Вивьен, сплошное недоразумение - Светлана Дениз

рядом с ним и будто бы специально не даю прохода.

Анна Эдит познакомила Винсента с Вальдемаром и молодые люди крайне сдержанно пожали друг другу руки, моментально почувствовав себя соперниками в схватке за Анну.

По мне, безапелляционно проигрывал Норвик, казавшейся сутулой кутьей перед благолепным Винсентом.

На удивление, последний шустро подтолкнул Анну ко входу в зал, прекратив общение. Видно, его что-то испугало в Вальдемаре.

Блестящий синий занавес закрывал сцену.

Ложи бенуара и балкон были полностью заняты обществом Аквалона.

Мне показалось, что на «Сон в зимний день», собрался весь город, волнительно общаясь между собой и периодически поглядывая на сцену.

Яркая люстра с белыми кристаллами, отражала свои блики на стенах и лицах людей, наполняя зал голубовато-белым оттенком.

– Не знала, что вы искуситель, Вальдемар, – усевшись, я расправила платье, покосившись на молодого человека, – ваше внимание к Анне столь велико, что бросается в глаза за версту.

– Вам показалось, Вивьен. Я пришел сюда с вами, чтобы насладиться нашим обществом и пьесой.

– Как это мило, – мой приторный тон источал лилейность, – тогда не будем терять время наслаждаться друг другом.

Вальдемар промолчал на реплику, нервно стуча ногой об пол. Было видно, как молодой человек желает сидеть рядом с Анной. Он несколько раз покрутил своим выразительным носом, ища ее место и когда увидел ее затылок, упокоено застыл, осматривая.

Пока Вальдемар пялился на девушку, я истекала слюной по Винсенту. Его пшенично-пепельные волосы светились в бликах настенных бра.

Наконец, стемнело и зал погрузился во тьму, наполняясь тишиной и благоговейным ожиданием.

Рассевшись в кресле более удобно и совершенно не как дама, я закинула ногу на ногу, включаясь в пьесу со всем воодушевлением.

Красивые декорации постоянно менялись, что создавало невозможность задремать под монотонные и скучные монологи.

То ли у меня начались проблемы со слухом, то ли персонажи говорили так тихо, что приходилось постоянно прислушиваться.

По замершим в зале гостям, я пришла к выводу, что прислушивались все, пока в одной из сцен, актёры не начали ораться так, что вздрогнули многие, перебудив даже тех, кто успел задремать.

Сюжет, как показалось мне, совершенно не разбирающейся в современной классике, оказался полным примитива и доморощенных сцен.

Главный герой, с крайне нестабильным душевным здоровьем носился по сцене, мечась между двух леди, напомнив мне брачные скачки Вальдемара перед Анной Эдит. После того, как его отвергли, он угомонился и лил слезы.

На этом эпизоде я решила напомнить о себе своему спутнику и относительно громко всхлипнула, крепко схватив его за руку, благо не за колено, хотя была такая мысль, которую пришлось оставить, чтобы не напугать прелестника в бежевом наряде.

Вальдемар через темноту уставился на меня, ища во мне зачатки разума, пока я обливалась слезами и морщилась от переживаний главного актера.

Не зная, что делать в этой ситуации, он просто по-отечески похлопал меня по руке, прям как Алистер и отвернулся к сцене, где в танцах уже закружились лесные нимфеи, успокаивая главного персонажа, пока он не уснул.

Эта тягомотина длилась часа полтора, не меньше и утомила меня так, что в голове проявились первые зачатки мигрени, которой я не страдала, но видно начинала, посмотрев этот бред.

Под громкие фанфары и вечные ожидания, пьесу все же, завершили, выжав из нее все.

– Наконец-то! – произнесла я достаточно громко, нарушив мимолетную тишину, и чтобы скрыть неловкость, захлопала первая, изображая восторг. – О, Вальдемар, вы покорили мое сердце еще больше, просто пронзили его стрелой, благодаря этой эпичной постановке.

– Было недурственно, – бросил молодой человек, когда мы выходили, при этом, он не переставал оборачиваться, чтобы найти своими мелкими хитрыми глазками Анну.

С одной стороны, меня это бесило, но с другой, я была даже рада, что этот идиот не рассматривал меня ни под каким углом и при случае, я могла выказать свое фи деду и нажаловаться на Норвика, используя все свое красноречие.

Решив, отлучится в дамскую комнату, чтобы облегчиться и не сходить в экипаже с ума, тренируя терпение, я сделала свои дела и когда вышла в холл, то узрела очень интересный момент.

Анна Эдит принимала из рук Вальдемара записку, явно с его адресом.

Сделав вид, что я слепа как курица, я уселась в экипаж в полном молчании, пребывая в легком недоумении и надежде.

С такими делами, недалеко и до размолвки ее и Винсента, что не могло не радовать и не одаривать меня верой.

Обратный путь до особняка Стейдж, мы ехали молча. Я отыграла свою роль и мечтала лишь о том, как оказаться в своих покоях.

На скорую руку распрощавшись с молодым человеком, сбежавшим от меня быстрее, чем я от него, я ушла к себе, довольная тем, что закончился дождь и моя поездка, отнявшая много морального терпения и сил.

Было уже достаточно поздно. Семейство расползлось по своим покоям после вечерней трапезы, оставив расспросы и разговоры на потом.

Переодевшись в ночную рубаху и халат и чувствуя не дюжий аппетит, я подумала о свежем хлебе с рыбой и решила спуститься вниз, чтобы угоститься.

Стояла тишина. Только из покоев Агнесс доносился еле заметный лай Орешка. Кутья привыкала как могла к норову тетки.

В какой-то момент, тихо проходя мимо гостиной с антиквариатом, я расслышала мужские голоса и замерла.

Подслушивать было некрасиво и не входило в пункты кодекса леди, но удержаться я не смогла, стоило уловить бархатистый тембр Адама Редвила и…Вальдемара?

О чем могли говорить эти двое? О делах королевства?

– Вы приехали сюда, как я понимаю, с определенной целью? – раздался голос Редвила. Вся подобравшись, я подошла ближе к стене, надеясь не наступить на самую скрипучую половицу, чтобы выдать себя с потрохами.

– Родители желали увидеть господин Стейджа. Их разлука была долгой.

– Думаю, их приезд вызван не только тоской, – добавил Адам.

С чего бы вдруг ему интересоваться?

– Теперь я понимаю, что да, – тихий смех Вальдемара наполнил гостиную. В интонациях я уловила напряжение. – Я не думаю, что здесь может что-то получиться, господин Редвил.

Адам молчал, давая возможность Вальдемару высказаться, пока тот думал, можно ли довериться партнеру деда.

– Вы так быстро это поняли? Одного похода в театр хватило?

Я напряженно прильнула к стене, радуясь про себя, что обмена брачных чаш не состоится.

– Скажем, девушка не вписывается в стандарты общей красоты.

Прозвучало это мерзко.

– Красота, самый главный ваш критерий, господин Норвик? – не унимался Адам. Вопрос