Девять вязов - Роберт Брындза

* * *

Рыжеволосый мужчина, «самый преданный фанат» Питера Конуэя, прошел весь путь рядом с семьей Лайлы в футболке с ее изображением. Он испытывал кайф от того, что был в толпе скорбящих на рыночной площади и был к ним так близко, что мог практически унюхать их слезы. Его решению прийти поспособствовала холодная погода. На всех были толстые пальто, шерстяные шапки и закрывающие рот шарфы. Смешаться с толпой было нетрудно.

Он видел, как полиция пристально наблюдала за людьми. Их бдительность немного отдавала театральностью. Они сами не верили в то, что убийца появится. И они ничего не заметили. Он был очень осторожен. Для похищений он использовал разные фургоны с поддельными номерами. Он не попадал в камеры видеонаблюдения. Никто его не видел, ну, по крайней мере, никто из тех, кого стоило брать в расчет. Если бы у них был хоть какой-нибудь примерный фоторобот, они бы его обнародовали.

И в свете всего этого зачем там была полиция? Они надеялись вычислить преступника, по тому, что он выглядел бы как «плохой парень»?

Он прошел прямо перед старшим инспектором Кэмпбелл и ее подчиненными, и они все посмотрели на него, мимо него, продолжая искать и искать преступника глазами.

А затем у церкви он присоединился ко всеобщей молитве, склонив голову, пока камеры телеканалов снимали толпу. Он был поражен количеству людей, которые добросовестно молились у церковных ворот, и, проигнорировав приглашение священника посетить вечернюю службу, он двинулся назад на главную улицу, где все еще были открыты магазины и пабы.

Возможно, молиться имело смысл, только если тебя покажут по телевизору.

Большинство людей направились в паб, в том числе и родители Лайлы.

Постояв в очереди, он купил чизбургер в одном из фургончиков и как раз откусывал от него здоровый кусок, когда увидел Кейт Маршалл и какого-то высокого худого паренька. На ней была шапка, но он тут же узнал ее и, немного ошарашенный, с трудом проглотил огромный кусок чизбургера. Она была частью истории Каннибала с Девяти Вязов. И вот она – разгуливает среди людей.

Он обошел толпу и подошел чуть ближе. Она была старше, чем на фотографиях, которые он находил в интернете, и в своем красном зимнем пальто казалась толстоватой, хотя все еще была привлекательна. Она была съедобна. Он впился зубами в свой бургер, пытаясь представить, как он вгрызается в мягкую плоть на ее бедрах.

Он вообразил это, и отвратительный бургер у него во рту превратился в сухую массу… Казалось, они близки с пареньком, который был с ней. Они не были похожи на пару. Хотя, кто знает, она может оказаться той еще грязной сучкой. Может, у них ролевая игра? Может быть, потом он пойдет с ней домой и будет там сосать ее мамкины сиськи.

Все еще разговаривая с мальчишкой, Кейт подняла глаза и посмотрела прямо на него, но так его и не увидела. Посмотрела сквозь него: для нее он был безликой частью сборища.

Затолкав в рот остатки бургера и сделав вид, что тот ему понравился, он начал прокладывать себе дорогу в гуще людей.

На улице уже было совсем холодно, когда Кейт и Тристан вернулись к машине. Припаркованные по соседству автомобили разъехались, только их машина осталась стоять под деревьями, спрятавшимися в тени позади уличных фонарей.

Кейт заметила под дворниками записку – квадратик толстой бумаги кремового цвета. На секунду она подумала, что ее, должно быть, оставил кто-то из жителей соседних домов, но затем ей в глаза бросилось ее имя, написанное черными чернилами. Почерк был тот же, что и на записке, которую показала ей Мередит. Дрожащей рукой Кейт вытащила записку из-под дворников и развернула.

Кейт вскинула голову и осмотрелась по сторонам, но на улице было пусто, за исключением мужчины и женщины, гуляющих с маленькой девочкой, и дамы постарше, сражающейся с двумя пакетами с покупками. Кейт почувствовала себя так, точно ее выставили напоказ, точно за ней прямо сейчас кто-то наблюдает.

Тристан обошел машину и взял записку из ее трясущейся руки. Кейт оперлась рукой о капот, чувствуя, что сейчас потеряет сознание, Тристан открыл дверь с водительской стороны.

– Присядьте на секундочку, – сказал он.

Кейт почувствовала, как вся кровь отхлынула от головы. Мимо них по улице, ослепляя светом фар, проносились машины. Тристан посмотрел в начало и в конец улицы.

«Он подбирается ближе, он писал записки о Джейке, а теперь он пишет мне», – подумала Кейт. Она боялась не за свою безопасность. На самом деле ее пугало то, с какой легкостью этот тип может разрушить ее жизнь. Разрушить этот безопасный, адекватный мир, который она так усердно пыталась выстроить вокруг себя после первого дела. Тогда она впервые пожалела о том, что ответила на письмо от отца Кейтлин. Ей следовало передать его в полицию. Это письмо открыло перед ней дверь, на пороге которой она по собственной дурости и споткнулась.

Она подняла голову и увидела, что Тристан остановил черную машину, и к ним навстречу уже шли Варя Кэмпбелл и Джон Мерси. Тристан передал записку Варе. С озабоченным видом она прочитала ее и передала Джону, который инстинктивно начал оглядывать улицу. Машины шли мимо них сплошным потоком, и они все сгрудились на покрытой травой обочине вокруг сидевшей в машине Кейт.

– Когда вы пришли? – спросила Варя, повысив голос, чтобы перекричать шум машин.

– Пять минут назад, – сказала Кейт.

– Нет, в какое время вы прибыли на шествие?

– Мы припарковались здесь примерно в половине седьмого, – сказал Тристан. Кейт увидела, что записка была у Джона и он уже положил ее в пластиковый пакет для улик.

– Вы не заметили кого-нибудь подозрительного или чтобы кто-то вел себя подозрительно рядом с вами, – спросил Джон.

– Нет, – сказал Тристан. – Мы прошли всю дорогу, народу было много, все молчали, просто шли со свечами в руках.

– Кто бы ни оставил эту записку, он сделал это в течение последних трех часов, – сказала Варя, глядя по сторонам на увеличившийся поток машин. Она достала рацию. – Говорит старший инспектор Кэмпбелл. Я все еще в Топшеме, на этом шествии. Достаньте записи с камер наблюдения на Пулхэм-роуд – какие есть – и с камер на всем пути снизу и до церкви с четырех часов до этой минуты.

Варя подошла к водительскому сиденью и присела на корточки рядом с Кейт. Она взяла ее трясущуюся руку и сжала в своих.

– Вы в порядке? Выглядите так, как будто сейчас отключитесь.

У Вари были теплые руки, а на тонких пальцах красовалось несколько серебряных колец. У Кейт же руки были холодные как лед, и ее всю трясло.

– Он знает, кто я. Знает, в чем я была. Он упоминает моего сына, – сказала Кейт. – Он прислал Питеру Конуэю его фотографию… Сравните почерк письма, которое он прислал Питеру, и почерк с записок, найденных на месте преступления. Выглядит похоже, но надо проверить.