Куриный бульон для души. Все будет хорошо! 101 история со счастливым концом - Эми Ньюмарк

– Сам дойду. Только не торопи меня.

Я зашла в ванную и все подготовила. Теперь даже простой душ стал для нас серьезным мероприятием, ведь Майку приходилось обматывать руку полотенцами и пластиковой пленкой, чтобы не допустить инфекции вокруг венозного катетера. Я слышала, как он с трудом шагает по коридору. Мне очень хотелось ему помочь, но я понимала, что делать этого не стоит. Он должен был справиться сам. Он должен был почувствовать, что все еще может себя обслуживать.

– Готов? – спросила я.

– Поможешь мне снять футболку? – тихо сказал он.

Аккуратно сняв с него футболку, я заметила, что он внимательно изучает свое отражение в зеркале.

– В чем дело?

– Смотрю на шрам, – бесцветно ответил он.

Когда он встал передо мной, полуодетый, я обратила внимание, как изменилось его тело. Он совсем исхудал. У него на шее остались шрамы от подключичного катетера. Из руки торчали яркие трубки. Между ребрами виднелось два тонких шрама от плевральных дренажных трубок, а на груди алел 15-сантиметровый рубец. Мне стало не по себе.

– Я тоже не могу отвести взгляд, – сказала я.

Я ненавидела его шрам и не сомневалась, что Майк разделяет мое мнение, но на этот раз я ошиблась.

– Знаю, – ответил муж и сделал паузу. – Он крутой.

Я удивленно взглянула на Майка и увидела в его глазах проблеск гордости.

– Погоди. Что? Чем он крут? – спросила я.

– Это моя медаль за отвагу.

Пораженная, я поняла, что муж решил гордиться тем, что остальные предпочли бы скрыть. Впервые за несколько недель я обрела надежду. Мужчина, который стоял передо мной, напоминал того, в которого я влюбилась. Я трижды сжала его руку, и мы оба посмотрели в зеркало. Я напомнила себе, что завтра всегда лучше, чем вчера. Майк сжал мою руку в ответ, чуть сильнее прежнего.

Вскоре после смерти нашей дочери Кристен, которой был всего двадцать один год, мой муж-военный получил приказ, во исполнение которого нам нужно было переехать из дома в пустыне в итальянскую Верону. Вся наша семья скорбела. У детей, Кейт и Николаса, вскоре снизилась успеваемость в школе, а у меня появились странные физические симптомы, причину которых доктора в Соединенных Штатах определить были не в состоянии. Раз или два в неделю у меня подскакивало давление, и я оказывалась в больнице на обследовании. Помимо этого, меня мучили ужасные боли в груди и мышечные спазмы, из-за которых я содрогалась всем телом. Трансатлантический переезд на новое место казался мне практически невыполнимым.

Через три недели после того, как мы прибыли в Италию и поселились в гостинице, мои проблемы со здоровьем достигли пика. В этот период жизнь должна была казаться нам настоящей сказкой. Мы жили в удивительном уголке мира, и перед нами открывалось много нового. Но моя болезнь прогрессировала. Ранним утром меня увезли в итальянскую больницу. Меня мучила сильная боль, я едва могла пошевелиться. Все анализы были в норме. Наконец, после трех недель изматывающих процедур, мне поставили диагноз «посттравматическое стрессовое расстройство».

Так как меня беспокоили громкие звуки и шум автобусов и машин, которые ездили по булыжной мостовой возле нашего отеля, мы решили переехать из Вероны в маленькую средневековую деревушку Монтеккья-ди-Крозара. Деревушка была точь-в-точь такой, как описывают в книгах и показывают в фильмах: тихой, затерянной среди холмов и виноградников. Я не сомневалась, что там меня ждет исцеление. Мне нужно было снова стать счастливой матерью и любящей женой, которой я была когда-то. Как это часто случается в таких обстоятельствах, возникла загвоздка. Моего психиатра и доктора, военного врача, перевели обратно в США через шесть месяцев после начала терапии. И я осталась одна!

Муж и дети каждый день надолго уходили на работу и в школу, поэтому я записалась на заочные курсы по достижению гармонии тела и духа под руководством потрясающего Джона Кабат-Зинна. Я стала практиковать хатха-йогу и научилась медитации. Хотя все это очень помогало, чего-то все же не хватало – здоровье возвращалось ко мне очень медленно.

Затем однажды, покупая продукты в местном магазинчике, я встретилась с соседом, который немного говорил по-английски. Это был приятный синьор, который всегда улыбался и махал мне рукой, когда я проходила по деревне.

– Бонджорно, синьора! – воскликнул он. – Надеюсь, вы себя сегодня хорошо чувствуете!

Я ответила кратким кивком. Улыбнувшись, сосед заглянул мне в глаза.

– Пусть все у вас будет хорошо, – сказал он. – Пусть все будет хорошо.

Если бы все было так просто!

На следующий день, погрузившись глубоко в медитативное состояние, я почувствовала кое-что такое, чего раньше никогда не испытывала. Из чудесного тумана ко мне подошла маленькая девочка и протянула листок бумаги. Он был сложен пополам. Раскрыв его, я увидела, что там написано лишь одно слово. «Танцуй». Я положила листок в карман. Вернувшись к реальности, я почувствовала себя обновленной и живой. Мне захотелось танцевать, и я не стала терять времени. Я танцевала, пока мыла посуду и готовила ужин. Я танцевала при любой возможности и радовалась этому. Как это было понимать?

Неделю спустя я снова погрузилась в медитативное состояние, в котором девочка дала мне листок. Я опять ее встретила. Она протянула мне другой листок, на котором было написано: «Целуй». Как вы, должно быть, догадались, всю неделю после этого я осыпала свою семью поцелуями. Сначала мне приходилось заставлять себя, ведь я уже давно никого не целовала. Всего через несколько дней мне стало гораздо проще целовать близких. В ответ они тепло улыбались и рассказывали о своей учебе и работе.

При третьем сеансе медитации я получила слово «Смейся». Смеяться я не могла, и мне казалось, что это самое сложное задание из трех. Но выяснилось, что это не так. Смех нашел свой путь наружу, и я с удовольствием хохотала вместе с близкими и улыбалась всем жителям деревни.

Следующим словом было «Надейся». Ничего себе! Тут уж мне точно нужна была практика, но я сразу взяла быка за рога. Всего через несколько дней я уже мечтала об интересной и веселой жизни. Я стала посещать все мероприятия детей на базе в Вероне и начала приглашать друзей на нашу виллу в Монтеккье.

Когда я увидела девочку в последний раз, она протянула мне листок, на котором было написано: «Радуйся». Хотя я все еще была в депрессии и оплакивала потерю дочери, я обнаружила, что могу позволить себе радоваться снова. К этому времени я уже танцевала, целовала близких, смеялась и радовалась жизни. В тот день, когда я встретила своего пожилого соседа-итальянца, он явно неспроста сказал мне: «Пусть все у вас будет хорошо». Он понимал, что позитивные слова могут изменить жизнь. Они были прекрасными и ценными дарами.