Душа акулы - Катя Брандис

– Ради этого вашим детям придётся отказаться от выходных и свободных вечеров. Тот, кто за этот вариант, пусть отметит «ДА».

– Очень перспективная концепция! – просияла Лидия Леннокс. – Школа скоро сможет не только рассчитаться с долгами, но и позволить себе новые инвестиции.

– Внимание, важное объявление: у этой дамы-змеи кто-то сожрал рассудок! – провозгласил Нокс из своего аквариума. – Того, кто это сделал, просьба немедленно вернуть его обратно.

В толпе раздались приглушённые смешки, и миссис Леннокс бросила ледяной взгляд на аквариум.

– Я считаю, что аквариумы здесь внутри немного мешают – пожалуй, лучше их убрать, – сказала она. – Кроме того, я предлагаю расширить пресноводную зону: сейчас наблюдается явный перекос в сторону моря и…

– Минутку, – перебил адвокатессу Джек Кристалл. – Я ещё не закончил. Второе предложение – чтобы школа «Голубой риф» осталась тем, чем она является: школой, где юные морские оборотни могут полностью сосредоточиться на своём развитии. Не попадаясь на глаза людям. Однако это означает, что мы по-прежнему будем испытывать финансовые трудности. Тот, кто за эту альтернативу, пусть отметит «НЕТ».

Хорошо, что бюллетени для голосования водостойкие. Ноксу дали листок и ручку в аквариум – он зажал ручку в клюве и нарисовал жирный крестик рядом с «НЕТ». Другие родители-рыбы, не умеющие писать, обратились за помощью к учителям. Я увидел, что некоторые отметили «ДА».

Мне стало дурно. Может, это мой последний шанс остаться здесь! Моя ручка зависла над листком, я ещё не поставил крестик. Никто бы не узнал, как я проголосовал, но отметить «ДА» было бы предательством. Предательством по отношению к девочке, которая мне нравится больше всех.

Мне вдруг стало совсем легко отметить «НЕТ».

Цена «ДА» была для меня слишком высока.

– Так, заполните, пожалуйста… Эй! – Отец Барри тайком попытался захапать больше трёх бюллетеней, и миссис Мисаки, сердито зыркнув на него, вырвала бланки у него из рук. Они несколько секунд буравили друг друга глазами, пока широкоплечий мужчина не уступил.

Я переглянулся с Шари, чьи родители на этот раз явились в школу. В пляжной одежде и босиком они несколько потерянно стояли рядом с родными Юны, которые помогали им заполнить бюллетень. Судя по их ожесточённым взглядам, они, как и Шари, явно отметили «НЕТ». А как проголосовали остальные? Трудно сказать – у меня не было времени заглянуть на форум для дискуссий в Интернете. Теперь, когда я принял решение, я мог лишь пожелать Шари и другим, чтобы школа не превратилась в дурацкий парк развлечений, где им придётся вкалывать до потери сил и есть у туристов из рук!

Джошуа, завхоз-осьминог, обошёл всех с большой картонной коробкой с прорезью в крышке и собрал заполненные бюллетени. Юна и её родители явно тоже отметили «НЕТ» – я видел это по их взглядам, которые они бросали на миссис Леннокс. Но насчёт других я был не уверен – например, насчёт Криса, Ральфа, Нестора и Зельды-медузы.

Наконец все проголосовали, в том числе родители и ученики в лагуне и пруду.

Все с нетерпением ждали, пока мистер Кристалл и миссис Мисаки подсчитывали голоса. Наконец мистер Кристалл выпрямился и откашлялся:

– Итак, дорогие родители и ученики, вот результат: у нас пятьдесят семь голосов за и… восемьдесят четыре голоса против!

Все одновременно выдохнули, многие обрадовались. Мы с Шари, сияя, улыбнулись друг другу. Мы победили! Хоть какое-то утешение. Когда я буду навещать здесь друзей, мне не придётся платить за билет, на который у меня всё равно нет денег.

Через некоторое время волнение улеглось. Кое-кто из родителей ещё пытался спорить, но Джек Кристалл молча предъявил им листок с результатами голосования.

Сильнее всех негодовала миссис Леннокс:

– Вот увидите, чем это закончится – школа разорится! Вы приняли неправильное решение и теперь пропадёте. И поделом вам! – На скулах матери Эллы выступили красные пятна. Должно быть, она не привыкла к тому, чтобы нарушали её планы. – Вы обо мне ещё услышите, вы все! И особенно вы, Кристалл. – Она злобно уставилась на директора. Её красивые и опасные молодые спутницы угрожающе поглядывали на толпу.

Стало тихо, очень тихо, мне показалось, что взрослые тоже боятся.

Лидия Леннокс повернулась и вместе с тигрицами-близнецами двинулась к выходу. Проходя мимо меня, она ненадолго задержалась и, холодно глядя на меня, прошипела:

– До меня дошли сведения, что ты обругал, унизил и ранил не только Эллу, но и другого моего родственника. Неужели ты ещё не понял, что зло, причинённое питону, возвращается в двукратном и троекратном размере?

– Во-первых, я не нарочно, а во-вторых, вы и так уже достаточно навредили нам с дядей, – запальчиво возразил я.

Не удостоив меня ответом, мать Эллы покинула «Голубой риф». Надеюсь, она не скоро сюда вернётся.

– Гадкая бабёнка, – пробормотал дядя Джонни так, что услышал только я. Он прочистил горло. – Тьяго… Нам пора.

Да, он прав.

– Подожди минутку, хорошо? – попросил я, снова сглотнув подступивший к горлу ком. – Надо попрощаться.

Я пожал руки учителям, которые сейчас как раз все стояли поблизости.

– Будь осторожен, – сказала мисс Уайт.

– Вы тоже, – ответил я с тяжёлым сердцем.

– Мне правда очень жаль, – сказал Джек Кристалл. – Если ваше финансовое положение улучшится… Тебе всегда здесь рады, Тьяго. Спасибо за помощь в Эверглейдсе. Вы все славно потрудились – если бы не вы, Ноэми вряд ли бы выжила.

Я обнял Джаспера, которому всё ещё не верилось, что я скоро уеду. Наша староста, рыба-бабочка Юна, сказала:

– Ой, Тьяго, как жалко!

Мара печально мне улыбнулась, а Нокс проговорил:

– Не опускай плавники, приятель, и не попадайся на крючок!

Крис Джейкобсен, сочувственно глядя на меня, произнёс:

– Хорошо, конечно, что теперь одним конкурентом меньше, но мне всё равно жаль – если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Мне тоже, – сказал я и, убедившись, что друг-броненосец меня не слышит, тихо добавил: – Ты не мог бы присмотреть за Джаспером? Сам знаешь. – Я покосился на Эллу, Токо и Барри. Они слонялись у входа и только и ждали повода надо мной посмеяться, если во время прощания со мной приключится какой-нибудь казус.