Хитники - Михаил Бабкин

Загнав Федула за угол, к ступенькам, администратор вдруг умолк, вытер вспотевшее лицо носовым платком и, оглянувшись по сторонам, произнёс с трагическими интонациями:

– Извините, князь, за доставленное неудобство, но тут такое случилось, такое!

– Пьянки сегодня не будет, – строго предупредил гном, – дела, знаете ли.

– Я именно о делах, – дрожащим от волнения голосом сказал господин Тугарин. – О неважных делах… На вас, князь, готовится покушение! Да-да, мерзкое, гадкое покушение. В вашем номере засада!

– Ч-чего? – Федул от неожиданности даже начал заикаться, – на м-меня? Кто? Почему? – Глеб, услышав потрясающую новость, с сожалением поцокал языком – вот оно, называется «здравствуй, белка!»; Модест, посуровев, сунул руку в карман брюк, где у него хранилась плевательная трубка с сонными иглами.

– Дело в том, что где-то с час тому назад в наш замечательный отель приехали два очень, очень подозрительных типа, – переходя на свистящий шёпот, сообщил администратор. – Здоровенные, прям как ваш доблестный телохранитель Модест, но в чёрных костюмах и с чёрным саквояжем: о, знали бы вы, что там лежало, в том саквояже! Впрочем, об этом позже… И стали настойчиво интересоваться у дежурного, в каком номере вы, князь, проживаете – причём нехорошо интересоваться, обзывая лично вас «карлой», а ваших помощников – тупым громилой и идиотом-обычником.

– Понятно, – насупился гном. – Дальше!

– А дальше портье вызвал меня, потому что он не вправе отвечать на подобные расспросы, и я имел с теми двумя господами короткую, но душераздирающую беседу в моём кабинете. – Господин Тугарин натужно высморкался в платок. – Они представились агентами имперской контрразведки и первым делом предупредили, что за разглашении нашей беседы я буду немедленно расстрелян на месте, – администратор нервно сунул платок в карман, вновь его оттуда вынул. – Сказали, что вы, князь, и ваши помощники ни кто иные, как иностранные шпионы, проникшие в империю с намерением убить самого императора!

– А какие-нибудь документы они вам показывали? – придя в себя, деловито поинтересовался Федул. – Типа корочки… ээ… в смысле удостоверения?

– Показывали, – часто закивал напуганный толстяк, – махнули перед носом и спрятали. Не дали прочитать.

– Гм. Тогда почему вы решили, что эта пара – наёмные убийцы? – заинтересовался Глеб. – Всё ведь чин-чинарём, натурально по контрразведчески: чёрные костюмы, оружие, гербовые ксивы… Кстати, а оружие-то вы видели?

– Дело в том, – вновь оглянувшись, шёпотом ответил парню господин Тугарин, – что мой свояк работает на ту контору… но тсс! Это страшная тайна!… Так вот, он мне как-то говорил, что орков в их ряды не берут, по неустойчивости убеждений и склонности к предательству. А эти двое как раз из орочьего роду-племени… Оружие видел самолично – когда они вынули из саквояжа обрезы армейских автоматов и стали мне угрожать. Ну кто, скажите на милость, так экипирует государственных сыщиков?!

– Ага, – посветлел лицом Федул, – орки! Тогда всё ясно. Скажите, милый Тугарин, а был ли у одного из них синяк под глазом?

– Был, – выдохнул администратор, с надеждой глядя на «князя». – вы, получается, знакомы?

– К сожалению да, – Федул упёр руки в бока и прищурился, задумчиво постукивая сандалией по полу: Глеб предположил, что сейчас он услышит дивную историю, объясняющую появление вооружённых орков в гостинице. И не ошибся.

– Любезнейший господин Тугарин, – тяжело вздохнув, начал гном, – помните, я ночью рассказывал вам о своём походе в казино «Богемия»? – Глеб, видя отрешённый взгляд администратора, сделал логичный вывод, что тот ни хрена ничего не помнит. – И, представьте себе, играл там с самой хозяйкой заведения мадам Чертовских, по крупному! У которой, в конце концов, выиграл то казино вместе с кассой, прислугой, кухней и прочими мелочами вроде летней резиденции самой мадам. Не вынеся потери, госпожа Чертовских бесчестно натравила на нас вооружённых орков-головорезов – произошла яростная стычка со стрельбой и поножовщиной… К сожалению, силы оказались неравны и нам пришлось отступить. Напоследок мадам Чертовских пообещала, что в живых нам всё равно не остаться, и что сроку она даёт ровно сутки – чтобы мы успели завершить дела и достойно подготовиться к смерти… А теперь, господин Тугарин, решайте сами, какие такие контрразведчики к вам пожаловали, – скорбным голосом закончил своё печальное повествование Федул. Вернее, как сказал бы эмоциональный администратор – «душераздирающее».

– Вы хотите сказать, что я был совершенно прав? – подумав, неуверенно спросил администратор, – и это таки не имперские госслужащие, а действительно частные лица? Ох, прямо камень с души… Я в том смысле, – спохватился толстяк, – что связываться с контрразведкой по любому опасно, а наёмные убийцы – совсем другой вопрос! Ну-ка я полицию вызову, они живо выяснят, кто есть кто.

– Не надо, – быстро ответил гном. – Ситуация крайне щекотливая, мы сами во всём разберёмся. Дело чести, знаете ли.

– Прошу вас, только не в моей гостинице, – вновь начиная нервничать и потеть, взмолился господин Тугарин. – Ведь совсем недавно капитальный ремонт делали, какие средства вложили, а вы, верно, стрелять будете?

– Обязательно, – заверил его Федул. – Какая ж разборка да без стрельбы? Не по молодецки это, не по-княжески.

– Князь шутит, – тяжело положив руку на плечо гнома, возвестил бабай. – Разумеется, мы сейчас уйдём, благо нам есть куда уходить, – Модест вынул из кармана брюк связку ключей с круглым серебряным брелоком и, позвякивая железом, продемонстрировал их и гному, и администратору: – От летней резиденции мадам Чертовских, туда мы и направимся. А наёмники пусть сидят в номере сколь угодно – скажете им потом, что мы, дескать, так и не появились. Если, конечно, они у вас спросят.

– Спасители, – едва не прослезился от радости господин Тугарин, – век доброту помнить буду!

– У меня вопрос, – не выдержал Глеб. – А почему вы нас предупредили? Нет, я понимаю, что типа чисто по-человечески, гуманизм-альтруизм и всякое такое… Но ведь многие на вашем месте решили бы для себя – а ну их, моя хата с краю, и привет. Выкручивайтесь как можете.

– Мы же с князем и его телохранителем за одним столом сидели, вместе ели-пили, вместе пели, душевно, – вытирая глаза скомканным платком, грустно ответил администратор. Похоже, этим было сказано всё.

– Пошли, – заторопился Федул, – а то торчим здесь как трио балалаечников на сцене оперного театра, любуйся кто хочет! И стреляй кто хочет. Ну-ка, брателлы, живенько, – подавая пример, гном рванул к выходу, на бегу виляя из стороны в сторону и пригибаясь, словно по нему уже открыли прицельный огонь.

– Счастливо оставаться, – бабай с уважением пожал руку господину Тугарину, – не поминайте лихом, ежели чего, – Модест направился к двери. Глеб, на прощание тоже пожав мягкую ладонь администратора, кинулся догонять товарищей.

На улице уже наступила городская ночь – с подсвеченными разноцветными витринами, включёнными дорожными фонарями и спешащими в неведомое легковыми машинами с зажжёнными фарами. Тёплый ветер пах нагретым за день асфальтом, где-то вдалеке гремела музыка; в лобовых стёклах проезжающих мимо гостиницы машин отражались огни высоко вознесённых рекламных щитов – блеклый месяц и плохо различимые в уличном свете звёзды казались необязательной частью мегаполисной жизни.