Белладонна - Аделин Грейс

Сигной булочки, а Шарлотта с Эвереттом излучали саму доброту. Тем не менее из-за волнения ее подташнивало, а кожа покрылась крапивницей.

Наконец, чай остыл и еда закончилась. Перси положил на стол сложенную салфетку и встал. Эверетт последовал его примеру, помогая Сигне и Шарлотте, и, когда все встали, предложил Сигне руку.

Охваченная паникой, она все же приняла предложение и позволила сопроводить ее на улицу.

– Мне было очень приятно познакомиться с вами, – сказал лорд, сверкая самыми ровными и белоснежными зубами на свете. – И я с нетерпением жду возможности узнать вас поближе в течение предстоящего сезона, мисс Фэрроу.

Сигна годами представляла этот момент. Правда, не могла подумать, что по спине будет струиться пот, а умирающая кузина ждать лекарства. Такого она не могла даже вообразить, поэтому отшатнулась от Эверетта и ухватилась за Перси, надеясь, что улыбается достаточно убедительно.

– Я тоже с нетерпением жду этого, – ответила она, незаметно впиваясь пальцами в Перси, пока он не накрыл ее руку своей и улыбнулся.

Улыбка Эверетта была настолько искренней, что Сигна почувствовала себя виноватой и пришлось напомнить, что сейчас не время для этого и их ждут куда более важные дела. Попрощавшись, она повернулась и потащила Перси к ожидающей карете, которая отвезет их к Блайт.

Глава 27

Как только они сели в карету, Перси задернул шторы, а потом выдохнул и упал на сиденье.

– Не могу поверить, что мы едва не попались в этой аптеке. – Его губы плотно сжались, выражение лица стало намного суровее, чем еще пару минут назад. Настолько резкая перемена в его поведении поразила Сигну. – Особенно на глаза сыну герцога.

Сигна взмолилась, чтобы кони неслись как можно скорее.

– Неужели это настолько важно? – спросила она. – Думаю, даже самый черствый человек на свете способен понять наше отчаяние и готовность попробовать любое лекарство для Блайт.

– Надеюсь на это, – признался он. – Но это также может навести их на подозрения.

Она защищалась все сильнее.

– Что ты имеешь в виду под подозрениями?

– Я хочу сказать, что чем дольше думаю об этом, тем более странным мне кажется, что ты так просто раскрыла причину болезни сестры, не говоря уже о возможном противоядии. – Его зеленые глаза сузились. – Я хочу доверять тебе, кузина, но должен признаться, что нахожу твой внезапный интерес к Блайт довольно странным.

При этих словах Сигну охватил ужас, ледяной рукой сжавший сердце. Прежде она не видела у Перси такого взгляда, злобного и отчужденного. Но все же понимала его, ведь Блайт его сестра. Она и сама, без сомнений, сделала бы все возможное ради спасения родной сестры, если бы она у нее была.

Но сейчас не знала, как убедить его в этом. Калабарский боб ядовит, и если Перси узнает, ее положение станет только хуже.

– Я могу сама попробовать противоядие, если тебе нужно доказательство, – наконец произнесла она. – Это развеет твои сомнения?

Перси замер после ее заявления, откинувшись на спинку сиденья и рассматривая кузину. Наконец, после долгих раздумий он осознал, что лучшего доказательства придумать просто невозможно, и кивнул.

– Очень хорошо.

– Считай, что дело уже сделано. – Сигна положила руки на колени и принялась отсчитывать минуты. Она не желала беспокоиться о его сомнениях. Каким бы странным ни было поместье, оно все же оставалось лучшим местом, в котором ей приходилось жить, а люди в нем нравились ей все сильнее. Она также не хотела показывать, как сильно ее задело презрительное отношение к целительнице, поскольку Перси являлся для нее идеалом аристократа. Поведение кузена и ее неловкость в чайной ясно давали понять, какая пропасть лежала между ней и высшим обществом.

Она может стать податливой и сломать себя. Может надевать наряды, укладывать волосы и румянить лицо, может даже делать заинтересованный вид, если того требует ситуация. С самого детства ей предназначалась такая участь. Об этом всегда напоминала бабушка. Рассказывала о замужестве и о вечерах, которые Сигна будет посещать. Говорила, как она станет похожей на мать, и Сигна поверила, что именно этого она и хочет, ведь не знала другого пути. Но сейчас возникло что-то еще. Любопытство. Тьма, расцветающая внутри нее все эти годы, которая оказалась не такой зловещей, как она думала. Она почувствовала силу. Ощутила жар от мужского прикосновения. Узнала, каково это ускользнуть посреди ночи и мчаться вперед под луной.

Тьма нравилась ей гораздо больше, чем она хотела признавать.

Сигна погрузилась в свои мысли и молчала на протяжении всей поездки, затем молча растолкла на кухне боб и в сопровождении Перси направилась вверх по лестнице, вдоль по коридору и в комнату Блайт.

Как только она открыла двери, то словно почувствовала удар в грудь. Удушающий запах смерти висел в воздухе, словно дым.

К счастью, самого Ангела смерти еще не было. Он не скрывался в тени, поджидая ее, и Сигна поняла, что он явно медлил. Если она хочет спасти Блайт, нужно действовать быстро. Перси, очевидно, тоже все понял, едва взглянув на сестру, он дрогнул и замедлил шаг.

Блайт неподвижно лежала на кровати, прерывисто дыша. Жизнь едва теплилась в ней. Когда она услышала их шаги, ее веки дрогнули, и она с большим трудом открыла глаза.

Сигна села рядом, не дожидаясь приглашения. Взяла стакан воды и размешала в нем растертые бобы, пока жидкость не стала молочно-белой.

Прежде чем она смогла продолжить, Перси удержал ее руку. В его глазах горел огонь.

– Сначала ты, – напомнил он.

Глядя ему прямо в глаза, Сигна подняла стакан и сделала глоток.

Она почувствовала, что напиток скоро попросится наружу, поэтому собралась с духом и больше не стала тратить время на Перси.

Сигна помогла Блайт приподнять голову. И только когда поднесла стакан к ее губам, в голову закрались сомнения. Блайт весила как перышко, она не могла держать голову и откинула ее на руку Сигны. Нельзя знать наверняка, что она справится с напитком. Жизнь стремительно покидала ее, а калабарский боб считался новым ядом. Он вызовет рвоту, но поможет нейтрализовать яд белладонны.

– Это будет непросто, – предупредила Сигна. – Но ты должна бороться. Не сдерживайся, если почувствуешь тошноту. Это поможет.

Блайт промолчала, но дрожание ее век дало Сигне надежду, что она все поняла.

Перси стоял рядом и со страхом смотрел.

– Она будет в порядке?

Сигна была готова убить его за этот вопрос и бросила на него такой взгляд, что он все понял. Блайт находилась на грани, но слышала их.

– Напиток должен спасти ее, – сказала Сигна, добавив про себя: – Если организм справится с ним.

Она дала Блайт выпить половину стакана и взяла с пола тазик, ожидая, когда