Очаровательная проказница - Лиз Карлайл

Он сможет остановиться, сказал себе Мерсер, когда его язык легко запорхал по ее губам. Это лишь успокаивающий поцелуй, уверяющий. Если не считать того, что он таким не был. И Мерсер знал это, когда Зоэ взяла в ладони его лицо и легко поглаживала его щеки. И, как будто он внушил это, приоткрыла рот.

Наверное, она этим приемом соблазнила сотню мужчин, оставив их ошеломленными и сбитыми с толку. Но Мерсера это больше не волновало. Он медленно проник в ее рот, лаская своим языком ее язык. Снова вздохнув, она не сопротивлялась, изредка робко отвечая тем же. Он сказал себе, что именно этого она хочет — даже нуждается, — и углубил поцелуй, запустив пальцы в ее волосы. Притянув Зоэ к себе, он снова и снова целовал ее, упиваясь пряно-сладким вкусом ее губ.

Одна ее рука легла ему на затылок, другая беспокойно скользила по его спине. Зоэ согрелась, ее головокружительный аромат жасмина и цитрусовых дразнил его ноздри. Он всегда считал, что это соблазнительные духи. Но возможно, это ее собственный запах.

О, как долго он хотел этого, отрицая очевидное даже перед самим собой. Но сегодня ночью Зоэ нуждалась в нем, и она признала это. Возможно, именно это и требовалось, чтобы толкнуть его через край, чтобы она просто сказала это и словами, и своим прикосновением.

Он как-то заставил себя отстраниться, несмотря на ее протестующий вздох. Он смотрел в ее глаза, в которых горело желание. Медленно он уложил ее на спину.

— Зоэ, — хрипло произнес Мерсер, — ты хочешь этого?

Потянувшись к нему, она прикрыла глаза.

— Мне это нужно, — чуть слышно ответила она. — Мне нужен ты.

Необузданное желание охватило его. Мерсер снова поцеловал Зоэ, теперь чувственно, медленно подталкивая на груду одеял. На сей раз, он позволит этому случиться.

Жажда пульсировала в его паху в такт с ударами сердца. Зоэ не наивная девочка, он всегда знал это. Но это… это опасно. Он оторвался от ее губ, чтобы сказать об этом, предупредить, и положил руку на ее щеку.

Но Зоэ, опустив ресницы, повернулась и поцеловала его ладонь.

— Не уходи от меня, — тихо попросила она. — Хоть сейчас не уходи.

Он резко притянул ее к себе и поцеловал, показав свои намерения, его руки бродили по ее телу. Зоэ целовала его в ответ, ее кожа теперь горела, несмотря на мокрую рубашку, соски отвердели, темнея под тканью.

Запустив пальцы в ее влажные волосы, Мерсер придерживал ее, подстраивая под свои движения. Но именно ему теперь грозила опасность утонуть, он плыл в озере желания, и воля его сделалась такой же слабой, как тело — твердым.

Он чувствовал, что Зоэ задрожала, но на этот раз от вожделения.

— Мерсер, я знаю, чего хочу, — прошептала она. — Пожалуйста.

Смутно Мерсер подумал, что порядочный мужчина ушел бы. Возможно, это уже перешло границы нежности или заботы. Но он отчаянно хотел ее, и, в конце концов, его честь погублена. Впервые в жизни он не позволил себе думать логически и вообще думать, а именно этого он всегда боялся, когда дело касалось Зоэ.

Она порывисто отвечала на его поцелуи, ее руки неугомонно двигались по его телу. Он мимолетно задумался, так ли она целовала Робина, таким ли разгоряченным было ее тело под его братом. Но мысль была настолько ужасающая, что Мерсер усилием воли отбросил ее. Речь не о Робине.

Сейчас Зоэ в его объятиях. И такое чувство, что она собирается свести его с ума, ее руки настойчиво и требовательно гладили его. Один палец скользнул за пояс брюк, заставляя вздрогнуть. Другая рука легла на поясницу, потом своевольно заскользила по его ягодицам, лаская, торопя.

Да, он знал, что ей нужно. И надо отдать должное Зоэ, она ни в чем ему не отказывала. Ее поцелуи, сначала неопытные, скоро стали искушающей песней сирены, манящей его глубже. Снова их языки сплелись, жар заливал его пах, отвердевшее мужское естество давило на ее бедро.

На мгновение он снова попытался думать. Но тело Зоэ выгнулось к нему, соблазнительное и совершенное, такое маленькое и сладко округлое. Словно почувствовав его колебание, Зоэ безмолвно уговаривала его, лаская языком его язык.

— Мерсер…

Мягкими, как шелк губами Зоэ влекла его дальше. Закинув на него ногу, она согнула колено, связав их вместе самым интимным образом. И отрывала от него губы, только чтобы прошептать его имя.

— Мерсер, — шептала она, одной рукой расстегивая брючную пуговицу. — Позволь мне забыть обо всем только на одну ночь. Дай мне то, что заставит меня забыть.

Он не отвечал. У него не было слов, чтобы сказать «да», и не было сил ответить «нет». Вместо этого его губы снова пленили ее рот, рука искала ее грудь. И в этот момент невозможное казалось возможным: что Зоэ создана для его прикосновений, что долг, ответственность и даже честь ничего не значат.

Он прижал ее к одеялу, огонь камина бросал золотистые блики на ее кожу. Зоэ была такой миниатюрной, такой изящной. Он всегда считал ее красавицей и рядом с ней почувствовал себя опасно большим. Он чуть отстранился, чтобы не раздавить ее, и медленно двинул вверх сорочку.

Зоэ довольно вздохнула и подняла бедра. Он двигал рубашку все выше и выше, потом приподнял Зоэ и мягко потянул ткань через голову. Она подняла руки, словно сдаваясь ему, и вскоре нагая предстала перед его глазами. Даже в самых жарких его мечтах она не была так прекрасна.

— Зоэ, — с трудом выговорил он. — Ты… совершенна.

Опустив ресницы, она снова провела пальцем по поясу его брюк.

Он мягко уложил ее и перекатился на бок, чтобы не загораживать свет камина, игравший на ее коже. Ее грудь была полная и округлая, коричневато-розовые пики набухли, моля о прикосновении его рта, бедра, расходившиеся красивым изгибом от стройной талии, оказались более пышными, чем он ожидал.

Зоэ, распахнув глаза, смотрела на него. Мерсер положил руку в ложбинку на ее груди, чтобы почувствовать стук ее сердца под своей ладонью. Прикрыв веки, он ощущал пульсирующую в ней жизнь и силу. Да, Зоэ для него всегда олицетворяла именно эти слова.

Открыв глаза, он провел пальцем по ее груди к сладкой выпуклости живота, к темным завиткам ее лона. Она тихо застонала от удовольствия и нетерпеливо дернула пояс его брюк.

— Они мокрые, — прошептала она. — Сними их.

Он встал и, повернувшись к ней спиной, одну за другой расстегнул пуговицы, потом снял брюки вместе с бельем и бросил их на стул.

— Повернись, — сказала она.

— Зоэ, я…

— Я не боюсь. — Ее голос был мягким, но решительным. — Я хочу видеть тебя.

Мерсер опустил голову и сжал переносицу. Он хотел Зоэ и ужасно устал с этим бороться.

— Повернись, — снова сказала она. — Ложись со мной, Мерсер.

Зоэ почувствовала тот миг, когда он уступил. Подняв голову, Мерсер медленно повернулся, мускулистые бедра в свете огня отливали золотом. Он стоял перед ней совершенно нагой, глаза Зоэ расширились, но она не издала ни звука, если не считать довольного хмыканья.