Чужая игра для сиротки. Том второй - Айя Субботина

В свете закатного солнца его белоснежные волосы наполняются алыми бликами, и даже кажется, что вокруг его головы сверкает почти геройский нимб.

— Матильда… — Эвин перестает улыбаться и его взгляд наполняется тягучей негой. — Должен ли я говорить, что чертовски устал считать дни до своего законного права обладать вами, как своей женщиной и женой?

А почему бы, собственно, и нет?

Он прекрасен, как бог! В тот день, когда они с герцогом, прикинувшись простыми гвардейцами, напросились к нам на телегу, именно Эвин, а не Нокс, понравился мне больше! И если бы меня тогда спросили, кого бы я выбрала в мужья, то мой ответ был бы очевиден.

У Эвина нет никакой другой «самой красивой женщины», потому что я — его невеста.

Он сильно и уверенно правит целой страной, значит, будет надежным мужем мне, и прекрасным отцом нашим будущим детям.

И он, кажется, действительно сильно увлечен мной.

Раз уж я все равно должна стать королевой, то, может быть…

Голос Орви, предлагающий побег, воскресает в голове как нельзя «вовремя».

Кого я обманываю? Ну какая из меня королева, да еще и с Тьмой, которая живет своей собственной жизнью и которую я совершенно не умею контролировать?

— Я обидел вас своей грубостью? — озадаченно интересуется Эвин, приняв мое изменившееся выражение лица на свой счет. — Клянусь честью, Матильда, я никогда не был груб с женщинами, но одно ваше присутствие совершенно лишает меня мозгов.

Я энергично мотаю головой и чтобы хоть как-то сгладить неловкость, позволяю себе неловко обнять его шею руками. Ни один мужчина никогда не носил меня на руках так долго и с таким видом, будто поймал сказочную русалку. А Нокс… он же просто нянчился со своей неразменной «шахматной фигурой».

Больше не буду думать о нем.

Никогда.

Пусть радуется, что в его руках целая настоящая герцогиня Рашбур!

И я даже мысленно соглашаюсь поужинать с королем, но, как обычно, стоит нам появится около замка, как навстречу Эвину тут же выбегает взволнованный гвардеец и передает завернутое в тубу послание. Снова с той самой черной печатью. Эвин хмурится и с трагическим выражением лица просит прощения за то, что вынужден меня покинуть из-за неотложных дел.

— Это превращается в поганую привычку, — ворчит себе под нос.

— У Вашего Величество есть более важные дела, чем беспокоится о моем досуге, — отвечаю я и едва ли могу сопротивляться, когда Эвин украдкой обнимает меня за талию и сильно, без намека на возможность сопротивления с моей стороны, притягивает к себе.

— Называйте меня Эвин, Матильда, — шепчет еле слышно куда-то мне в волосы у виска. — И я буду самым счастливым мужчиной на земле. И, умоляю, не корите себя за то ночное безумство. Я все еще льщу себя надеждой, что однажды вы смелеете на еще одну такую вылазку…

Его губ зарываются глубже мне в волосы.

Горячее дыхание заставляет замереть на выдохе.

Я медленно поворачиваю и задираю голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Почему-то хочется, чтобы они были темными, бездонными. И чтобы от него пахло крепким чаем и курительным листом, как от проклятого…

Мне хватает сил и смелости сделать шаг назад, и все-таки изобразить реверанс, который Эвин «встречает» порцией тихого смеха и укором в адрес моего упрямства.

— Ваше Величество… — Я рискую задержать его, и Эвин вопросительно приподнимает бровь. — У меня есть просьба.

— Все, что угодно для моей прекрасной невесты. Только, пожалуй, если вдруг вы хотите, чтобы я захватил для вас парочку провинций, с этим пока придется повременить. И, Матильда, уже самое время начинать называть меня по имени.

Я немного краснею и списываю все это на нотки вина в крови. От него до сих пор немилосердно кружится голова, кажется, даже еще больше спустя время.

— Я бы хотела навестить Мастера Сайфера. Завтра.

— О, конечно, — легко соглашается он. — Надеюсь, он оценит честь быть вашим свадебным портным и так же надеюсь увидеть написанный его рукой ваш портрет. У этого проходимца на удивление прекрасный стиль.

— Спасибо… Эвин, — благодарю я, радуясь, что все сложилось так удачно.

Да и с чего бы ему искать подвох в каждой моей просьбе?

Нужно переставать видеть монстра в каждом углу, иначе, не ровен час, я стану шарахаться от собственной тени.

Король бережно целует мне руку и приказывает гвардейцу проводить меня в комнату.

В полночь, как мы с Ноксом и договаривались, я потихоньку ускользаю из комнаты и, стараясь не издавать и звука, крадусь до библиотеки, а там, убедившись, что за мной никто не следит, украдкой пробираюсь до потайного прохода.

Дверь в заброшенный зал кажется запертой, но из-под щели между ней и полом пробивается тонкая полоска света.

Я уговариваю себя взбодриться и держать язык за зубами, потому что, хоть прошло уже порядочно времени, у меня все еще зверски кружится голова и мысли перескакивают с одной на другую со скоростью собачьих блох.

Нужно просто молчать и слушать.

Вряд ли герцог будет проявлять ко мне хоть какой-нибудь интерес, ведь их с невестой встреча наверняка закончилась совсем не так целомудренно, как наше с Эвином свидание.

Разогнав гадкие мысли с пожеланиями графине Рашбур заработать чирей на заднице, тихо прокрадываюсь за дверь и так же беззвучно закрываю ее за собой.

В комнате царит все такой же беспорядок, и в свете одного единственного тусклого светильника, облака пыли кажутся неприятно плотными.

Но все это просто цветочки по сравнению с выражением лица герцога.

Он сидит все в том же старом кресле и мое появление заставляет Нокса оторвать взгляд от какой-то увесистой книги.

Сначала я думаю, что все дело в книге и острое от злости лицо Нокса — исключительно из-за прочитанного. Пока он с силой не захлопывает увесистый том, убирает его с колен и пружинистым шагом хищника приближается ко мне, порядком ошалевшей от непонимания.

Я рта не успела открыть, а он как будто готов метать гром и молнии.

— Напоминаю вам, Нокс, — выставляю вперед руку с браслетом, — что еще один шаг может стоить нам обоим неисправимых последствий.

Он фыркает, но все-таки останавливается, с иронией и неприкрытой насмешкой скрещивая руки на груди.

— У меня не было и мысли о том, чтобы притронуться к вам, Тиль — не льстите себе.

От возмущения даже теряю дар речи. То есть этот… напыщенный индюк считает, что я сплю и вижу как бы вымолить у него хотя бы толику внимания?!

Я много слышала солдатскую шутку о выпитом на «старые дрожжи», но до сегодняшнего дня не особо понимала ее смысл.