Сновидения Ехо - Макс Фрай

– Ты, конечно, пройдешь в Харумбу, если захочешь, – сказал один из Хранителей. – Без нашей помощи и даже согласия. Городу ты понравился еще в прошлый раз, когда привез к нам старого колдуна.

– Приятно, что вы меня помните, – вежливо ответил я. И снова улыбнулся. Иногда просто невозможно держать себя в руках.

– …но обратно ты уже не выйдешь, – не слушая меня, продолжил он. – Ни по своей воле, ни при нашем участии. Даже если мы очень захотим от тебя избавиться – лично я уже хочу этого больше всего на свете! – ничем не сможем тебе помочь. Скорее сами уйдем куда глаза глядят, не выдержав такого соседства. А это безответственно по отношению к людям, которые здесь гостят.

«Гостят» – это, конечно, сильно сказано. Потрясающий эвфемизм.

– Погодите, – попросил я. – С какой стати я должен ломиться в Харумбу? Что я там забыл?

Хранители Харумбы озадаченно переглянулись. Похоже, ожидали от меня совсем других вопросов.

– Но ты же пришел за… – начал один и замялся, явно не желая произносить вслух имя Нуфлина Мони Маха.

– Если ты думаешь, будто мы сами его к тебе выведем, ты ошибаешься, – твердо сказал другой. – Не будем сейчас говорить об этической стороне вопроса, но это просто физически невозможно. Харумба не выпускает своих жителей. Ни на каких условиях. Никогда.

– Это просто к вам еще никто никогда не заходил с Темной Стороны, – усмехнулся я. – Уверен, с этого входа Харумба меня и впустит, и выпустит как миленькая. С Нуфлином Мони Махом под мышкой в том числе.

Я, конечно, блефовал. Но в глубине души подозревал, что действительно смог бы провернуть такую операцию, если бы очень захотел. И Хранители Харумбы тоже это подозревали. И явно не жаждали проверить гипотезу экспериментальным путем. А я сейчас, честно говоря, был совсем не прочь попробовать. Потому что – какого черта? Что творит этот их подопечный, неугомонный старый психопат? Думает, спрятался в Городе Мертвых, и теперь можно безнаказанно делать все, что в безумную голову взбредет?

Но я твердо решил не давать себе воли. В этом Мире любителей вендетты и без меня несколько больше, чем требуется для самобытного разнообразия нравов. Вот пусть и наказывают друг друга, хоть с утра до вечера. А мое дело маленькое – по мере сил исправлять то, что они натворят.

– Однако я не за тем к вам пришел, – примирительно сказал я Хранителям Харумбы. – Извините, что явился в таком настроении. Я знаю, что для вас оно невыносимо; с другой стороны, исправится мое настроение еще не скоро. А дело спешное. Вы должны знать, что как минимум один из ваших так называемых гостей способен околдовать человека, увидевшего Харумбу во сне. И уже сделал это. Заставил беднягу читать Проклятие Йарра – знаете, что это? Ладно, неважно, просто одно из множества смертных заклятий, которых у нас в Угуланде сочинили куда больше, чем способов исцелять.

– И этот сновидец послушался? – изумленно спросил один из Хранителей, явно выражая общее недоверие. – Проснулся и выполнил приказ?

– А куда деваться, когда тебя заворожили ритмической речью, которая, как выяснилось, прекрасно работает и в устах мертвеца. Кучу народу успел убить, сам о том не зная; убил бы еще больше, если бы мы не приняли меры. Теперь с этим делом покончено, но в Харумбе наверняка будут появляться и другие сновидцы. Никто, кроме вас, не сможет их защитить.

– Но как? – нестройным хором откликнулись Хранители.

Нашли кого спрашивать.

– Понятия не имею, – честно ответил я. – Откуда мне знать, как у вас все устроено. Вряд ли в Харумбе есть тюрьма для особо опасных преступников. Лично я бы постарался задраить все входы и выходы, чтобы Харумба больше никогда никому не снилась, как было в прежние времена. Но если бы вы знали, как это сделать, наверняка сами прикрыли бы лавочку, не дожидаясь моих советов. Как вариант – сторожите теперь вашего гостя по очереди; понимаю, что занятие невеселое, а что делать? Куанкурохцы вон против Йохлимских ветров на границе по очереди стоят, тоже не сахар, но ничего, привыкли, жизни себе без этих дежурств уже не представляют. Впрочем, можно просто найти хорошего отставного полицейского, совсем дряхлого, собравшегося помирать, и предложить ему бесплатную вечную жизнь в Харумбе в обмен на работу – присмотр за Нуфлином. В идеале нанять хотя бы двоих, а лучше троих, чтобы следили посменно, даже у мертвых людей должны быть радости кроме работы, тем более, кода впереди вечность, а работа – Нуфлин Мони Мах. Я бы, честно говоря, на второй день спятил, но старого грыза такой ерундой не проймешь…

Пока я говорил, с лиц Хранителей явственно уходило напряжение. Похоже, идея нанять надзирателей пришлась им по душе.

– В общем, дальше думайте сами, – завершил я. – Уверен, в ваших же интересах приструнить Нуфлина. Магистры его знают, кого он завтра речами заворожит. А я, пожалуй, пойду. Устал. На моей родине в таких случаях говорят «как собака». Но у меня дома сейчас живут два пса, поэтому я точно знаю: так сильно собаки не устают.

– Извини за плохой прием, – сказал один из Хранителей, тот самый, который предупреждал меня, что в Харумбу лучше не лезть. – Когда ты появился на побережье, мы были уверены, что без крупных неприятностей не обойдется. Твое желание получить голову Нуфлина Мони Маха звучало как колокольный набат. Вообще-то оно и сейчас звучит. Но говоришь ты при этом вполне разумные вещи.

– Да, – согласился я, – рядом со мной бывает непросто, я знаю. Вон один ваш родич недавно чуть куманским медовым ножом меня не прирезал, а я только тем и провинился, что навестил его в не самый свой радостный день…

Вместо того чтобы вежливо выразить сожаление в связи с невыдержанным поведением своего родственника, Хранители Харумбы дружно расхохотались. Видимо, вообразили эту сцену. Ну или просто обрадовались, что рассорившемуся с ними Иллайуни не так уж прекрасно живется, как он им расписывал. Как минимум одна серьезная проблема у него точно есть.

– Извини, – сквозь смех пробормотал тот, что стоял ближе всех ко мне. – На самом деле, надо бы тебе посочувствовать, но Горда Ойян Цан Марай! С куманским ножом! Гоняется за тобой! Вот это история!

И расхохотался еще громче, да так заразительно, что даже я расплылся в улыбке. Не новой сияющей, а в старой, своей. Кривой и вообще довольно дурацкой, но уж какая есть.

Спасибо Иллайуни, сам того не ведая, помог разрядить обстановку. Теперь я его должник. Знать бы еще, чем рассчитываться. Оставить в покое до конца года? Нет, так не пойдет, я буду скучать.

Я развернулся, чтобы уходить, но Хранители меня остановили.

– Мы не читаем чужих мыслей, по крайней мере, очень стараемся избежать такого несчастья, но человеческие желания похожи на громкий, хоть и неразборчивый крик, – сказал один из них. – Игнорировать этот шум невозможно, особенно когда его источником становится человек могущественный и несдержанный вроде тебя. Поэтому мы знаем, ты хотел что-то от нас потребовать. И собирался настаивать любой ценой. Но почему-то не стал. Передумал? Обиделся? Рассердился? Извини за настойчивость, но с такими, как ты, лучше расставаться без недомолвок. Чтобы потом не гадать, что у тебя на уме и каких сюрпризов ждать наутро.