Человек без прошлого - Николай Раков

— Ты остаешься здесь моими глазами и полномочным представителем Федерации. Когда я вернусь, ты должен быть готов сообщить мне всю информацию, добытую о броках, и план их нейтрализации, если к тому времени он у тебя сложится. Мне будет нужна поддержка. Не заводить же, если я ошибаюсь, полномасштабную войну, да еще между параллельными мирами. Вот еще один довод в твою пользу. У меня может что-то не получиться, и я погибну. Тогда судьба Сгона полностью ложится на твои плечи.

— Будем считать, что ты меня вдохновил на подвиги. Я согласен. Выкладывай, что придумал. И просьба: забудь о неудаче. Ты меня должен еще отсюда вытащить.

— Зная твой характер, ставлю тебе одну задачу: разведка и только разведка. Если необходима проверка информации, разрешаю провести небольшую диверсию, но только силами сгонцев. Если ты покажешь хотя бы на мгновение свои уши, все пойдет прахом и тогда тебе лучше со мной не встречаться. Теперь о твоей маскировке. О том, что ты остаешься, будут знать только два человека — Горнбат и Чоговар. Будет еще и третий, но на его молчание можешь рассчитывать абсолютно.

— Его ликвидируют?

— Почти. Я знаю, что ты не усидишь на одном месте, а поэтому мы с генералом разработали план твоей легализации. Тебе сделают пластическую операцию и превратят в сгонца. С языком у тебя не очень, но со временем, когда разрешит Горнбат, сможешь говорить, а первое время будешь играть роль немого. Кстати, генерал сказал, что после моего отлета тебя повысят. Ты будешь не просто сгонцем. Ты станешь деном. Нужно же не только скрыть твое лицо и слегка замаскировать фигуру, а главное — руки. Так что балахон дена тебе будет очень к лицу.

Клест вновь хотел пошутить, что он не согласен терять свою привлекательную внешность и внимание к ней блондинок, но вовремя сдержался. Командир ставил ему боевую задачу, и дисциплина победила.

— Твоего пластического хирурга усыпят. Генерал советовал его ликвидировать, но я не стал брать грех на душу. Тогда он предложил другой вариант. На Сгоне давно знают, что такое наркотики. Есть здесь у них такой под названием мунит. Его передозировка вызывает кому, длящуюся и год, и два. Вреда организму она, по словам генерала, не приносит никакого. Таким способом на Сгоне даже лечат некоторые болезни. Так что, сам понимаешь, молчание хирурга обеспечено. Если все пойдет, как я планирую, то вытащу тебя отсюда в течение года, может, даже скорее.

— Все это хорошо, командир, и я уже дал согласие, но тебе может понадобиться помощь на челноке и корабле, да и с зарядом придется повозиться. Четыре руки лучше двух.

— А у меня и так четыре руки.

— Ты что, идешь с ден Сароном?

— С Альбрайтом, Руг, с Альбрайтом.

— Извини, я совсем забыл. Ну и как он поможет тебе на корабле или с установкой заряда?

— Ты не знаешь его возможностей, да и я тоже. Память у него феноменальная. Я начал учить его языку. Схватывает на лету. Назвал ему десяток восьмизначных цифр, правда, на сгонском. Ответил без запинки. Так что, думаю, напарник у меня подходящий. Четыре руки обеспечены. А на первое время и моей одной головы должно хватить. В технических вопросах я, конечно, слабее тебя, но я разберусь. Давай обговорим возможные варианты сигналов на момент моего возвращения.

Они еще долго обсуждали планы и высказывали свои мысли. Руг давал советы, прогнозировал варианты разрешения возможных ситуаций на челноке и корабле киммерийцев. Оба понимали, что эта беседа может быть последней. Клест оставался в пещере.

Унисор еще утром, после ночного перехода, исчез из пещеры.

Для уходящих день тянулся нестерпимо медленно. Для остающегося Клеста он пролетел в одно мгновение. В сгустившихся сумерках десантники обнялись, и Дин, не оборачиваясь, зашагал к поджидающим его в пятидесяти метрах от пещеры спутникам.

К побережью они подошли за два часа до рассвета. Под укрывшей их скалой сразу закипела работа. Оба Дина быстро разделись. Из походных ранцев были извлечены костюмы для подводного плавания. Их материал представлял собой тонкую, почти бесцветную пленку, натягивающуюся на голое тело. Репит, попадая в воду, пропускал через себя к телу человека только молекулы воздуха, поглощая при этом отработанный легкими кислород. Без тренировки в таком костюме человек достаточно быстро уставал. Репит давал то преимущество, что в нем можно было находиться в воде без ограничения по времени и не было необходимости в тяжелом оборудовании. Костюм не надо было снимать после выхода из воды, он практически ничего не весил и не ограничивал движений, позволяя нормально дышать всему телу. Только маска в виде подшлемника, закрывающая и лицо, откидывалась назад при разъединении тонкого шва под горлом. Сверху уходящие надели обычные десантные комбинезоны, на помощь которых очень рассчитывал Альбрайт.

Еще в пещере, изучая предоставленную ему информацию о киммерийцах, он сделал вывод, что их технические достижения ненамного опередили достижения в этой области человечества. Риск, конечно, был, но Дин рассчитывал, что специальная пропитка комбинезонов не позволит биолокаторам противника обнаружить проникающих на объект диверсантов. Небольшие сомнения вызывал факт наличия у диверсантов оружия из металла, но от боевых разгрузок со сгонским снаряжением решено было не отказываться. На дне моря и вокруг строений на острове валялось множество металла. Дин прихватил с собой еще и легкий ручной парализатор.

Полностью экипированных напарников уложили на плотные куски ткани и, плотно завернув, перетянули веревками. Два человека превратились в бесформенные коконы. Еще около часа они пролежали без движения. Дину период адаптации в репитовом костюме не был нужен. Его организм неоднократно работал в нем под водой, и поры кожи быстро раскрылись, работая в новых условиях. Он беспокоился за ден Сарона. Монах не подвел. Условного сигнала о проблемах с его дыханием Альбрайт не получил.

Когда его подняли и понесли, Дин понял, что они фактически вышли на финишную прямую и операция вступает в заключительную стадию.

Все шло по плану. Отсутствовавший уже сутки Унисор привел к берегу рыбачьи лодки, и их грузят на дно посудин. Рыбаки не знали, что находится в свертках, в которые превратились Дин и монах. Им было сообщено, что, подходя к горизонту Сумалина, нужно опустить свертки в воду и прикрепить их к вмонтированным в днища лодок крюкам. А достигнув пятнадцатикилометровой зоны безопасности, установленной киммерийцами, необходимо снять подвешенные свертки с крюков и продолжать ловить рыбу.

Доставка диверсантов осуществлялась под парусами и сокращала и без того длительное продвижение в воде.

Когда Дин почувствовал, что его тело не омывает поток воды и рывки прекратились, он понял, что доставка к острову успешно завершена. Он и ден Сарон находятся в свободном плавании. Теперь нужно было рассчитывать только на свои силы. Быстро разрезав ножом ткань, маскировавшую его от взглядов рыбаков, он извлек из кармана две деревянные, скрепленные между собой палочки и начал постукивать ими друг об друга. Это был манок сгонцев. Такими пощелкиваниями они привлекали усов, животных типа земных дельфинов или котиков, во множестве водившихся в этих водах. Первые сигналы предназначались для обнаружения напарника, и вскоре Дин, находившийся на десятиметровой глубине, увидел приближающуюся к нему фигуру человека. Кроме монаха, здесь некому было появиться. Соединившись страховочным концом, напарники поплыли к острову.