Взгляд на Россию из Китая - Юрий Галенович

Попытка объяснять ситуацию отделением идеологии от межгосударственных отношений, утверждая при этом, что идеологически мы можем не соглашаться друг с другом, а в отношениях между государствами прекрасно сотрудничать, крайне сомнительна. Разногласия по коренным нравственным понятиям и ценностям не могут быть устойчивым основанием для межгосударственных отношений. Мы расходимся все дальше и дальше.

Ни чиновники современного китайского государства, ни рядовые граждане не могут быть свободны от внушаемого партийной и государственной пропагандой отрицательного отношения к ценностям, провозглашенным в нашей стране в начале 1990-х гг. Можно пытаться убеждать себя в том, что для такого негативного отношения к нам в Китае нет оснований, но это не меняет реального положения дел. Отрицательное отношение к нам иррационально, патологично, но оно существует. Необходимо желание, необходимы десятилетия и столетия, чтобы изменить отношение в Китае к России и к русским.

Когда русские и китайцы встретились в первый раз, у них было отношение к встречному, как к чужаку незнакомцу. Встречи на просторах Дальнего Востока и Восточной Сибири, а позже и в Средней Азии стали началом борьбы за раздел земель между встретившимися. Этот раздел не завершился и по сию пору.

Земля, пространство для выживания нации – вот что представляет собой источник недоброжелательства и недоверия в наших отношениях. Вот почему необходима, по крайней мере признанная обеими нациями, их государствами, окончательная договоренность о границе. Необходима признаваемая обоими государствами и обеими нациями, зафиксированная в межгосударственном договоре граница между нами.

Суть этого раздела нашей книги (он мог бы занимать, к сожалению, гораздо больше места) заключена в вопросе: «Кто и с какими целями считает нужным внушать населению Китая саму мысль о характеристике того или иного периода в истории наших отношений как китайско-советской войны?»

Иной раз китайские эксперты объясняют такой подход необходимостью представлять своему народу историю во всей ее полноте, а также тем, что в годы правления Сталина люди в Китае были лишены возможности прямо говорить о вековой нерешенности вопроса о границе и территориях. При этом подразумеваются территории к востоку от озера Байкал, в Средней (ныне Центральной) Азии, Монголия и Танну-Урянхай (ныне Тыва).

Оба этих довода, с нашей точки зрения, неубедительны и не обоснованы ни юридически, ни исторически.

В целом ряде широко распространяемых в современном Китае изданий, фактически отражающих официальное толкование характера наших двусторонних отношений, вся их история оборачивается исключительно враждебным отношением к России. Китайские авторы стремятся представлять нашу страну в качестве вечно виноватого перед Китаем территориального должника, который, к тому же, с 1840 г. и до XXI века якобы вел «в разных формах» войну против Китая и неравноправно относился к китайцам.

При этом фактически не говорится о главном в наших отношениях, о совпадении национальных интересов, и о том, что на протяжении многих десятилетий мы были союзниками во времена войн и мира, друзьями, искренне помогавшими друг другу, и «товарищами по внутренним революциям» в обеих наших странах.

Что до неравноправия в отношениях, то китайские авторы полагают, что навязанный России в 1689 г. военной силой Нерчинский договор, по которому к Китаю отошли громадные территории России, надо считать «равноправным». А справедливое возвращение Россией спустя 150 лет отторгнутых Китаем земель именуется «неравноправным, несправедливым и необоснованным».

Заявление Мао Цзэдуна в 1964 г. о том, что Китай «еще не предъявлял территориальный счет» к нашей стране на полтора миллиона квадратных километров, считается «справедливым». Призывы Мао Цзэдуна к подготовке к войне против СССР, организация вооруженных нападений и открытие огня на границе в 1969 г. тоже считаются «справедливыми». Призыв Дэн Сяопина в 1979 г. к созданию «объединенного фронта борьбы» против нашей страны в составе Китая, Америки, Японии и государств Западной Европы тоже считается «справедливым». То же относится к выдвинутому и навязанному нам в 1989 г. Дэн Сяопином (в беседе с М. С. Горбачевым) утверждению о том, что наша страна является якобы военной угрозой для Китая с севера, и поэтому необходимо сократить наши вооруженные силы в стокилометровой полосе вдоль границы с Китаем…

При такой интерпретации нашего общего прошлого оказывается, что вся история русско-китайских отношений делится теперь в КНР фактически на два периода. До 1840 г. – это период, которым довольны в Китае, ибо считают, что русские подчинялись неравноправному и несправедливому, с точки зрения России, Нерчинскому договору. И период с 1840 г. по настоящее время, в течение которого Россия якобы навязала Китаю «неравноправные договоры» и «неравноправно относилась к Китаю». Получается, что это происходило даже тогда, когда советское руководство помогло компартии Китая создать «Новый Китай», в результате чего был подписан договор о дружбе, союзе и взаимной помощи 1950 года…

Возникает необходимость откровенно и обоснованно высказаться по всем этим вопросам. Мне представляется, что определенный вклад в этот диалог может внести рассмотрение пропагандистской литературы, изданной в Китае в 2007 г. – именно в «год Китая» в России.

По договоренности между главами РФ и КНР 2006-й год был объявлен «годом России» в Китае, а 2007-й – «годом Китая» в России. В заявлениях своих главных официальных представителей обе стороны подчеркивали совпадение национальных интересов наших стран и важность положений подписанного в 2001 г. Договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве.

Председатель КНР Ху Цзиньтао, открывая Год Китая в России, произнес слова «великая Россия» и «великий русский народ». Представляется, что это было сделано в соответствии с настроем и, возможно, решением всего современного руководства КПК. В нынешнем гордящемся своими достижениями Китае назвать какой-либо народ «великим» и какую-либо страну «великой» – далеко не просто. Это, как говорится, дорогого стоит. Для нас же совершенно естественным является представление о Китае как о великой стране, и о китайском народе как о великом народе.

Одним словом, определенная степень взаимного понимания и уважения, чувства собственного достоинства объединяют нас как партнеров.

Премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао, закрывая год Китая в России, несколько раз говорил о «дружбе» и «взаимном доверии» в наших отношениях. Очевидно, именно это беспокоит его больше всего. Тут, по большому счету, дело во взаимном недоверии, существующем в той или иной степени в различных слоях населения России и Китая.

В интервью в связи с окончанием Года Китая в России, показанном по нашему телевидению (канал «Россия») 7 декабря 2007 г., Вэнь Цзябао высказал несколько, на наш взгляд, очень важных мыслей.

Прежде всего, он подчеркнул, что граница между Китаем и Россией – это граница протяженностью более 4300 километров; следовательно, об этом нужно помнить и делать из этого факта соответствующие выводы.