Циклопедия - Александр Матюхин

— Каких результатов? — Циклопедиус склонил голову набок.

Температура воздуха в Пещере заметно повысилась. Я стряхнул со лба капельки пота, а джинн их просто слизал длинным раздвоенным языком.

— Ну. Это. Убить человека, который… — замялся шаман.

— Идиоты! — воскликнул Циклопедиус. — Кто вас учил читать?!

— Ну… — шаман потряс головой, — мы сами учились. На генном уровне. Мы из яиц вылупляемся, уже умея читать и писать. А еще чертить по линейке, ловить червяков, петь контральто, складывать столбиком, извлекать квадратный корень из четырех и ориентироваться в лабиринте по плесени на стенах. Вот.

— Идиоты! — повторил Циклопедиус, на этот раз крайне усталым голосом. — Я же не писал о футболе. Я писал о чемпионате мира. И в предсказании ни слова нет о том, что человек из тринадцатой квартиры уничтожит ваше племя. Он только скажет вам час вашей гибели. Человек из квартиры — это я!

В Пещере воцарилась звенящая тишина.

Такая тишина присуща Мусорщикову платному туалету в минуты особого застоя или же когда там находится один-единственный человек. В моменты вселенского облегчения, как правило, не хочется производить каких-либо звуков, поэтому порой в туалете слышен только тихий гул ламп дневного света или шелест страниц, если Мусорщик что-нибудь читает.

В Пещере же даже шелеста никакого не было.

Циклоп-гигант поднял лысую голову и посмотрел на Циклопедиуса одним-единственным глазом. Казалось, в большой лысой голове происходили медленные мыслительные процессы, правда, пока ни к каким действиям не приведшие.

Шаман зажал клюку обеими руками, но его худые коленки все еще дрожали.

Ребятня стала играть в игру: "Попади циклопу в глаз", причем безуспешно.

И только Ирдик, лежавший около меня, четко и ясно сказал:

— Ну дела!

2

— Значит, так! — Ирдик перевернулся на спину и встал. — Мне это все надоело. Вызываем Цеденбала, и он всех их забирает к едрене фене. А мы возвращаемся к тебе домой, Мусор платит по договору и все. Я хочу домой, к жене и дочкам! Вся эта погоня за циклопами мне порядком надоела! Помню, много столетий назад мне довелось ловить в джунглях сбежавшего джинна по имени Ибн Хаттаб. Вот мороки-то было! Джинн наколдовал себе кучу оружия и призвал местное племя негров воевать против меня за свободу и независимость своей страны! Меня тогда чуть не сожгли ритуально прямо на площади, насилу вырвался. Пришлось веревки перегрызать зубами, теперь вот кариесом страдаю, пожизненным, а еще три зуба через год выпали, от перенапряжения.

Ирдик поплевал на ладони, от которых тотчас повалил белый дымок, встал в странную позу, задрав к потолку руки и поставив ноги на уровне плеч, и стал исполнять какой-то непонятный танец. Больше всего танец напоминал ламбаду в одиночном исполнении. Жаль, что не было музыки.

Из Пещеры по-прежнему не доносилось ни звука. Наблюдая за танцующим джинном (зрелище поистине редкое и завораживающее), краем глаза я посмотрел вниз. Циклопы окружили своего пророка и о чем-то с ним оживленно разговаривали. Шаман сновал вокруг Циклопедиуса суетливее всех и махал своей клюкой, так и норовя кого-нибудь ею покалечить.

От рук Ирдика тем временем побежали по воздуху голубые разряды тока. Воздух вокруг начал потрескивать и электризоваться. Волосы на моей голове (да и на всем теле тоже, чего скрывать) приняли вертикальное положение, а левый глаз задергался.

— Приди, Цеденбал, заведующий адом, — глухим страшным шепотом произнес Ирдик. — Работка есть!

На последнем слове он резко хлопнул в ладоши и распластался по земле в форме морской звезды. Воздух на том месте, где он стоял, сгустился, образуя чей-то расплывчатый силуэт. Разряды тока разлетелись в стороны. Резкий порыв ветра дыхнул мне в лицо горячим. Силуэт зашевелился, вытянул руки… и вдруг распался. Словно ветром его сдуло. Разряды исчезли. Ветер проник мне за шиворот и затих… Волосы на голове опустились. В левом ухе приятно защекотало.

Я посидел еще немного, ожидая появления розового демона. Оного поблизости не обнаружилось. Даже захудалого чертенка не объявилось, не говоря уже о целом заведующем адом.

Ирдик поднял голову с земли и спросил:

— Ты здесь, о Цеденбал?

— Гхм, — сказали из темноты. — В общем, нет. Это я, Миша Кретчетов.

— Миша?! Опять ты?! Прилип как банный лист! Тебя что, заклятиями с нами связали? — Ирдик встал и стал лихорадочно отряхивать свои зеленые ноги от пыли.

— Я сам пришел, — гордо сказал Миша. — К тому же я разгадал великую тайну человека из тринадцатой квартиры. Хотите, начревове-щаю?

— За кучу денег? Нет уж. Мы и сами все слышали. Циклопы неправильно поняли заклятие и чуть было не убили своего собственного предсказателя.

— Верно. А еще они узнали час своей гибели — через тридцать миллионов лет — и решили не нападать на людей, — сказал чревовещатель-ный бас из темноты.

— Тридцать миллионов? — присвистнул джинн. — Даже моя бабушка столько не жила, хотя она у меня завидная долгожительница! Родилась, когда еще и Земли-то как таковой не было, одна раскаленная лава да сероводород в атмосфере!

— Но у меня есть еще одно предсказание… — Бас замолчал, явно ожидая, что мы тотчас начнем коленопреклоненно выспрашивать у него подробности.

— Ну, уж говори, раз вызвался чревовещать, — сдался Ирдик.

— Это касается Иммануила Канта и ваших друзей! — загадочно сказал Миша Кретчетов.

— Ну?!

— Они здесь!

— Все?

— Ага! Смотрите!

— Куда? — Ирдик удивленно заозирался. Его джинновский взгляд упал на Пещеру и застыл. Я проследил за этим взглядом и тоже застыл, правда, перед этим еще тихонько ахнул…

Из неприметного входа в Пещеру вдвинулась длинная процессия. Возглавлял ее не кто иной, как НЕфилософ Кант. Он был облачен в белую рясу с большой цепью на шее. В руках Кант держал увесистый арбалет. За ним шествовали, вероятно, другие НЕфилософы. Каждый был вооружен арбалетом или, на худой конец, мечом.

Увидев их, циклопы удивленно расступились, создав свободный коридор. Но Кант остановился у стены Пещеры и, задрав кверху одну руку, громогласно произнес:

— Именем Университета НЕфилософии и Торжества Неестественных Наук призываю! Изыдите из этого места насовсем!

Простые циклопы прянули в стороны, подальше от грозных старичков, предоставив вести переговоры лично Циклопедиусу и шаману.

— Во дают! — восхищенно воскликнул Ирдик. — Я знал, что Кант вернется! Он же принципиальный, а они его пытали. Шарик в рот засовывали, к стулу привязывали, глумились и все такое…

— Куда изыходить? — спросил Циклопедиус не менее грозным голосом. — Это наша территория, и мы ее доим!

— Окунитесь в Валгаллу! — быстро нашелся НЕфилософ. — В общем, это, идите, идите куда подальше! Мы пришли вас изгонять, вот и уходите, пока не началось.