Весь Роберт Джордан в одном томе - Роберт Джордан

Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой. Молнии больше не падали. Найнив отвернулась от ползающего на четвереньках Агинора и взглянула на арку. Опять обернулась она к Агинору, а тот уже скрывался из виду за курганом каменных обломков. Она расстроенно зашипела. От лабиринта многое, очень многое еще уцелело, и Отрекшийся мог спрятаться в сотне других мест, хоть в булыжных нагромождениях, что учинили они с Агинором. Вновь отыскать его потребует уймы времени, но она была уверена: если она не найдет его первой, он сам ее найдет. Собрав все свои силы, он нападет на нее, когда она менее всего ожидает.

Путь обратно появится, но лишь единожды.

Испугавшись, она повернулась и с облегчением увидела, что арка по-прежнему тут. Если она сумеет по-быстрому отыскать Агинора…

Будь стойкой.

В ярости и досаде она зарычала и стала карабкаться по опрокинутым каменным блокам к арке.

— Кто бы ни был виновен, что я очутилась тут, – проворчала она, – они у меня попляшут. По сравнению с ними Агинор еще счастливо отделался. Я…

— Она шагнула в арку, и свет затопил ее.

— Я… – Найнив ступила из арки и замерла, оглядываясь. Все было так, как она и помнила, серебряный теран-гриал, Айз Седай, зал, но воспоминание походило на удар, отсутствующая память обрушилась в разум. Она вышла из той же арки, в которую входила.

Красная сестра высоко подняла одну из серебряных чаш, и струйка холодной чистой воды потекла по голове Найнив.

— Ты омыта от того греха, который могла свершить, – нараспев произнесла Айз Седай, – и от тех, что свершены против тебя. Ты омыта от того злодеяния, которое могла совершить, и от тех, что совершили против тебя. Ты явилась к нам омытая, свободная и очищенная, душой и сердцем.

Найнив задрожала, когда вода побежала по телу, капая на пол. Шириам с успокаивающей улыбкой взяла ее за руку, но в голосе Наставницы Послушниц не было ни намека напрошлую тревогу.

— Пока ты все делаешь хорошо. Вернулась – уже хорошо. Помни, что является твоей целью, и все будет хорошо и дальше. – Рыжеволосая повела Найнив вокруг терангриала к другой арке.

— Это было так по-настоящему, – шепотом произнесла Найнив. Она смогла вспомнить все, вспомнила, как направляла Единую Силу – с той же легкостью, что поднимала руку. Она смогла вспомнить Агинора и то, что Отрекшийся хотел с ней сделать. Ее опять прошибла дрожь. – Это было по-настоящему?

— Никто не знает, – ответила Шириам. – В воспоминаниях все выглядит настоящим, и бывало, возвращались с реальными ранами, полученными там. Другие же рассекали тело до кости и появлялись оттуда без царапинки. Каждый раз для всех женщин, входящих в арку, все по-разному. Древние утверждали, что существует множество миров. Вероятно, терангриал переносит тебя в них. Даже если так, это происходит при соблюдении очень строгих правил, что весьма необычно для устройства, предназначенного просто для переноса из одного места в другое. Я полагаю, это все – не по-настоящему. Но помни: реально или нет про-исходящее, опасность – реальна, как реален нож, вонзающийся тебе в сердце.

— Я направляла Силу. Это было так легко. Шириам запнулась.

— Считается, что такое невозможно. Ты даже вспомнить не должна была, что способна направлять. – Она изучала Найнив пытливым взглядом. – И с тобой ничего плохого не случилось. Я ощущаю по-прежнему в тебе эту способность, столь же сильную, как ипрежде.

— Вы говорите так, будто это было опасно, – медленно произнесла Найнив, и Шириам перед ответом немного помолчала.

— Незачем задумываться о необходимости предупреждения, раз ты его не в состоянии вспомнить, но… Этот терангриал был обнаружен во время Троллоковых Войн. В архивах у нас есть записи о его исследовании. Первую вошедшую туда сестру охраняли, как только возможно, поскольку никто не знал, что случится. Память у нее осталась, и она при угрозе ее жизни направляла Единую Силу. И она вышла – все способности выжжены дотла, неспособная направлять, утратившая даже возможность почувствовать Истинный Источник. Вторую вошедшую туда также охраняли, и она тоже была уничтожена схожим образом. Третья отправилась без защиты, утратив воспоминания, едва вступила туда, и вернулась невредимой. Это одна причина, почему мы послали тебя совершенно беззащитной. Найнив, ты не должна больше направлять, будучи внутри терангриала. Я понимаю, что-либо помнить трудно, но постарайся.

Найнив сглотнула. Она могла помнить, могла помнить не вспоминая.

— Я не буду направлять, – сказала она. Если я смогу помнить. Она едва удерживалась от истерического смеха.

Они оказались у следующей арки. Свечение по-прежнему наполняло все три. Шириам напоследок опять предостерегающе взглянула на Найнив и оставила ее стоять одну у арки.

— Второй раз – за то, что есть. Путь обратно появится, но лишь единожды. Будь стойкой.

Найнив уставилась в сверкающую серебром арку. Что там на этот раз? Другие женщины ждали, смотрели. Она решительно шагнула в свет.

Найнив с удивлением поглядела на простое коричневое платье, которое оказалось на ней, потом вздрогнула. Почему она уставилась на собственное платье? Путь обратно появится, но лишь единожды. Оглядываясь, она улыбнулась. Она стояла на краю Лужайки в Эмондовом Лугу, вокруг – крытые соломой дома, а прямо перед нею – гостиница "У Винного Ручья" Сам Винный Ручей бил ключом из каменного основания, журчал в траве на Лужайке, и из-под ивовых ветвей возле гостиницы бежала на восток Винная Река. Улицы были безлюдны, но наверняка в тихий утренний час у большинства жителей найдется уйма работ по хозяйству.

Найнив присмотрелась к гостинице, и ее улыбка пропала. Над зданием витала не просто атмосфера запущенности и небрежения, побелка потемнела и облупилась, ставня покосилась, в прорехе черепицы виднелся подгнивший конец стропила. Что такое с Браном? У него что, обязанности мэра все время отнимают, да настолько, что он бросил свою гостиницу без присмотра?

Дверь гостиницы распахнулась, за порог вышел Кенн Буйе и встал столбом, увидев Найнив. Старый кровельщик был узловат, как дубовый корень, и взгляд, которым он окинул ее, отличался такой же приветливостью.

— Вот, значит, и вернулась? Ну, так можешь опять уходить.

Она нахмурилась, а он сплюнул ей под ноги и торопливо прошел мимо. Кенн никогда не был приятным человеком, но в откровенной грубости его упрекнуть было нельзя. По крайней мере ей он никогда не грубил. В лицо

— никогда. Проследив за ним взглядом, она заметила признаки запущенности по всей деревне: крыши, которые требовали внимания, заполонившие дворы сорняки. Дверь дома миссис ал'Каар