Страсть и судьба - Юджиния Райли

Я спросил тебя: «Почему?» И ты ответил мне: «Не оплакивай меня. Если одному из нас суждено уйти, я хочу, чтобы это был я. Теперь я буду рядом с Люси». И ты умер.

Ты любил ее, Винси. Как же я был глуп! Я ничего не замечал. А ты никогда мне ничего не говорил. Теперь, глядя в прошлое, я все вижу — как вы обменивались робкими, страдальческими взглядами, как храбро улыбались, когда мы бывали вместе. И она любила тебя, — конечно, любила.

Ты все поверял мне. Почему же ты ничего не сказал об этом?

Я её никогда не любил. Сожаления мои бесконечны.

Я должен был отдать ее тебе, так горячо любившему. О, брат мой, где ты теперь?

Сара отодвинула книгу, слезы струились по ее лицу. Наконец-то она поняла, в чем суть терзаний Дэмьена. Брат отдал за него жизнь. А в его последние минуты стало ясно, что он и Люси любили друг друга, что скрывали свою любовь, чтобы не причинить страданий Дэмьену.

— Дэмьен, — прошептала Сара, — бедный мой, любимый мой. — Никогда она не любила его так, как в эту минуту.

Наконец, она смогла дочитать дневник. Последняя запись датировалась 5 июля 1863 года.

Сегодня я просил о внеочередном отпуске, чтобы отвезти домой тело Винси. Мою просьбу отклонили. Поэтому я просто украл повожу и уехал. Я хотел следовать за отступающими войсками к Вирджинии. Пока мы на Севере, путешествие опасно. Очевидно, дальше к Югу я найду железную дорогу, не разрушенную северянами, и доберусь до Нового Орлеана.

Я не дезертир. Я вернусь и буду участвовать в этой трагической войне вплоть до ее позорного завершения. Но сначала я вернусь домой и похороню брата рядом с женщиной, которую он любил.

Сара дочитала эту запись с тяжелым сердцем. Но сквозь все эти страницы к ней пробился луч истины, истины, которой сам Дэмьен, конечно, не мог увидеть. Теперь она обязана вернуться в прошлое и донести эту истину до него.

Винси не хотел, чтобы Дэмьен прожил свою жизнь отшельником, оплакивающим смерть брата. Винси умер вместо Дэмьена не для того, чтобы превратить брата в узника, но чтобы освободить его. И ее каким-то образом послали в прошлое для того, чтобы завершить то, что не совершил Винси.

В книге оставалась еще одна страница, на которой Сара увидела постскриптум.

С тех пор как я закончил эти мемуары о своем возлюбленном брате, прошло несколько лет. Теперь я с радостью приветствую их издание, предпринятое м-ром Генри Кларком.

И с радостью и ликованием я оставляю тебя, брат мой, с миром. Да обретешь ты, дорогой Винси, тот покой, который обрел, наконец, и я.

Ибо я встретил ее, и с ее помощью все мои терзания миновали.

Дэмьен Фонтэн, плантация Белль Фонтэн, приход св. Кристофера, октябрь 1876.

Слезы текли ручьями по лицу молодой женщины, пока она перечитывала последнюю строчку: Ибо я встретил ее, и с ее помощью все мои терзания миновали.

Закрыв книгу, Сара прижала ее к сердцу. Впервые после того, как она пустилась в это духовное странствие, она испытала настоящую радость и покой.

Проснувшись утром, Сара почувствовала дурноту. Какое-то время казалось, что ее вытошнит. Она сидела на кровати, опустив голову на колени, и после небольшого головокружения спазм прошел.

Откинувшись к изголовью и сделав глубокий вдох, она улыбнулась. Месячные так и не пришли, и она все больше убеждалась, что забеременела. Нужно показаться врачу, чтобы он подтвердил ее подозрения.

Предполагаемая беременность наполнила ее удивлением и волнением. Прочтя мемуары, она убедилась, что Дэмьен действительно существовал. И если она носит его ребенка, значит, их встреча в прошлом произошла на самом деле.

Но в глубине души она и не сомневается в этом. Сара посмотрела на ночной столик, куда положила книгу.

Вчера ночью она еще раз перечитала ее, впитывая каждое слово. Уснула она очень поздно. Дойдя до слов: Ибо я встретил ее, и с ее помощью все мои терзания миновали, она опять заплакала от восторга. Как она рвется к Дэмьену, как жаждет рассказать ему все, что знает!

Но сначала нужно выяснить, действительно ли у них будет ребенок. К кому ей обратиться? Она нахмурилась. Моди Вильсон как-то говорила о д-ре Ньюдженте, недавно принимавшем ее внука, но мысль о посещении местного врача смущала Сару. Пойдут сплетни, а она не хочет рисковать. Нет, лучше поискать врача в Новом Орлеане, там легче выдать себя за замужнюю даму.

Она набрала номер своей подруги Бренды. Сара не звонила ей с тех пор, как останавливалась у нее в доме по дороге из Джорджии.

Бренда обрадовалась звонку, хотя явно была занята, и в трубке на заднем плане слышались гомонящие детские голоса.

— Хорошо, что ты позвонила, — сказала она, — извини за шум, это я пытаюсь накормить свой выводок. Мы с Чарльзом часто подумывали, каково тебе там, в Меридиане.

— Все отлично, — ответила Сара. Она покусала губу. — Скажи, ты… у тебя нет хорошего гинеколога?

Бренда засмеялась.

— Обратись к моему акушеру. Д-р Фергюсон принимал всех этих трех маленьких чудовищ.

Сара хмыкнула, вспомнив изобилие малышей в доме Бренды.

— Он тебе нравится?

— Конечно, нравится. Как ты думаешь, я позволила бы врачу принимать своих младенцев, если бы он не был симпатягой? — Бренда помолчала, а потом спросила: — А что с тобой?

Сара вздохнула. Лучше быть откровенной, насколько это возможно.

— Бренда, я встретила здесь одного человека… и, говоря по правде, я, кажется, в положении.

Та свистнула.

— А этот твой парень — он хочет на тебе жениться?

— Да, конечно, — поспешно уверила ее Сара, — мы очень любим друг друга, и я уверена, что он будет в восторге, если я действительно беременна. Но дело в том, что мне нужно как можно скорее показаться врачу. Лучше всего — прямо сегодня. Мы собираемся ненадолго уехать.

— Как романтично, — прервала ее подруга. — Ты не поверишь, как нам с Чарльзом хочется иногда удрать от нашего выводка. Вот что. Я позвоню д-ру Фергюсону и узнаю, может ли он тебя принять. Честно говоря, мы оставили там за эти годы целое состояние, так, что док просто обязан оказать мне парочку услуг.

— Ой, Бренда, правда?

— Конечно. Только вот что я скажу ему о твоей э… э…э… ситуации?

— Скажи, что я замужем и завтра уезжаю в отпуск с мужем.

— Хорошо, как хочешь. Но если ты думаешь, что мой доктор из тех, кто склонен к осуждению, то ошибаешься. У него весьма передовые взгляды.

— Я в этом уверена. Но все же я предпочла бы, чтобы он считал меня замужней. Скажи в его приемной, что я — миссис Дженнингс, ладно?