Кровный долг - Рори Майлз

на милость, заставляет тебя думать, что ты сможешь помешать мне это сделать?

Мы с Кольтом обмениваемся обеспокоенными взглядами. Эмоции Маттео были переменчивы, когда дело касалось нашей маленькой Охотницы. Я не могу понять, злится он или забавляется ее требованиями. Тот Маттео, которого я знаю, вырвал бы ей горло.

— Потому что, дорогой, несмотря на этот колючий фасад, ты хочешь, чтобы я была счастлива.

Все следы юмора и злобы исчезают с лица Маттео. Его глаза закрываются, и остается лишь оболочка человека, оцепеневшая от мира и слов Деметрии. Она задела за живое, вытащила карту, к которой он не был готов. Она знает себе цену, а это опасно для такой женщины, как она.

Деми чувствует перемену в его настроении. Она бросает взгляд на Кольта, нахмурив брови. Ублюдок ободряюще кивает и подмигивает ей.

Я чуть не поперхнулся своим напитком. Кольт, бессердечный мудак, подмигнул нашей девочке. Кажется, у меня начинается сердечный приступ.

Нет, это просто взрыв смеха, который пытается вырваться из моей груди. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки и отвожу взгляд от них.

Мы — жалкая кучка вампиров, сохнущих по женщине, которая нас презирает. Но ее ненависть так приятна. Мы такие же дерьмовые, как и она, и хотим того, кто был рожден, чтобы убивать таких, как мы. Влюбленность расцвела, когда она пригрозила зарезать меня, и переросла в одержимость, чем дольше она здесь находится.

Мне нужны ее угрозы.

Ее нож у моего горла.

Я хочу ее ярости.

Ее влажная киска, обхватывающая мой член, когда я вхожу в нее во время злобного траха.

Мой член твердеет в штанах. Кольт и Маттео сузили глаза, глядя на меня. Ничто не проходит мимо этих двоих.

Затем Деми произносит эти четыре слова, от которых мы все трое задыхаемся.

— Я покончу с собой.

— Нет, черт возьми, не покончишь. — рычит Кольт, отодвигая свой стул и наклоняясь над ней.

— О, детка, я и не знала, что тебе не все равно.

Ее сарказм в этот момент скорее раздражает, чем умиляет.

— Зачем тебе угрожать подобной вещью. — спрашиваю я, кладя свою руку поверх ее на стол.

Она отдергивает руку, не принимая моего утешения.

— Потому что, — говорит она и делает последний глоток вина, прежде чем продолжить. — Я лучше умру, чем буду под контролем мужчины.

Кольт

Не знаю, что на меня нашло. У нас был план. Забраться в ее голову. Как, черт возьми, ей удалось забраться в мою?

Я не ожидал такого развития событий. Я считал Деми труднодоступной, но не чертовски невозможной. Маттео слишком долго блокировал меня, и я на сто процентов с ней согласен. Маттео не может скрыть ее от нас.

Но это не значит, что я хочу, чтобы она покончила с собой. Драматичная, хоть и великолепная крошка смотрит на Маттео с ожидающим выражением лица. Она не отступает.

— Деми. — говорю я, сдерживая нахлынувший на меня гнев.

Она наклоняет голову и смотрит на меня; уголок ее губ кривится.

— Да?

— Не будет никакого самоуничтожения

Ее рука ласкает мою щеку, а глаза опускаются к моим губам.

— О, Кольт, если ты еще не понял, что самоуничтожение — это мой способ действия, то ты не так умен, как я думала.

Грейсон разражается смехом, который он сдерживал уже несколько минут. Он достаточно громкий, чтобы напугать ее, но ее глаза не отрываются от моих. Она щиплет меня за щеку.

— Как я уже сказала, я лучше умру, чем буду управляемой мужчиной.

Маттео тяжело выдыхает.

— То, что он не хочет, чтобы ты покончила с собой, вряд ли можно назвать контролем.

Когда она переводит взгляд на Маттео, с меня спадает тяжесть.

— Ты уклоняешься от ответа. Избегание — искусство трусов, Маттео. Я думала, ты лучше.

— Ты ведешь жесткую сделку, Деметрия. — Маттео допивает свой напиток. — Мое решение скрыть от тебя Кольта и Грейсона, возможно, было опрометчивым.

Деми насмехается, но замолкает, когда он бросает на нее раздраженный взгляд.

— Но, — продолжает он. — Я пришел к выводу, что полезно позволять вашим отношениям продолжать развиваться

Если бы я не был его вторым помощником и не боялся его возмездия, моя ладонь ударила бы меня по лицу достаточно сильно, чтобы вырубить меня.

О чем он думал?

Глава 26

Маттео

На ее лице промелькнула ярость, вызванная моими словами. Трудно игнорировать такую ярость, но я делаю это, небрежно допивая свой напиток, пока она кипит.

Жизнь в течение многих веков позволяет научиться нажимать на кнопки. И хотя я дал ей именно то, что она хотела, и планировала до ее маленькой драматичной вспышки, я дал ей разрешение.

Она застряла между желанием свернуть мне шею и ударить меня кулаком. Кольт все еще нависает над ней, поэтому я знаю, что далеко она не уйдет. Моя кровь в ее жилах усиливает все ее эмоции и, вероятно, объясняет ее иррациональную и ненужную угрозу смерти.

К несчастью для нее, я не могу преподнести ей все ее желания на блюдечке с голубой каемочкой. Я должен сыграть роль злобного босса мафии, который выжмет из тебя все досуха, если ты только вздохнешь неправильно. Ей слишком комфортно со мной, она слишком уверена в себе, зная, что я ее не убью.

Она должна бояться меня, хотя бы ради собственной безопасности. Найдется очень не много людей, которые будут терпеть, когда человек, а тем более Охотник, требует от вампира чего-то.

— Так что же за кусочек моей истории у тебя есть для меня?

Ее вопрос застал меня врасплох; я ожидал, что меня будут ругать или, по крайней мере, оскорблять.

— Терпение, Деми. Я расскажу тебе об этом после ужина.

Деми

Хлопнув дверью своей квартиры, я снимаю обувь и рывком открываю холодильник. Затем грубо закрываю его, ворча по поводу отсутствия алкоголя.

Маттео не дал мне ни хрена. Мы поели в ресторане — паста, кстати, была божественной, — а потом по дороге домой они втроем раздражающе молчали. Они игнорировали меня, что почти невозможно, потому что я знаю, что могу быть чертовски надоедливой.

Потом Грейсон проводил меня до лифта и нажал на кнопку моего этажа, после чего оставил меня одну в лифте.

Лжецы.

Грязные гнилые лжецы.

Ну, технически Маттео был единственным лжецом. Я захлопываю шкаф, когда вижу только чипсы и крендельки.

Может, вино или бутылка рома — это слишком много, чтобы просить об