За три моря за зипунами - Арсений Рагунштейн

Только после Пугачевского восстания 1773–1775 годов правительство навело в Поволжье относительный порядок. Жесточайший террор по отношению к восставшим и массовые казни произвели должное впечатление на казачество. Отныне такой вид «отхожего промысла», как морской разбой, был окончательно забыт. Это, правда, отнюдь не означало, что были ликвидированы все разбойники. Однако как массовое явление «походы за зипунами» закончились. Лихие набеги на прибрежные поселения, разграбление торговых судов, пытки с целью дознаться, где богачи прячут свои ценности, все это ушло в прошлое раз и навсегда. Бывшие рассадники разбоя, такие как низовья Волги и Яика, превратились в оплот законности. Отныне это была профессия отверженных членов общества, преследуемых со стороны правоохранительных органов.

Таким образом, XVIII век стал периодом окончательного упадка морских традиций русского казачестве. Даже те немногие непримиримые казаки, которые ушли в Крым и Турцию, были вынуждены, в конечном итоге, вернуться на родину и подчиниться строгим предписаниям русских властей. Отныне спонтанные морские походы были строжайше запрещены. Сам флот казаков превратился в часть военной машины Российской империи. Богатые морские традиции были навсегда забыты и более не возрождались. Более того, значительная часть казаков была переселена на Кавказ и, в силу объективных причин, была вынуждена сменить струг и весло на скакуна и бурку. Только Поволжье в XVIII веке было одним из немногие регионов, где какое-то время сохранялись традиции «воровского казачества». Однако к концу века и здесь был наведен порядок, а «славные времена» Степана Разина и Емельяна Пугачева ушли в историю.

Рассматривая вопрос о походах казаков, нельзя обойти стороной вопрос о судьбе тех, кто в силу разных причин попадал в плен к «басурманам». В XVI–XVII веках территория Крымского ханства и Османской империи была буквально переполнена пленниками из русских земель. Многие из них ранее были казаками и попадали в плен, как правило, в ходе военных операций. Татары испокон веков производили набеги на пограничные русские земли, уводя в качестве пленников тысячи людей. Охота за людьми была главной целью татарских набегов. Автор XVI века Михалон Литвин так писал о татарах: «И хотя владеют перекопские [татары] скотом, обильно плодящимся, все же они еще богаче чужеземными рабами-невольниками, почему и снабжают ими другие земли. Ведь к ним чередой прибывают корабли из-за Понта и из Азии, груженные оружием, одеждой, конями, а уходят от них всегда с невольниками».

Особенно усилились набеги после того, как в 1478 году Крымское ханство попало в вассальную зависимость от Османской империи. Пленники были главным источником богатства и даже выступали в виде платежей податей в пользу хана. В большинстве случаев, после захвата в плен дальнейшая судьба невольников была стандартной — их отправляли на рыботорговые рынки Востока. Татары снабжали невольниками все восточные рынки и, если даже не имели живого товара в наличии, были готовы в короткий промежуток времени поставить необходимое количество товара. Особенно ценились женщины, которые пополняли гаремы восточных деспотов.

Положение захваченных невольников было самым что ни есть незавидным. Им приходилось долго идти по безводной степи, со связанными или скованными за спиной руками, понукаемые ногайками. Тот, кто не мог идти, погибал прямо в степи от удара татарской сабли. Питались в пути, чем придется, часто сырым мясом павших лошадей. Тех, кто выдерживал этот переход, приводили в город Кизы-Кермен, стоявший на правом берегу Днепра. Здесь невольников переправляли в татарские владения. Поскольку уже можно было не опасаться за то, что пленных могут отбить, отношение к ним несколько смягчалось. Их не столь сильно гнали вперед, ведь живой товар — это деньги, и чем лучше сохранится человек, тем большую сумму можно за него запросить. Добравшись до Кара-Мечети, татары распускали свои табуны и начинали делить пленников. После того как каждый получал свою долю, их гнали дальше на невольничий рынок или на новое место жительства — в хозяйство знатного татарина. Судьба тех, кто попадал на невольничий рынок, была печальна. Поскольку рабы не считались людьми, а были лишь имуществом, с ними не церемонились. Расхваливая свой товар, продавец предлагал покупателям пощупать мышцы раба, осмотреть его зубы. Чтобы дороже продать невольниц, их без зазрения совести раздевали на показ толпе.

Главным рыботорговым рынком в Крыму была Кафа (Феодосия), с 1475 года принадлежавшая Турции. Согласно Боплану это «…столичный город Крыма, [в нем] находится турецкий губернатор — наместник Великого господина». В городе проживает огромное количество невольников в основном из Польши и Московии, число которых Боплан оценил в 30 тыс. человек. В городе проживает множество купцов, которые ведут торговлю с Константинополем, Трапезундом, Синопом, а также островами греческого Архипелага и Левантом. Эту прибрежную крепость охранял сильный гарнизон из янычар и сипахов, а также из числа местных жителей. Кроме того, рабов продавали в Карасу-базаре, Тузлере, Бахчисарае и Евпатории, но сравниться с рынком в Кафе они не могли.

После покупки новый хозяин набивал рабами трюм корабля и вез их к новому месту жительства в Турцию, Сирию, Египет, а иногда и на самые окраины мусульманского мира — в Аравию или Ирак. По пути из-за жары, тесноты, болезней, голода и жажды умирало множество рабов. Тех, кто умирал в трюме, немедленно поднимали наверх и без лишних церемоний бросали за борт. Поскольку путь занимал иногда недели и даже месяцы, число таких несчастных росло, но зато после их смерти освобождалось место для остальных, что давало им шанс выжить.

Положение невольников было неоднозначным. Наибольшие шансы на более или менее сносные условия имели мальчики и женщины. Первых разлучали с родителями и обращали в ислам. После курса предварительной подготовки многие из них попадали в янычары — гвардию султана. Поскольку многие из них забывали свое прежнее происхождение, они становились истинными солдатами пророка, ревностно защищая султана и участвуя во всех крупных военных кампаниях империи. Если им удавалось проявить себя, это давало возможность существенно продвинуться по служебной лестнице и стать придворными чиновниками.

Женщин, особенно если они отличались красотой и были более или менее образованны, оставляли в гареме, для увеселения татарской и турецкой знати. Наиболее «удачливые» попадали в султанский гарем. Например, знаменитая Роксолана, жена Сулеймана I, вероятно происходившая из Украины и ставшая матерью султана Селима II, имела огромное влияние на политику государства. Однако это скорее исключение из правил, и в большинстве случаев женщинам приходилось терпеть неимоверные мучения и издевательства.

Русское правительство предпринимало большие усилия по выкупу своих подданных из магометанского плена. Однако это был длительный процесс, а размеры выкупа были огромными. В XVII веке были установлены следующие размеры выкупа за служилых людей: