Идеальный выбор - Саманта Джеймс

Себастьян посмотрел на Девон, которая медленно подняла веки, и ему почудилось, что то ли смущение, то ли сомнение промелькнуло в глубине ее глаз.

— Я причинил тебе боль, — только и смог выговорить он.

— Нет, — ответила она тихо. — Не причинил.

— Зачем ты говоришь неправду? Ведь я слышал, как ты вскрикнула. Господи, Девон, я так хочу тебя! Чувствуешь ли ты это? Всю силу моего желания? — Глаза у Себастьяна потемнели. — Но я боюсь. Я очень боюсь, что тебе снова будет больно. — Он запнулся. — Ты… такая маленькая, — прошептал он. — А я такой…

Девон закрыла ему рот ладонью.

— Мне хорошо! Чудесно! — произнесла она. — Это правда.

На губах у нее появилась дрожащая улыбка, а в глазах просияло чувство столь чистое и нескрываемое, что Себастьян ощутил нечто вроде стыда.

— Возьми меня еще раз, — шептала Девон. — Сделай меня совсем, совсем твоей. Мне будет больно, если ты этого не сделаешь…

Теперь она не просто принимала его порывы, она участвовала во взаимном обладании со всей силой чувства, которое росло и развивалось в ней — не только в душе ее, но и в теле — все дни с начала их знакомства в ту ненастную ночь, когда Себастьян подобрал ее на холодной мостовой.

Катарсис был невероятным. Себастьян никогда еще не испытывал подобного оргазма. Потрясенный до самых глубин своего существа, он даже не сразу нашел в себе силы отодвинуться и лечь рядом с Девон. Он прижал ее к себе и поцеловал в губы долгим, благодарным поцелуем. Потом провел пальцем по ее носу:

— А теперь немедленно спать, шалая девчонка.

— Да, милорд, — ответила она в ту же секунду. И уснула почти так же скоро.

Себастьян был удивлен. Он даже не знал, радоваться ему или обижаться. Сам-то он вряд ли скоро уснет рядом с этим завораживающим созданием. Такой по крайней мере думал.

Увы, он ошибся.

Девон проснулась от щелчка затворяемой двери.

Приоткрыв один глаз, она увидела, что Себастьян ходит по комнате, облаченный в малиновый парчовый халат. Должно быть, она спала очень крепко, так как не почувствовала, что он встал с постели. Последним ее воспоминанием было то, что она лежала рядом с Себастьяном, а он обнимал ее обеими своими большими руками, способными надежно защитить от любой опасности. Помнилось также, что, когда она пошевелилась, он крепче прижал ее к себе, как бы не желая никуда отпускать.

Чудесная мысль. Девон хотела наслаждаться не только страстью, возникшей между ней и Себастьяном, но и близостью к нему, возможностью постоянно быть вместе… Но нет. Нет. Об этом не надо думать. Она не сделает ничего такого, что запятнает самое драгоценное воспоминание в ее жизни.

Он подошел и сел рядом с Девон на кровать, держа руку за спиной. Свободной рукой Себастьян погладил Девон по плечу. Ее руки лежали поверх стеганого одеяла, она опиралась на них подбородком. Себастьян взял их обе в свою и, притронувшись губами к суставчикам, разогнул маленький кулачок и поцеловал ладонь, а потом все кончики пальцев.

— Доброе утро, — проговорил он наконец.

Столь запоздалое приветствие насмешило Девон. В серых глазах Себастьяна светилась такая нежность, что Девон почувствовала себя невероятно, сказочно счастливой.

— Хорошо ли ты спала? — ласково спросил он.

— Я хорошо спала, — ответила она и нахмурилась. — А ты, как я понимаю, совсем не спал, если где-то бродишь в такую рань. — Она повернула голову к окну, сквозь которое только-только брезжил рассвет. — Ты слишком много работаешь, Себастьян, — мягко попрекнула его она.

— Я не работал. Я был в саду.

— В саду? В такой час?

— Солнце встает.

Он повернул голову к окну, за которым на востоке засветились жемчужно-коралловым светом маленькие облачка.

Девон посмотрела на его лицо. Губы Себастьяна слегка изогнулись в улыбке, как будто он заметил что-то очень забавное. Вид у него был прямо-таки озорной.

Себастьян… озорной?

Куда девалась аристократическая утонченность маркиза Терстона! Пояс его халата был завязан свободно, почти небрежно, открывая темную от загара грудь, даже отросшая за ночь щетина на подбородке казалась сегодня не такой жесткой, как обычно. Спутанная прядь черных волос упала на лоб. Весь облик мужественный, как всегда, но Девон никогда еще не видела его настолько умиротворенным и спокойным.

— Себастьян? — произнесла она лукаво.

— Да, любимая?

— Что ты держишь за спиной? Темные брови взлетели вверх.

— Ничего особенного, — ответил он с самым что ни на есть невинным видом.

Девон решительно подалась вперед, к нему. Слишком поздно она сообразила, что на ней нет ни лоскутка одежды. Охнула и нырнула под одеяло. Не потому, что он не видел ее обнаженной, — он не только видел, но и целовал каждый дюйм ее тела, но то было ночью, а теперь уже наступил день. Девон застеснялась и ничего не могла с этим поделать. Понадобится некоторое время, чтобы она привыкла появляться перед ним вот так, совсем голой.

А этот негодник к тому же расхохотался во все горло.

Девон надула губы:

— Покажи, что ты прячешь!

— Я сделаю больше. — Улыбка у него была просто дьявольская. — Но что, если сначала я предложу тебе угадать?

— Согласна, — быстро сказала она.

— Тогда ляг на подушку, а руки подними к голове.

Девон подчинилась.

— Так? — спросила еле слышно.

— Правильно. А теперь помолчи, моя маленькая любимая, и закрой глаза.

«Моя маленькая любимая». Если Девон и до этого была безмерно счастлива, то сейчас она пришла в экстаз.

Что-то мягкое и бархатистое коснулось кончика ее носа, пробежалось по щекам и наконец тронуло губы. Девон ощутила дивный аромат и втянула в себя воздух.

— Роза, — прошептала она. — Вот зачем ты ходил в сад.

— Верно, — пробормотал он. — А теперь можешь открыть глаза, только лежи тихо. Я провожу эксперимент.

Эксперимент начался с того, что одеяло было сдвинуто Девон на бедра. Теперь она видела собственные груди — два холмика цвета слоновой кости, увенчанные розовыми кончиками. Девон смутно подумала, что это, пожалуй, выходит за пределы стыдливости, и почувствовала, как по всему ее телу распространяется жар.

Но она не пошевелилась.

Взгляд потемневших глаз Себастьяна был сосредоточен на ее груди — он смотрел и приговаривал медленно, как бы в раздумье:

— Великолепно… Совершенно великолепно.

Он прикоснулся полураспустившимся цветком розы к кончику одной груди, потом — другой и зашептал:

— Солнечный восход… Так и называется эта роза. И Боже ты мой, ведь он был прав… твои соски… они в точности такого цвета, как этот розовый бутон.