Фактор фуры - Алексей Евдокимов

- Вы кто такие? Что происходит?

Тогда лишь до меня доперло, что «менты» не представились и не предъявили никаких ксив. Я затормозил - нас сразу буквально стиснули со всех сторон.

- Не дергайтесь и не орите, - быстро и негромко, другим совсем тоном (сдавленно-напористо) произнес автор предыдущих реплик, делая слабое, невидное мне, Мирскому предназначенное движение рукой у пояса. - Ничего с вами не будет. Поговорить надо.

Потом он, автор, чуть повернулся, показывая мне то же самое, что секунду назад Сереге, - и, надо сказать, желание дергаться, задергавшееся было во мне, в натуре разом пропало. Пистолет. Волына. Ствол. Вернее, как раз одну рукоять он продемонстрировал мне из-под полы куртки - но и этого вполне хватило, чтобы, вторично (и уже с бульшим основанием) констатировав про себя: «Доигрались», я возобновил движение в навязываемом направлении. Глянул на Серегу, но его оттер от меня один из «крепких». Серега тоже заткнулся и пошел, подпихиваемый.

Идти (поспешно семенить - на пятки нам наступали) было всего ничего, метров десять - до проезжей части: у бровки стоял белый мини-вэн с глухим кузовом. Двигатель работал, и задние двери были уже распахнуты - Серегу сyнули (не то чтоб совсем бесцеремонно, но торопливо) первым, я встал одной ногой на подножку, оглянулся. Рефлекторно - на некую суету позади… Замыкающий толкнул меня в спину, в кузов, вскочил сам, двери захлопнулись - но увидеть все я успел. Двух быстро идущих или даже бегущих через неплотную привокзальную толпу мужиков (того же примерно внешнего типажа, что и наши не-менты) - они были метрах в пятнадцати, от силы двадцати, причем направлялись точно в нашу сторону… когда дважды без паузы бахнуло - близко, громко, глухо - и мужики один за другим попадали на асфальт: с какой-то малоправдоподобной, комичной почти готовностью, словно сшибленные очень сильными точными ударами. Я даже заметил источник звуков - был он совсем рядом, в паре шагов позади мини-вэна, у того же бордюра. Мотоцикл, на нем двое в шлемах, у заднего в руках что-то вроде ружья с толстым стволом… Тут двери закрылись - я лишь слышал взревевший мотоциклетный движок.

Сейчас же взяли с места и мы - меня бросило на железную стенку. «Sit», - велели из темноты: в безоконном кузове не видно было почти ничего; я не столько сел, сколько повалился на кого-то, утвердился кое-как на полу, не снимая с плеча рюкзака. «Не бойтесь, пули резиновые», - сказал, кажется, он же - единственный обладающий даром речи; в тоне чувствовалась усмешка.

- Чего там? - раздраженно, без малейшей, показалось, растерянности спросил Серега по-русски.

- Двоих подстрелили, - говорю.

- Shut up! - прикрикнул обладающий. Мини-вэн шел резво, притормозил, повернул, снова набрал скорость. Особого испуга не было - то ли адреналин, то ли я просто не успел испугаться: все делалось мгновенно, «плотно», «без зазоров» и, скорее, ошеломляло, почти завораживало… да, пожалуй что, и ждал я - оба мы - чего-то в подобном духе (с тех по крайней мере пор, когда поняли, что кто-то нас с рыжим «ведет»). Хотя, объективно говоря, поводов успокаиваться не наблюдалось ни малейших: «взяли» нас ребята крутые, причем не официальные. (От кого это они так ловко только что оторвались? От тех, кто нас «вел»? Да, мы становимся объектом нездоровой популярности.) Поговорят, думаю, да и пристрелят…

Судя по тому, как встряхивало кузов, гнали мы неслабо (не по-немецки ехали, совсем). И если поначалу пару раз тормозили - на перекрестках, видимо, - то теперь перестали: явно выбрались из центра. На поворотах все валились друг на друга - держаться было не за что. Рта никто не раскрывал. Так - в потемках, молчании, тряске и неопределенности - прошло некоторое время. Не очень значительное: минут, может, десять.

Неожиданно «автозак» наш резко встал (все повалились). Дверцы распахнулись, кто-то выпрыгнул наружу - там видны были деревья (лес? парк?). Серега сидел в углу, глядя исподлобья. Полураспрямившийся в низком кузове обладатель дара речи, на этот раз ничего не говоря, протянул к нему руку. Мирский c промедлением сунул тому свой рюкзак. «Хенди?» Рыжий, кривясь, полез за пазуху. Обладатель повернулся ко мне - я, не вставая, снял рюкзак с плеча, вынул из кармана мобилу. Мужик соскочил на землю, за ним вылез еще один боец (и один остался с нами) - дверцы закрылись опять. Снаружи ходили, отрывисто и абсолютно неразборчиво бубнили, какое-то шевеление слышалось в кабине.

Еще через пару минут нас раскупорили - у входа стояла самопародийная (и совершенно в данных обстоятельствах не смешная) фигура в шапочке-маске с прорезями для глаз и рта. К которой должен бы прилагаться камуфляж, хоть какая униформа - но данный маскировщик был просто в пиджаке (в отличие от затолкавших нас сюда, прикинутых совсем уже практично-неброско). Я без особой уверенности подумал, что, раз он скрывает лицо, хотя бы изначального намерения мочить нас у ребят, кажется, нет…

«Спецназовец» влез внутрь, и дверцы в очередной раз закрыли. Похоже, дошло и до анонсированного разговора.

- Давайте так. - Он, по-моему, присел на корточки у выхода; английский у «спеца», насколько я мог судить, был без акцента, тон деловитый, почти доброжелательный. - Мне от вас нужны ответы. Вы их мне даете, честные и полные, - я вас отпускаю, и вы обо мне и нашем общении забываете. Договорились?

- Ок, - коротко сказал Серега после паузы. «Спецназовец» издал вопросительное мычание - явно в мой адрес.

- Договорились, - говорю. Что, собственно, мне оставалось?

- Во-первых, кто вы такие? Можно по очереди.

Мирский начал первым. С интонацией, словно краткое си-ви при найме на работу излагал. Абсурд нарастал. Его только увеличивало то обстоятельство, что спрашивающий, кажется, действительно имел довольно слабое представление и о наших с рыжим персонах, и о том, чем мы тут занимаемся. А уж когда мы на два голоса, вразнобой, не столько подстегиваемые, сколько запутываемые вопросами, принялись углубляться в историю нашего знакомства и импровизированного расследования… По тону «спеца» ощущалось, что и он не особо удовлетворен рассказом. При том, что отвечали-то мы вполне честно (какой смысл был темнить? да и хотелось, по понятным причинам, чтобы эта Гюльчатай, прячущая личико, нам верила) - хотя и, конечно, без подробностей…

Черт его знает, сколько мы так проваландались. По ощущениям - минимум час. Гюльчатай явно старался (лась, лось) не выдать вопросами ни уровень своего владения ситуацией, ни предмет главного интереса - так что нам приходилось излагать все с идиотской занудной последовательностью. Уж не знаю, как оно восприняло изложенное - но в конце концов произошло то, на что я очень надеялся: убедительно отсоветовав нам соваться в полицию, оно велело выметаться. Правда, прощание тоже состояло из нескольких этапов - сначала вылезли Гюльчатай с последним остававшимся в кузове бойцом (мы опять посидели в темноте), снаружи произошли некие перемещения, отбыла, судя по звуку, легковая машина, подъехавшая во время допроса, потом один из пехотинцев, открыв двери, молча махнул нам головой. Мы с Мирским пососкакивали на землю, на грунтовку посреди безлюдного леса. На дороге лежали наши рюказаки. Пехотинец прыгнул в кабину, микроавтобус газанул и умчался.