Смерть за стеклом - Бен Элтон

Но приходилось сдерживать дрожь в руках, которые едва справлялись с кнопками управления. Карлайла душил горький гнев. Его девушка за зеркалом – такая потрясающая, такая стыдливая – которая так старалась, чтобы, не дай бог, чего-нибудь ему не показать, ухватилась за член черномазого. Чудовищно! Отвратительно! Это было предательством их чистых отношений.

«Арестанты» смеялись, кричали, вопили. Никто бы не поверил, что Дервла первая перейдет черту. Ее смелость подхлестнула остальных и придала игре настоящий кураж.

Самые сообразительные в парилке поняли, что неожиданная сексуальность ирландки – умная уловка для зрителей. Ничто так сильно не пробуждает интерес, как сюрпризы, особенно если сюрпризы связаны с сексом. И Мун, и Хэмиш, и Гарри, и Дэвид видели, что Дервла подняла ставки. Так что приходилось принимать ее игру.

Мун тут же решила, что признается в исповедальне, будто имела в парилке связь, но с кем – не поняла. Не важно, случится что-нибудь на самом деле или нет. Хотя надеялась, что все впереди, потому что касания и ощупывания возобновились с новой страстью.

– Ну что, мы играем или нет? – крикнул Джаз.

– Играем! – раздался ответ.

– Лады, тогда вперед! Перемешаемся как следует, но молчок! А потом потрогаем соседа и постараемся определить, кто он такой!

Снова крики и хохот – всех захлестнуло пьяное вожделение.

Хэмиш был почти вне себя от возбуждения. Как и Мун, он решил принять участие в программе ради секса: с кем-нибудь сойтись, но так, чтобы потом узнала вся страна. Лучше бы с Келли. Но, говоря по совести, подошла бы любая. Чья-то рука коснулась его спины, нежно прошлась по позвоночнику, погладила поясницу. Ну что, повернуться и взять вот эту?

– Сэлли, ты? – послышался шепот Дэвида.

– Ты слишком зажился в этом доме, приятель, – так же шепотом ответил Хэмиш.

Дэвид отдернул руку так, словно прикоснулся к раскаленной плите.

– Ш-ш-ш, – предостерег их откуда-то Джаз.

Дэвид почувствовал раздражение. Ошибка ставила его под удар. Неужели и Келли слышала? Все его сомнения вспыхнули с новой силой. Еще подумает, что Борису Хрену без разницы, с кем миловаться, и посмеется в темноте. Неужели все-таки расскажет? Вдруг возьмет и неожиданно сболтнет? Дэвиду захотелось выскочить из парилки и убежать. Но это могло спровоцировать Келли.

«Смотрите-ка, – скажет она, – он совсем не переносит секса. А я считала, что секс ему по душе».

«Не по душе, а по жопе», – поправит Гарри, когда она все объяснит. И он станет посмешищем на всю страну.

Нет, уж лучше не рыпаться. Дэвид нащупал пластиковую бутылку Джеральдины с крепким, теплым спиртным и сделал большой глоток.

А Хэмиш не собирался повторять его ошибки. У него под рукой оказалось явно женское бедро: мягкое, податливое, не слишком мускулистое. Келли? Возможно. Но с тем же успехом оно могло принадлежать и Дервле, и Мун. К счастью, не Сэлли. Для Дервлы, пожалуй, маловато, но определенно сказать невозможно. Чье бы ни было бедро, Хэмиш тискал его с удовольствием. Ему стало намного легче после недавнего дружеского шага Келли, и теперь он увлеченно отдавался игре.

Ладонь скользнула с внешней на внутреннюю сторону бедра. Кожа показалась горячей и липкой и словно бы приставала к пальцам. Хэмиш понял, это кто угодно, только не Дервла. Дрогнула другая нога незнакомки и коснулась тыльной стороны его ладони. Губы Хэмиша нежно потерлись о плечо и сложились в поцелуе.

Хэмиш почувствовал, как сзади кто-то потянулся к нему и погладил по ягодицам, но не обратил внимания. Он хотел только ту, которую обнимал.

Келли была уже очень пьяна, как неделю назад, когда отключилась. Не нагрузившись, она бы не решилась войти в парилку, хотя прекрасно понимала, что в этом случае наверняка бы потеряла шанс выиграть. Она не чувствовала собственного тела, будто воспарила над ним. А чья-то рука ласкала не ее, а какую-то другую Келли. Приятное ощущение. Такое каждый раз возникало у нее в моменты любви. Может быть, потому, что Келли занималась любовью только на взводе. Она любила секс. Но каждый раз в итоге жалела, что любила недостаточно. В душе девушка знала, что отсутствующей составляющей ощущений была любовь. И еще она знала, что любовь необходимо ждать, потому что ее невозможно запланировать.

Рука осмелела и поднялась по бедру выше. Келли это, пожалуй, понравилось, хотя она знала, что вскоре преградит ей дорогу. Но, с другой стороны, почему бы не позволить незнакомцу поиграть? Разве ты не такая? Не девочка-шик? Не лезешь вон из кожи, чтобы стать крутой? Не сходишь от этого с ума? Ты ищешь острых ощущений и никогда не станешь портить кайф остальным.

Рука достигла самого интимного места. Пора останавливать. Но Келли этого не сделала. Что-то ее отвлекло, шевельнулось в памяти.

Хэмиш нащупал в складках сокровенной плоти маленькое металлическое кольцо. Теперь он понял, кого обнимал: именно ту, которую жаждал больше других, ту, которая во время игры выбрала его в качестве возможного партнера. Что ж, время пришло. Он получил свой шанс.

Тихонько трогая кольцо и радостно улыбаясь, Хэмиш прошептал:

– Келли.

И в этот миг обоих пронзила догадка.

Келли отлично помнила, что никому, даже девочкам, не рассказывала об интимном пирсинге. Придерживала информацию, чтобы блеснуть в критический момент игры.

Но вот незнакомец нащупал заветную вещицу, и в тот же миг голосом Хэмиша – это был, без сомнения, он – назвал Келли по имени. Девушку осенило: подонок трогал ее интимные места раньше. Смутные подозрения, мучившие ее на утро пробуждения в ужасной Камере соития, превратились в неопровержимые факты.

– Боже! – выдохнула она, больше пораженная, чем рассерженная. – Ты меня лапал, когда я лежала в отключке! Залезал пальцами! И поэтому знаешь про кольцо!

Келли говорила шепотом, пытаясь побороть потрясение открытия. А остальные увлеченно занимались своими делами.

Никто ее не слышал. Абсолютно никто.

Кроме Хэмиша, который, проговорившись, в ту же секунду понял, что два роковых слога «Келли» выдали страшную тайну. И эту ошибку уже никак не поправить.

– Пожалуйста, – попросил он на ухо девушку, – не говори никому.

Но по тому, как отпрянула от него Келли, Хэмиш понял, что она непременно расскажет. А почему бы и нет? Расскажет всем им. Расскажет всему миру. И с Хэмишем будет покончено. Конечно, он станет отрицать: мол, она наговаривает. Но Келли нравится людям – поверят ей, а не ему. В лучшем случае его ждет позор на всю страну. В худшем – суд за попытку изнасилования. Путем пальцевого проникновения. Она погубит его карьеру – это точно. Скандалы и профессия врача несовместимы. Никакая женщина больше не доверит ему своего тела.

Хэмиш чуть не рассмеялся. Другие сейчас, как мерзкие скоты, лапают друг друга гуртом, а ему грозит преследование за сексуальное насилие. От злости чернота парилки побагровела в глазах. Стерва! Отвратительная стерва! Ей понравилось, как он трогает ее везде. Но она, не задумываясь, угробит его, потому что он щупал ее раньше!