Домик номер шестнадцать - Наталия Романова

  В палате оказалось всего две кровати, огромное окно, холодильник и даже телевизор. Надо же, какие нынче стали больницы, мелькнула мысль. Последний раз Альбина была в больнице в родильном доме, в платном отделении, а до этого в детстве, лет в семь. Так что сравнивать ей было не с чем, а то, что видела Альбина сейчас, было вполне симпатичным.

  Её быстро одели, Альбина и правда ощущала себя беспомощной матрёшкой, способной только поднимать руки и в бессилии упасть на подушку, и только потом сосредоточилась на главном.

- Где Олеся? – обратилась она к сестре, вместо «здравствуй».

- Дома, с ней всё хорошо, - в глазах Розы стояли слёзы, было видно – она еле держалась, чтобы не зареветь.

- А ты чего ревёшь-то? – Альбина попыталась улыбнуться.

- Как не плакать?! – воскликнула мама, присаживаясь с края кровати на казённых простынях. – Перепугала всех до смерти!

- А как вы успели приехать? – вдруг сообразила Альбина. - Когда?

- Да, как только позвонил Матвей, сразу и вылетели, – проговорила мама. – Сразу же. Роза даже не поела, - вздохнула мама. – Первым же самолётом, хорошо – билеты через интернет купили и на рейс зарегистрировали, я бы не сообразила сама… Как ты себя чувствуешь? – спохватилась мама. – Голова болит?

- Болит. И кружится. Шея ещё болит, рёбра, всё болит. Я Олесю хочу видеть, с ней точно всё нормально?

- Заживёт, - Роза улыбнулась. – Точно всё нормально. Расстроена, немного испугана, скучает по тебе, но всё хорошо. Увидеть вряд ли получится, говорят, детей не пускают, надо врача спросить… - сестра растерянно посмотрела на Альбину, та попыталась улыбнуться, почувствовала боль и сильную усталость. Надо же, две минуты разговора, а чувство, будто Альбина не спала несколько суток.

  Визит лечащего врача отнял остатки сил, Альбина пыталась отвечать на вопросы, она помнила своё имя, возраст, но не смогла быстро ответить, какой сегодня день. События перемешались, как бочоночки из лото, Альбина вытаскивала то один, то другой, а они никак не хотели складываться по порядку. Растерянность приходила на смену усталости, тревога сменяла всплеск радостного настроения. А потом Альбина уснула и проспала, кажется, целую вечность.

  Проснулась, наверное, среди ночи. За огромным окном было темно, в палате тоже. Нестерпимо хотелось в туалет. Альбина поёрзала на постели, пришла к выводу, что встать она вполне может, а дверь, рядом с дверью из палаты, наверняка уборная. Взгляд упал на ночник над кроватью, что и вовсе вселило оптимизм. Начала вставать и даже справилась, сделала пару шагов, ноги не слишком слушались, но в целом-то Альбина на них стояла, чувствовала и передвигалась.

  Если бы не сильное головокружение, Альбина признала бы себя здоровой и завтра же пошла выписываться. Она только-только начала прилично зарабатывать, ей никак нельзя разлёживаться. А теперь ещё неизвестно, что с машиной. Очередные расходы. Просить у родных помощи совсем не хотелось. Они и без того побросали свои дела, потратились на билеты… Конечно, сама бы Альбина сейчас не справилась, но достаточно было, чтобы Роза прилетела и подстраховала с недельку. А потом уж Альбина выпишется… и…

- И куда это мы топаем? – Альбина чуть не упала от испуга. Мужской голос. Точнее – Мишин. – Милая, мы договорились, что ты меня разбудишь, если что-то понадобится, – сильная рука придержала, и Альбине действительно стало легче стоять.

- Я с тобой не договаривалась! – фыркнула Альбина. Вернее, пискнула. Жалко, как слепой котёнок.

- Хорошо, - тут же согласился Миша, Альбина зажмурилась. – Пошли.

- Я сама!

- Сама, сама, - усмехнулся и продолжил держать. – Пописать за тебя у меня точно не получится, - смеясь, пробурчал и завёл в туалет. Яркий свет ударил по глазам, Альбина невольно застонала, зажмурилась, а потом еле сдержалась, чтобы не заплакать. – Прости, - Миша выключил верхний свет, оставил только светильник над зеркалом над раковиной.

  А потом Альбина заглянула в зеркало. Лучше бы она этого не делала. Бледный, синюшный цвет лица, сухие, потрескавшиеся до крови губы, царапины, будто она упала с велосипеда и тормозила лицом, и растёкшийся синяк у глаза. Осмотрела руки – такие же царапины, как на лице, синяки на локте, бедре, почему-то над коленкой. Волосы грязные, свалявшиеся и, кажется, видна кровь. Или это грязь? Ею что, пока она была без сознания, играли в футбол?

- Осмотр окончен? – Миша бесцеремонно открыл дверь, заслонив собой чуть ли не весь проход из уборной в палату. – До нашей с тобой свадьбы заживёт, - улыбнулся.

  Стоит, улыбается! Альбина не знала, ей злиться или плакать, сил не было ни на то, ни на другое, к тому же хотелось смыть с себя то ли грязь, то ли кровь… что это в волосах, на шее… она наморщилась и покосилась в сторону душевой кабинки.

- Утром, - попытался возразить Миша, потом вздохнул, окинул взглядом Альбину, зацепил её руку за поручень со словами «держись крепко», и вышел. Вернулся с пластиковым стулом, устроил под тёплыми струями и помог осуществлению плана Альбины.

- Я сама, - Альбина спорила и фыркала, но не очень-то её слушали, похоже, даже не слышали.

  Уснула, кажется, даже раньше, чем почувствовала запах родного дома от ночной сорочки, которую надевал на неё Миша. А проснулась уже, когда дневной свет попадал в палату через щели сквозь жалюзи.

  Напротив, на кровати, сидел Миша в домашней одежде и что-то читал, покручивая пальцами карандаш. Просто сидел в её палате, как у себя дома, читал книгу в старом переплёте и крутил простой карандаш «Кохинор».

- Что ты здесь делаешь? – Альбина покосилась на Михаила.

- Разное, - Миша потянулся. – Слежу за тишиной, мою тебе голову, читаю себе книжки. Считай, как в санатории. Отдыхаю.

- А мама где? Роза?

  Альбине ведь не показалось, что они были вчера? Или показалось? Может, всё это время с ней был Михаил? Или и его не было? Мысли снова разбегались, Альбина никак не могла сосредоточиться на происходящем, хотя бы вспомнить день недели.

- Где Олеся? – Альбину подбросило на кровати, она резко встала и чуть не упала, перегнувшись вперёд. Если нет Розы, нет мамы, то и разговор с ними почудился. Где её ребёнок?!

- Пфф, - Миша мгновенно подскочил и придержал девушку за плечи. Крепко, но не сильно, мягко укладывая на место. – Милая, всё хорошо. Ты ещё какое-то время будешь путаться, но это быстро пройдёт. Роза с мамой дома, отсыпаются, я их сменил вчера к ночи. Почти трое суток на ногах, тяжело. А Олеся с моей мамой, мы забрали её у отца… Ничего? Ты же не против, что мы забрали Олесю у Поплавского?

- Не против, - Альбина с облегчением вздохнула. – А что она делала у Поплавского?

- Давай по порядку, только коротко, а то устанешь, милая. - Миша взял расчёску и начал расчёсывать с кончиков  волос. Полегоньку. – Надо было после душа расчесать, теперь скатались…

  Постепенно Альбина восстановила произошедшие события. Аварию она толком не вспомнила, а вот всё, что было потом, вставало на свои места. Двое суток в реанимации слились для Альбины в один день, который она помнила обрывками. И ещё почти сутки она проспала в палате. Урывками, всё смешалось в голове, перепуталось. За это время прилетела вся семья Альбины, Михаил договорился о нескольких консультациях у профессоров и дополнительных обследований. Олеся хоть и скучает по маме, но постоянные занятия и, главное, установление перемирия между Луиджианой Бриджидой и Феофаном занимает всё время малышки.