Суфражизм в истории и культуре Великобритании - Ольга Вадимовна Шнырова

class="p1">3. Обеспечить такие условия, чтобы эта война в будущем не стала причиной новых национальных антагонизмов и войн из-за искусственного переноса границ или чрезмерного унижения побежденных наций» [37].

Вскоре к союзу примкнуло большое количество известных суфражистов, придерживавшихся пацифистских убеждений. Х. Сванвик, М. Ройден, И. Зангвилл, М. Филипс заняли в нем руководящие позиции. Поэтому, не будучи чисто суфражистской, организация выдвигала достижение равноправия полов в число своих приоритетных задач. В феврале 1915 г. по инициативе Г. Брэйлсфорда и поддержке М. Филипс была принята резолюция, гласившая: «Союз демократического контроля, убежденный в том, что демократия должна быть основана на равном гражданстве мужчин и женщин, приглашает женщин к сотрудничеству» [38]. У союза были установлены тесные взаимоотношения с WIL и другими суфражистскими организациями, он пользовался поддержкой лейбористской партии и тред-юнионов. Благодаря этому UDC стал одной из наиболее массовых пацифистских организаций: к октябрю 1918 г. его численность (включая аффилированные организации) достигала 650 тыс. человек [39]. Поскольку союз пропагандировал идеи, идущие вразрез с курсом правительства, власти предпринимали шаги по ограничению его деятельности. Председатель организации и наиболее активный оратор Э. Д. Морель был обвинен в шпионаже и приговорен к шести месяцам заключения, пресса отказывалась печатать материалы союза, полиция не предоставляла членам организации защиту от физических нападений со стороны националистически настроенных хулиганов, печатные материалы подвергались аресту и конфискации.

Серьезное столкновение произошло 29 ноября 1915 г. во время собрания союза. Накануне в The Morning Post, The Globe и Daily Express были опубликованы заметки против UDC. В Daily Express появилась статья Ричарда Гловера, связанного с Антисоциалистическим союзом. В ней говорилось: «В следующий понедельник состоится митинг, который станет не чем иным, как проявлением войны против британской нации, и те, кто будут протестовать против него, будут так же сражаться за свою страну, как и солдаты в траншеях» [40].

В ответ на этот призыв задолго до начала собрания толпы австралийских, новозеландских и канадских солдат вместе со студентами-медиками стали собираться возле дверей. Они заняли более половины зала, поскольку значительная часть билетов была отдана для распространения в другие организации. Председательствовать на собрании должен был Ф. Петик-Лоуренс, выступать – Х. Сванвик, Ч. Тревельян, Э. Д. Морель, Р. Вильямс. Однако им не удалось добраться до трибуны, которая была занята солдатами. Они организовали собственный митинг, приняли свои резолюции и, разорвав украшения сцены, набросились на сторонников UDC. На следующий день пресса опубликовала отчеты, в которых события преподносились в совершенно ином свете: мирно настроенные солдаты, пришедшие послушать ораторов, были спровоцированы агрессивными членами UDC.

В силу того что в английском обществе доминировали патриотические настроения, пацифисты не только становились мишенями для клеветы в прессе и жертвами хулиганских нападений, но и рисковали отношениями с друзьями и близки-ми. Для многих суфражисток участие их мужей, сыновей и других родственников в сражениях не давало сомневаться в том, что война ведется во имя справедливого дела. Так, в 1916 г. Мэри Шипшенкс, которая в это время руководила штаб-квартирой IWSA, на обеде в лондонском клубе «Лицеум» прочла письмо немецких суфражисток, приветствующих обещание английского правительства в ближайшем будущем предоставить женщинам избирательные права. За то, что она прочла обращение организации, представляющей страну, с которой Англия находилась в состоянии войны, ее обвинили в прогерманских настроениях, ей был закрыт доступ в клуб, а ее брат, вернувшись с фронта, перестал с ней разговаривать. Антимилитаристская позиция Ш. Деспард не встречала понимания даже в WFL, которой она руководила. Пацифистская деятельность С. Панкхерст привела к усилению разногласий и нарастанию непонимания между ней, ее сестрой и матерью, с самого начала примкнувшими к ультрапатриотам. Она с болью описывает свою встречу с матерью, Э. Панкхерст, в Париже накануне Рождества 1914 г.: «Я хотела видеть мать; хотя ее отношение к войне огорчало меня и наши взгляды все больше расходились, я не могла быть в Париже и не навестить ее. Мы нашли ее сидящей возле камина с медсестрой Пайн. Она не могла говорить ни о чем, кроме войны. Она говорила горячо и быстро, так что мы не могли вставить ни одного слова <…>

Я слушала, не возражая, решив не ссориться. Но неожиданно, с оттенком иронии в голосе, хорошо известной мне с детства, она требовательно спросила: „А что делаешь ты?“ Я ответила: „Я работаю в Ист-Энде“.

Когда Нора Смит сказала, что мы были в Скарборо (город на побережье Англии, накануне подвергшийся обстрелу с германских кораблей. – О. Ш.), она обратилась к ней с тирадой, утверждая, что полиция не может охранять такую длинную береговую линию, когда каждый человек и каждая унция пороха нужны для фронта. Затем она вернулась к воинственному тезису, который в это время пропагандировала Кристабель, ее бесспорный ментор: „Блокада! Война на истощение! Интернируйте их всех!“ С горящими глазами она походила на менаду.

Мы были так далеки друг от друга, как будто нас разделяли тысячи миль… и мы были так близки в наших прошлых усилиях и привязанностях. Печальное завершение борьбы длиною в жизнь – эта мысль колоколом гудела в моем мозгу. Переполненная печалью, я была рада покинуть этот дом» [41].

Политические разногласия, усилившиеся во время войны, привели к разрыву отношений С. Панкхерст с матерью и сестрой и стали причиной семейной трагедии.

Пацифистская деятельность еще больше осложнилась в 1916 г., когда был принят закон о мобилизации мужчин в возрасте от 18 до 40 лет. Все выступающие против этой меры и войны до победы рассматривались как преступники. Это способствовало объединению усилий пацифистских организаций и преодолению разногласий между ними. На Пасху 1917 г. пацифистки готовили массовую демонстрацию в парке Виктории под лозунгом «Весна и мир должны прийти одновременно». Однако под влиянием патриотической пропаганды в обществе стали лишь сильнее ощущаться антипацифистские настроения. Пресса называла пацифистов друзьями Германии, причем к этой кампании присоединилась и Britannia, издание WSPU, во время войны занявшего ультрапатриотические позиции [42]. Это привело к увеличению количества прямых нападений на антимилитаристские мероприятия. Во время упомянутой демонстрации произошли столкновения пацифистов с английскими солдатами-отпускниками, враждебно настроенными к агитации против военных действий. Инцидент повторился в июле 1917 г., когда во время объединенного заседания WIL и Независимой рабочей партии в зал ворвалась толпа и стала бросать в ораторов стулья и сорвала собрание. Подобные эксцессы имели место и во время других пацифистских мероприятий, охрану которых полиция отказывалась обеспечивать.

Статья 51 Закона о защите государства давала властям возможность приравнивать деятельность пацифистов к антигосударственной и выдавать полиции ордера на проверку их штаб-квартир и конфискацию печатных изданий. Так, 14 ноября 1917 г. полиция совершила налет на лондонский офис WIL и конфисковала всю документацию и литературу. Подобные обыски