Черный лебедь - Виктория Холт

— Лебедя?

— Да. На озере, возле замка. Такой красивый, такой величественный. Он мирно скользил по поверхности воды, а потом вдруг впадал в ярость. Одна из служанок в результате стычки с ним потеряла глаз — это рассказал мне сам Жан-Паскаль.

— Как ужасно! До чего все-таки хорошо, что ты вернулась домой. Теперь, Люси, тебе нужно подумать о будущем. Хватит переживать, нельзя вечно жить прошлым. Ты потеряла двух любимых людей, погибших насильственной смертью. Но в мире осталось еще много хорошего. Ты должна искать именно это.

— Я знаю, Ребекка. Я попытаюсь.

Она наклонилась и поцеловала меня, и я, как всегда, ощутила около нее спокойствие.

* * *

Мы знали, что пребывание Ребекки здесь будет кратким, поскольку она не могла надолго оставить семью. Мы могли рассчитывать максимум на две недели.

Она сказала, что, уезжая, надеется забрать меня к себе. Я чувствовала, что мне будет только полезно немного пожить в Хай-Торе.

Познакомившись с Фицджеральдами, Ребекка прониклась к ним симпатией. Мы виделись сними каждый день, и между нашими семьями продолжала крепнуть дружба.

Они приходили к нам на ленч или на обед, а в качестве ответного жеста приглашали нас в театр или в оперу. Ребекка сказала, что с их стороны было очень благородно вернуться домой вместе со мной, избавив меня от тягот путешествия в одиночку. Это стало испытанием дружбы, а ведь в то время я знала их гораздо меньше, чем теперь. Чем больше мы узнавали их, тем больше росло наше уважение к ним.

Было так приятно видеть столь любящих друг друга брата и сестру; было очень трогательно наблюдать за тем, как они заботятся друг о друге. Конечно, так сложилось, потому что они потеряли своих родителей при трагических обстоятельствах. В общем, очень милые люди — таков был общий приговор.

Я уже почти решилась уехать с Ребеккой, когда пришли письма. Одно из было Селесте от Жан-Паскаля, другое — мне от Белинды.

«Дорогая Люси!

Через шесть недель я выхожу замуж. Правда, здорово? На этом настаивает Бобби. Он очень спешит.

Он приехал в замок, как и обещал, и мы официально объявили о помолвке и торжественно отпраздновали это событие. Было просто великолепно.

Музыканты играли в большом холле и в саду. Толпа знатных людей и топ реге, с гордостью представляющий меня в качестве любимой дочери. Никто не задавал скользких вопросов о том, где я была все это время. Во Франции в таких делах разбираются. Так или иначе, в центре внимания были его милая дочь и ее возлюбленный жених.

Бобби просто чудо. Он делает все, о чем я его прошу. Он очень сожалел о том, что с нами нет тебя, а я рассказала ему, как ужасно ты поступила как свинья. После всего, что мы, сделали для тебя, носились вокруг тебя, заботились о тебе, ты вдруг сорвалась с места только потому, что эти люди уезжали домой. Бобби сказал, что, по его мнению, свиньи бывают довольно милыми. В его поместье их полным-полно. Но такой уж Бобби. Ему все нравится. Это потому, что он сейчас так счастлив.

Самое главное — мы возвращаемся домой. Моn реrе дает Селесте указания, потому что замуж я буду выходить в Лондоне. Мне хотелось бы сделать это в замке, но топ реге не согласен. Он говорит, что нужно принимать во внимание интересы Бобби, для которого не слишком удобно жениться во Франции.

Значит, в Лондоне. Мне понадобится твоя помощь в подборе приданого. Я уже решила, каким будет свадебное платье. Оно будет… нет, я не скажу тебе.

Ты это не заслуживаешь за свое поведение. Моn реrе напишет Селесте, что следует сделать. Это будет самая выдающаяся свадьба года. Таковы наши намерения.

Ты, просто глупая курица, раз уехала отсюда. По словам топ реге, ты, решила, что мешаешь нам. Какая чепуха! Он говорит, что ты ошибалась, но он понимает твои чувства и прощает тебе твой поступок.

А я — нет. Впрочем, ладно. Ты поможешь мне подготовиться.

Разве не забавно? Мы приезжаем домой на следующей неделе, и к тому времени, как ты получишь письмо, мы будем уже в пути.

До встречи.

Белинда.»

Прочитав свое письмо, Селеста была несколько обескуражена.

— Они собираются устроить свадьбу с большой помпой, — сказала она. Мой брат хочет, чтобы этим занялась я.

— Я поняла это из письма Белинды. Кажется, она совершенно счастлива.

Селеста кивнула все с тем же озабоченным видом.

— Ведь ты поможешь мне, Люси?

Я подумала о тихой и мирной жизни с Ребеккой в Корнуолле, жизни, о которой я мечтала… Но в глазах Селесты была мольба.

— Если я принесу какую-нибудь пользу, то конечно.

Наградой мне было огромное облегчение на ее лице.

Фицджеральдов очень заинтересовали эти новости.

— Вы думаете, нас пригласят на свадьбу? — спросила Филлида. Роланд был шокирован, но Селеста тут же сказала:

— Вы уже приглашены.

Филлида захлопала в ладоши.

— Как все-таки удачно, что мы встретились на этом пароме! воскликнула она.

Ребекка поняла, что я не поеду вместе с ней в Корнуолл.

— В таком случае, приезжай позднее, — сказала она. — Мы будем с нетерпением ждать тебя.

* * *

Белинда приехала домой в сопровождении Жан-Паскаля. Я не была готова к встрече с ним, но он был чарующе любезен и ни разу не упомянул о моем поспешном отъезде из замка. Тем не менее, я обрадовалась, что он не остановился в нашем доме, хотя и предчувствовала, что в течение следующих недель он будет посещать нас ежедневно.

Белинда находилась в состоянии эйфории Она без устали болтала, а тема всегда была одна — грядущая свадьба Программа медового месяца менялась уже пять или шесть раз.

Вначале она собиралась в Рим.

— Эти катакомбы, идее в таком роде. Колизей. Мы увидим место, где римляне отдавали христиан на растерзание львам.

Несколькими днями позже я услышала:

— Просто не знаю. Не думаю, что мне захочется без конца осматривать все эти руины. Говорят, правда, там очень милый фонтан. Бросаешь в него монетку, и это значит, что ты вернешься туда. Мне бы это, наверное, понравилось, но все-таки Флоренция…

После этого в течение нескольких дней мы выслушивали перечисление достоинств Флоренции, пока ее мысль не перескакивала в Венецию.

— И везде каналы. Потрясающе! Плывешь себе в гондоле с красивым гондольером.

— Тебя должны интересовать не красивые гондольеры, а твой муж.

— Но надо же время от времени давать ему повод для ревности, как ты думаешь?

— Нет, я так не думаю.

— Конечно, ты не думаешь. Да что ты вообще знаешь обо всем этом?