все вокруг только диву давались.

– Ты посмотри, ведет себя как ни в чем не бывало, как будто она здесь ни при чем, – шепнула Мег мужу, глядя на Бранку.

Мег с большим трудом удалось уговорить Лауру остаться дома. Она бы и не осталась никогда, но уж больно ее тошнило. А Мег, глядя на Бранку, понимала, как осторожно и продуманно нужно вести себя Лауре, если она не хочет навредить себе и будущему ребенку, потому что если Бранка возьмется защищать своего любимца Марселу, то она и не такое еще натворит. Теперь Мег знала точно: Бранка – человек опасный, но они должны оставаться с ней в хороших отношениях, как-никак у них будет общий внук, а невинный младенец ни в чем ведь не виноват.