Меч Валькирии - Игорь Конычев

Резкий рывок, и падение вдруг прекратилось. Набравшись храбрости и посмотрев вниз, Кристина ощутила, как ее губы растягиваются в нервной ухмылке: земля была совсем рядом.

Пальцы Ульва разжались, и он вместе с Кристиной упал в пушистые объятия снега. Так они лежали друг рядом с другом и смотрели на звезды. Даже валявшиеся рядом изувеченные тела теперь уже окончательно умерших драугров никак не могли испортить настроения Кристины: слушая, как бьется ее собственное сердце и как сбоку тяжело дышит Ульв, она не переставала улыбаться. Сейчас, как никогда прежде, Кристина чувствовала себя живой.

Вскоре после того, как Кристина и Ульв спустились с гор, если можно так назвать случившееся, погода решила испытать их на прочность: налетевшие тучи скрыли луну и звезды, поднялся настоящий буран. Непогода бушевала настолько яростно, что девушка не на шутку испугалась. Завывающий ветер норовил опрокинуть, швыряясь колючими ледяными крошками. Кристина чувствовала себя тоненьким деревцем, которое раскачивается из стороны в сторону и только чудом продолжает цепляться корешками за холодную землю.

Так что едва начавшийся разговор о том, каким образом Кристина смогла пусть и ненадолго, но призвать крылья, так и остался без обсуждения. Сначала спутники пытались прийти в себя после падения, а потом стало не до этого. Даже терзавший их голод отступил на второй план…

Плащ за спиной девушки то хлопал и развевался на ветру, будто разорванный парус, то накрывал ее с головой, лишая равновесия. Тогда Кристина останавливалась, чтобы сбросить с себя тяжелую ткань, и ей казалось, что, пока она не двигается, снег засыпает ноги, поднимаясь все выше и выше.

– Да что за… – Кристина даже выругаться вслух не смогла: стоило ей приоткрыть рот, как туда сразу же влетело несколько льдинок. Спрятав лицо в меховом воротнике, Кристина плотно прижала подбородок к груди и только тогда сумела хоть как-то отдышаться. К этому времени у нее в волосах уже образовался настоящий сугроб, немедленно скатившийся за шиворот.

Хорошо хоть, она шла по следам Ульва, который укрывал ее хотя бы частично. Каково сейчас приходилось воину, девушка и думать боялась – Пеплогривый уже принял свой обычный облик и теперь тяжело шагал, опираясь на топор. Пусть он и не признавался, но Кристина догадывалась, что после использования силы ледяных гигантов Ульв слабеет.

Но что она могла поделать? Буран не позволял даже оглядеться в поисках укрытия, а остановиться – значит быть погребенным заживо. Возвращаться к скалам и искать какую-нибудь пещеру тоже не казалось блестящей идеей – пещеры могло и не быть поблизости или же она могла вести вглубь гор, к драуграм.

Ульв все это понимал, поэтому упрямо шел вперед. Ветер яростно хлестал воина по лицу, теребя нечесаные волосы и бороду, но выросший среди невзгод мужчина оставался непоколебим. Он то и дело замирал, подносил руку ко лбу и всматривался куда-то в даль, не теряя надежды найти укрытие.

Кристина в эти мгновения подступала к нему вплотную, пытаясь согреть своим теплом. В один из таких моментов Ульв потрепал ее по плечу. Когда она подняла взгляд, то сразу же зажмурилась, получив горсть снега прямо в лицо. Проморгавшись, прищурилась и все-таки смогла посмотреть в том направлении, куда указывал воин.

Одинокий огонек горел среди бушующей непогоды. Он то пропадал за снегом, то появлялся вновь. Это могло значить лишь одно – пламя горит внутри дома, пещеры или еще какого-то укрытия, где ветер не может до него добраться.

Свернув с избранного вначале пути, спутники направились к огоньку в надежде пережить эту злополучную ночь. Они все шли и шли, а проклятый источник света, казалось, убегал прочь, дразня их из-за очередного сугроба, после чего растворяясь в буране и показываясь вновь, но уже дальше.

Наконец эта гонка все же завершилась. Девушка не смогла сдержать облегченного вздоха, когда она и ее спутник остановились у крылечка небольшой избушки, почти занесенной снегом. Свет, что Ульв увидел издалека, исходил из оконца с мутным стеклом.

Решительно шагнув на низкое крыльцо, Ульв постучал в дверь кулаком. Это приятно удивило Кристину, ведь она всерьез побаивалась, что воин просто высадит дверь и войдет внутрь, не дожидаясь приглашения. А если кто-то станет ему перечить…

Но нет. Законы гостеприимства всегда были в почете у Волчьего племени, поэтому Пеплогривый проявлял столь чуждую ему вежливость и учтивость: когда на стук не отреагировали, он постучал снова, лишь чуть сильнее.

– Хозяева, – позвал Ульв, стараясь перекричать вой непогоды. – Буря застала нас врасплох. Пустите переночевать двух путников. Мы пришли с миром, даю слово!

За оконцем промелькнула размытая тень, после чего внутри избушки лязгнул засов. Дверь приоткрылась, и на пороге появилась сгорбленная старушка. Выглядела она настолько древней, что Ульв годился ей даже не во внуки, а в правнуки.

– Мир тебе, добрая женщина. – Пеплогривый казался настоящим великаном рядом со старушкой. – Не приютишь ли нас на ночь?

– Здравствуйте, – поздоровалась из-за спины спутника Кристина, стряхивая с головы налипший снег.

– Путники? – Хозяйка избушки плотнее запахнулась в пушистый платок и подслеповато прищурилась. – Нечасто сюда кто-то забредает.

– Да, не бойтесь…

– Деточка, – старуха ощерила беззубый рот, – я уже слишком стара, чтобы кого-то бояться, и никто не сможет мне навредить больше, чем мои годы. Входите, нечего мерзнуть на пороге.

– Я даже и не знаю, как вас отблагодарить, – улыбнулась Кристина старушке.

Ее звали Ида. Она жила в этой глуши совсем одна. Отшельница промышляла сбором трав и обменивала их у жителей окрестных селений на то, в чем нуждалась.

По характеру Ида была мягкой и доброй – самый настоящий «божий одуванчик»: она не только впустила незнакомцев в свой дом и позволила им согреться у очага, но и накормила досыта. И вот сейчас, сидя на скрипучем стуле, Ида ласково улыбалась Кристине, расчесывая костяным гребнем свои на удивление густые и длинные волосы.

– Ну что ты, деточка, – тихо произнесла старушка, и ее морщинистое лицо немного разгладилось. – Гостей нельзя прогонять со двора. К тому же жалко, если бы такую красавицу замело снегом где-то в лесах. Да и твой спутник, – она кивком указала на дремлющего у очага Ульва, – наверное, хороший воин. Но сталь бессильна против непогоды.

– Тут вы правы. – Вспомнив царствующий снаружи холод, Кристина зябко поежилась и взглянула на мутное окошко. Темнота за ним не позволила ничего разглядеть, но вой ветра был отчетливо слышен и внутри дома, так что девушка придвинулась ближе к огню и Ульву.

Видимо, в силу отшельнического образа жизни, Ида была не слишком-то словоохотлива. Она даже не поинтересовалась именами гостей, а когда девушка представилась сама, лишь скупо кивнула.

Вот и сейчас молчаливая старушка тщательно расчесывала гребнем волосы, задумчиво глядя куда-то в окно. Это казалось странным: не слыша долгие месяцы ничьего голоса, кроме своего, Ида не стремилась поговорить. Ее не интересовало ни то, кто ее спутники, ни откуда они пришли. Кристина пожалела печальную старушку: встретить закат жизни в одиночестве, когда некому даже подать воды, – хуже не придумаешь. Были ли у Иды родственники? Дети или внуки? Кто знает. Кристина не хотела смущать неразговорчивую хозяйку вопросами…