Буря мечей - Джордж Мартин

— Перестань, глупая! — крикнул он, тряхнув ее. — Перестань сейчас же! — Джендри двинулся ей на помощь, но Том с кинжалом загородил ему дорогу.

Бежать все равно уже было поздно. Снаружи топотали кони и слышались мужские голоса. Миг спустя в открытую дверь ввалился тирошиец еще больше Лима, с косматой бородищей — седой, но зеленой на концах. Дальше шли, поддерживая раненого, еще двое с арбалетами, следом валили остальные.

Арья никогда еще не видывала такой оборванной шайки, но мечи, топоры и луки у них были в отличном состоянии. Двое или трое вошедших взглянули на нее с любопытством, но никто из них не сказал ни слова. Одноглазый человек в ржавом полушлеме понюхал воздух и ухмыльнулся, лучник с копной желтых волос потребовал эля. За ними вошли еще люди: копейщик с львиным гребнем на шлеме, человек средних лет с заметной хромотой, наемник из Браавоса и…

— Харвин! — прошептала Арья. Да, это он! У него отросла борода и волосы, но это был он, сын Халлена, который водил ее пони по двору, наскакивал на кинтану с Джоном и Роббом и слишком много пил на пирах. Похудевший и посуровевший, это был, несомненно, он — человек ее отца. — Харвин! — Она дернулась, стараясь вырваться из железных рук Лима. — Харвин, это я, ты ведь узнаешь меня, правда? — У нее потекли слезы, и она разревелась, как самый настоящий ребенок. — Харвин, это же я!

Взгляд Харвина перешел с ее лица на ободранного человека у нее на дублете.

— Откуда ты меня знаешь? — нахмурился он. — Ободранный человек… ты кто, слуга лорда-пиявки?

На миг она растерялась, не зная, что ему отвечать. Слишком много у нее было имен. Может быть, Арья Старк ей только приснилась?

— Я девочка, — пролепетала она, шмыгая носом. — У лорда Болтона я служила чашницей, но он собрался оставить меня козлу, и мы с Джендри и Пирожком убежали. Ты должен меня узнать! Ты катал меня на пони, когда я была маленькая.

Глаза у Харвина стали круглыми.

— Боги праведные! Арья-Надоеда! Отпусти ее, Лим.

— Она мне нос сломала. — Лим бесцеремонно поставил ее на пол. — А кто она такая, седьмое пекло?

— Дочь десницы, — сказал Харвин и преклонил перед ней колено. — Арья Старк из Винтерфелла.

Робб, поняла она в ту же минуту, как собаки разразились лаем.

Ее сын вернулся в Риверран, и Серый Ветер вместе с ним. Только запах лютоволка мог ввергнуть здешних собак в такое неистовство. Кейтилин знала, что сын непременно придет к ней. Эдмар после того первого визита у нее больше не бывал — он проводил время с Марком Пайпером и Патреком Маллистером, слушая сочиненную Раймундом-Рифмачом песню о битве у Каменной Мельницы. Но Робб — не Эдмар. Робб к ней придет.

Уже несколько дней как шел дождь, холодный и серый, хорошо подходивший к настроению Кейтилин. Отец слабел и с каждым днем все больше бредил, а в редкие минуты просветления произносил имя Ромашки и молил ее о прощении. Эдмар чурался ее, а сир Десмонд Грелл по-прежнему не разрешал ей свободно гулять по замку, хотя это, похоже, делало несчастным его самого. Только возращение сира Робина Ригера и его людей, сбивших ноги и промокших насквозь, немного подняло ее дух. Обратно они, по всей видимости, добирались пешком. Цареубийца каким-то образом умудрился потопить их галею и уйти, как поведал Кейтилин мейстер Виман. Кейтилин просила разрешения поговорить с самим сиром Робином, чтобы узнать подробности, но в этом ей отказали.

Помимо этого, случилось еще кое-что. В день возвращения брата, через несколько часов после разговора с ним, она услышала внизу во дворе сердитые голоса. С крыши ей стала видна суета у главных ворот замка. Из конюшни выводили лошадей: и было много шума и крика, но слов она за дальностью расстояния не разбирала. Одно из белых знамен Робба валялось на земле, и какой-то конный рыцарь проскакал по нему к воротам. Несколько других последовали его примеру. Это люди, которые сражались вместе с Эдмаром на бродах, поняла Кейтилин. Что же могло вызвать у них такой гнев? Неужели брат чем-то оскорбил их? Ей показалось, что она узнала сира Первина Фрея, который ездил с ней к Горькому Мосту и Штормовому Пределу, и его брата, бастарда Картина Риверса, но с такой высоты она не могла быть в этом уверена. Из ворот выехало около сорока человек, и причина их отъезда осталась для нее загадкой.

Больше они не вернулись, а мейстер Виман так и не сказал ей, кто они, куда отправились и что их так рассердило.

— Я здесь нахожусь, чтобы ухаживать за вашим отцом, миледи, и только, — отрезал он. — Скоро лордом Риверрана будет ваш брат, он и сообщит вам все, что сочтет нужным.

Но теперь с запада вернулся Робб — и вернулся победителем. «Он простит меня, — говорила себе Кейтилин, — Он должен простить, он мой сын, и Санса с Арьей ему такая же родная кровь, как и мне. Он освободит меня из заточения, и я узнаю наконец, что случилось».

К тому времени, как сир Десмонд пришел за ней, она вымылась, оделась понаряднее и красиво причесала свои золотисто-рыжие волосы.

— Король Робб вернулся с запада, миледи, — сказал рыцарь, — и требует вас к себе в Великий Чертог.

Вот он, миг, о котором она мечтала и которого боялась. Сколько сыновей она потеряла — двух или трех? Скоро она это узнает.

Чертог, когда они вошли, был полон. Глаза собравшихся были устремлены на помост, но Кейтилин узнавала их и по спинам. Вот леди Мормонт в залатанной кольчуге, вот возвышаются над всеми остальными Большой Джон с сыном, вот седовласый лорд Ясон Маллистер с крылатым шлемом на согнутой руке, Титос Блэквуд в своем великолепном плаще из вороньих перьев… Половина из них охотно вздернула бы ее на виселицу, а другая половина разве что отвернулась бы при этом. Кроме того, Кейтилин мучило чувство, будто здесь кого-то недостает.

Робб стоял на возвышении. Он уже не мальчик, с болью убедилась Кейтилин. Ему шестнадцать, и он теперь взрослый мужчина — стоит только посмотреть на него. Война вытравила всю мягкость из его черт, сделав лицо худощавым и твердым. Бороду он бреет, но золотисто-рыжие волосы падают до самых плеч. От дождей его кольчуга заржавела и оставляет бурые пятна на белизне плаща и камзола. Или это кровь, а не ржавчина? На голове у него корона с зубцами в виде мечей, которую ему выковали из бронзы и железа. Теперь он носит ее уверенно, как настоящий король.

Эдмар стоял внизу, под помостом, скромно склонив голову, и принимал похвалы Робба за одержанную победу.

— …Битва у Каменной Мельницы никогда не будет забыта. Неудивительно, что лорд Тайвин бежал и предпочел сразиться со Станнисом, устрашившись северян и речного народа. — Это вызвало смех и одобрительные возгласы в зале, но Робб поднял руку, призывая к тишине. — Не будем, однако, заблуждаться. Ланнистеры еще вернутся, и нам не раз еще придется вступить с ними в бой, чтобы обеспечить безопасность королевства.

— Король Севера! — взревел Большой Джон, вскинув вверх свой одетый в кольчугу кулак.

— Король Трезубца! — хором поддержали его речные лорды. Кулаки взлетали над головами, и ноги топотали по полу.