Клира и Шад - Екатерина Сергеевна Лапицкая

удара в сердце не выживают. Даже если не прямо возле него, рядом. К тому же, кинжал Шадов. Я знала уже, как он действует на любое живое существо.

Последнее, что я видела, это как кинжал прошёл насквозь в теле наставника. Эвари убил его.

Он подбежал ко мне, но было поздно. Мои глаза закрывались.

Глава 26. Потеря близкого человека.

Эвари.

Я сидел рядом с ней, удерживая её обмякшее тело. Не сводил глаз с раны. Прекрасно понимал, что не смогу спасти её. Лишь поддержать её жизнь и то не долго. Но я должен был сделать хоть это. Должен поговорить с ней перед тем как…

Я не сберег. Хотя сам же обещал это Клирам. Как мог?

Понимал, что теряю самого важного для себя человека. Но ничего не мог с этим поделать. Ничего не мог!

Рядом были её сестры. Никто не задавал глупых вопросов.

Каждый из нас знал, что её не спасти.

Сестры плакали. Сильно, громко. Я и сам не мог сдерживать себя.

Она выбрала меня. Она призналась. Она хотела быть со мной. А я не смог дать ей этого…

Она погибла из-за меня. Я не ожидал, что он придёт так быстро. Не успел среагировать. Её кровь навсегда останется на моих руках.

Я поднял её на руки.

— Нам нужно в ваш храм. Я смогу немного поддержать её жизнь. Дам ей противоядие от клинка. Но в этот раз рана смертельная…

Я могу лишь дать вам время проститься.

Слова застревали в горле. С груди горело. Сердце болело. Я был бессилен. Здесь любой был бессилен.

Я усадил её рядом с собой на коня, придерживая. Совсем не обращая внимания на друга. Она умирает. Она больше не будет его невестой, женой. Уже ничего не имеет значения, ничего.

Сестры показывали путь. Хотя я и так его знал. Очень хорошо знал.

Когда мы оказались на пороге, помощницы стали толпиться рядом. Каждая из них видела её смертельную рану. Они пропускали нас внутрь, но я слышал их всхлипы.

Но самое ужасное было то, когда на пороге появилась её маленькая сестра. Лишь увидев её на моих руках, такую спокойную, расслабленную, она все поняла.

Она плакала, как и все. Сильно, долго, много. Но я ничего не мог сказать в её утешение. Никто из нас не мог. Она теряла сестру.

Я

дал противоядие Гвиане. Скоро она должна была очнуться, но не надолго.

Мы отправили одну из помощниц в замок. Родители должны попрощаться с ней. Как и все мы.

Не отходил от неё ни на шаг. Ночью не спал. Боялся пропустить её пробуждение.

Пришла в себя она днем. К этому времени король с королевой уже прибыли.

Они первые пошли к ней. И я уверен, что они не хотели уходить оттуда. Но они понимали, что другим тоже нужно успеть поговорить с ней.

Следующими пошли сёстры.

Каждый, кто выходил с её спальни, не сдерживал отчаянных слез. Никто не пытался скрыть их. Каждый чувствовал боль утраты.

Я знал, что хочу сказать ей. Очень много хотел сказать ей. Но понимал, что времени на это у меня не будет.

Но я должен ей сказать о своих чувствах. Хотя бы сейчас…

Принц зашёл следом за сёстрами.

Последним вошёл я.

Мне было больно смотреть на неё. Она выглядела слишком слабой. Но все ещё была живой.

Но она улыбалась. По-настоящему, так широко.

Я же не мог последовать её примеру.

Я

сел рядом с ней, аккуратно взяв её ладонь, такую холодную, в свою.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга.

Она опередила меня:

— Поцелуй меня.

Я выполнил её просьбу. И сам того хотел. Но от этого было ещё больнее. Целовать человека, которого совсем скоро потеряю.

Её губы были такими холодными… Но я пытался их согреть своими.

Когда я наконец смог отстраниться, она сказала:

— Я ухожу без сожаленья.

Мне уже даже не больно, правда.

У нас нет будущего, но я рада настоящему. Я люблю тебя, Эвари. Давно люблю.

Увидев своего спасителя в первый раз, мои чувства дали о себе знать.

Сначала я боялась тебя больше не увидеть. Потом боялась увидеть тебя Шадом. Теперь же я вновь боюсь не увидеть тебя больше.

Но ты должен жить счастливо, обязательно должен. И должен отпустить меня, Эвари. Просто обязан.

И спасибо, что позволил мне проститься со всеми. Спасибо за все.

Её слова доставляли такую боль, которую нельзя было описать словами. Меня разрывало изнутри.

У меня было так много слов, которые я хотел ей сказать, но они испарились.

Но я начал. Начал не с того.

— Я не хочу видеть тебя т…

Даже не успел договорить. По её лицу скатилась последняя слеза. И сердце замерло. Она умерла.

Она умерла, услышав от меня лишь то, что я не хочу видеть её.

Я не успел сказать то, что хотел. Она услышала совсем другую фразу. Черт, черт, черт.

Пытался вернуть её. Пытался вернуть сердцебиение, хоть и понимал что это невозможно.

Она ушла, думая, что её любовь не взаимна.

Я не сдерживался. С моих уст сорвался душераздирающий крик.

Всё вновь зашли в её комнату. Всхлипы каждого слились в один. Все оплакивали её смерть. А я винил себя. Винил в её смерти. Винил в том, что сказал ей.

И я не мог смириться с тем, что она умерла. Я не верил.

Может, если шанс возродить её? Может нужно обратиться к земле? Может мы чего-то не знаем?

Я должен попытаться. Даже если потерплю неудачу, я должен.

Эту цель я поставил перед собой.

Через несколько дней её похоронили в подвальном помещении храма. Как оказалось, там хоронили всех Клир. Она лежала рядом со своей наставницей.

Каждый день я просил прощения у них двоих. Я был виноват перед каждой. В особенности перед Гвианой.

Но я продолжал искать способ возродить её. И я обязательно найду его. Даже если на это уйдёт год, а может и несколько.

И смерть в пути.

за мной не отступает,

косой звенит,

и саваном играет.

её на шаг опережаю,

она вздохнуть, мне не даёт,

но я с тропы, не отступаю

где встречу, я её не знаю

и словно зверь,

ввысь завываю,

от ран полученных в пути,

но всё же должен я идти.

я знаю только лишь одно,

когда то всё же, встречусь с ней

в конце своих, нелёгких дней.

Юрий Колчак.

Конец.

Дорогие читатели, эта