Золото партии - Алексей Кузьмич Евдокимов

после ночи воду. Разбудив Надежду и Майкла, Андрей вытащил из багажника сумку с гидрокостюмами и пошел к ближайшему пункту проката досок для серфинга. Вернувшись через полчаса, он уже нашел Надежду полностью одетой. Ласты и маску она прицепила к поясу и сейчас в гидрокостюме походила на профессионального серфингиста. Быстро одевшись, Андрей вместе с ней зашел в воду и, оставив ее на отмели, пошел дальше один. Майкл подошел к Надежде. Ветер трепал ее волосы и Майкл после некоторого колебания взял руку Надежды в свою ладонь и крепко ее сжал. Она слабо улыбнулась, и было видно, как по ее щеке скользнула непрошенная слезинка.

— Тебе пора… — наконец, сказал Майкл и, отпустив ее руку, пошел к машине. Надежда долго смотрела ему вслед. Затем вздохнула и, смахнув слезы, вошла в набежавшую волну.

Флоридский пролив…

«Барс» курсировал в квадрате встречи уже трое суток. Подняв ночью перископ, Кузнецов увидел в нем, лишь тропическое звездное небо, озаренное огнями ночного Майями. Подплывать так близко к побережью США ему еще не доводилось и, поэтому, несмотря на темноту, он с интересом рассматривал разноцветную цепочку огней, обозначавших береговую черту. Позади, было почти двухнедельное плавание во, время которого, лодка подвергалась многочисленным опасностям, а встреча с патрульным самолетом в северной Атлантике чуть не стала для нее роковой. Только слаженная работа членов экипажа и искусство командира позволили ей уйти от слежения, и незаметно раствориться в бездонных водах океана. Приблизившись к Багамским островам, лодка два дня лежала на дне, выбирая момент, чтобы войти в двухсотмильную зону у побережья США. Здесь особенно активно действовали противолодочные силы, и малейшая ошибка могла сорвать выполнение операции. Только на третий день, когда разыгрался сильный шторм, Кузнецов, решил продолжить плавание. Обогнув остров Большая Багама, лодка вошла во Флоридский пролив и затаилась в самом глубоком его месте. Теперь оставалось только ждать заранее условленного сигнала, повторения в эфире четырех цифр четыре.

Штат Флорида. Майами…

Во Флоридском проливе штормило… Ветер гнал с востока большие пенистые волны, и они, то возвышаясь, то оседая, рассыпали в воздухе тучи водяных брызг. Океан тяжело вздыхал, словно ворочаясь с боку на бок. Его цвет то и дело менялся и из темно-голубого становился свинцовым, когда полуденное солнце скрывалось за низко стелющимися над океанскими просторами облаками. Андрей и Надежда, выбиваясь из сил, третий час боролись с этой могучей стихией. Лежа на досках, они с ожесточением гребли руками, понимая с каждой минутой, что победить ее им не под силу. Полоска берега все еще маячила перед их глазами, и до точки встречи было слишком далеко. Андрей чувствовал, что Надежда совсем выбилась из сил. Ее дыхание до этого ровное и глубокое стало хриплым и прерывистым, а лицо, покрытое брызгами воды, побледнело и стало похожим на застывшую от нечеловеческого напряжения маску.

Андрей тоже был на грани своих сил. С трудом разгребая отяжелевшими руками пенистые гребни волн, он понимал, что еще немного, и они оба пойдут на дно. Его хорошо тренированное тело, раньше легкое и послушное, теперь нестерпимо ныло и болело, а ноги, взмахом которых он бросал тело вперед, то и дело сводила режущая боль судороги. «Что же делать?..» — думал Андрей, бросая взгляды, то на желто-зеленую полоску берега, то на Надежду. — «Плыть обратно?.. Конечно, вернуться на берег они могут. Но что делать дальше?.. Без одежды и документов их быстро обнаружат. По всем полицейским участкам, наверное, уже разосланы их фотографии, и наряды полиции прочесывают все окружающие Майами пляжи.» Андрей непроизвольно скрипнул зубами, представив, что Надежда снова попадет за тюремную решетку. И если раньше у нее были шансы вырваться оттуда, то теперь, учитывая, что она совершила побег, ее оставят там навсегда. Нет, такого допустить он не может! Не для того они с Дугласом сделали все возможное и невозможное, чтобы вырвать ее из сулящего неминуемую смерть каменного мешка.

Андрей с ожесточением нырнул в очередной вставший перед ним водяной гребень, и когда волна прошла над его головой, бросил взгляд на свою левую руку. К ее запястью тонким ремешком был пристегнут радиомаячок, который он получил в консульстве. Андрей помнил, что по инструкции маяк можно было включить только в точке встречи и не более чем на пять-шесть секунд. Только в этом случае его не успеют запеленговать катера береговой охраны. Но сейчас они с Надеждой оказались в критической ситуации. До точки встречи было еще две мили. Но одолеть их они уже не имели сил. Андрей снова посмотрел на маячок, затем на вяло гребущую рядом Надежду. Понимает ли она это?.. Когда их взгляды встретились, он стукнул пальцем по корпусу маячка. Лицо Надежды на секунду напряглось, затем она закрыла глаза и положила голову на доску. Ее руки бессильно свесились в воду. Андрей все понял без слов. Другого выхода у них действительно не было.

Флоридский пролив…

Командир патрульного катера «Р667» с утра пребывал в крайне скверном настроении. Сегодня у него был выходной, и он хотел провести его на горячем песке одного из лучших пляжей Майами, но срочный вызов в штаб береговой охраны и последовавший за этим выход на патрулирование, заставили его любоваться пляжными красотками, только в восьмикратный морской бинокль. «И дернуло этих идиотов из Портсмута поднять тревогу в выходные!» — с раздражением думал он, разглядывая заполненные купающимися пляжи. Пускай фэбээровцы сами ловят своих беглецов. И почему они решили, что те будут уходить именно морем. Я бы на их месте рванул через сухопутную границу. Например, через мексиканскую. Через нее сейчас все кому не лень могут перейти, особенно если дать пограничникам хорошую взятку.

Капитан бросил взгляд на лежащие перед ним фотографии, под которыми было написано латинскими буквами: Андрей Черкашин и Надежда Смирнова. «И какие у этих русских смешные фамилии!» — подумал он, внимательно разглядывая их. Фотография женщины особенно привлекла его внимание, и он с видом знатока и ценителя женской красоты, впился в нее газами. «Хороша! Ничего не скажешь!..» — решил он, после долгого созерцания изображенного на фотографии лица. — «Может быть, поэтому фэбээровцы так всполошились!..» — по лицу капитана скользнула ехидная усмешка. Он снова поднес к глазам бинокль, но дверь сзади него вдруг распахнулась, и на мостике появился взволнованный радист катера.

— Извините, сэр! — доложил он. — Я перехватил в квадрате «9-12» работу радиостанции, передающей один и тот же сигнал — четыре четверки.

Лицо капитана удивленно вытянулось.

— Ты не ошибся?..