Мертвое ущелье - Александр Тамоников

А день рождения Кристины удался на славу. Стол в фойе накрыли. Некоторые девушки пригласили офицеров полка, пришли свои ребята, во главе с ротным. Объявился на празднике и старший лейтенант Жаров. В дорогом костюме, модной рубашке, цветном галстуке, стильных полуботинках. Вновь с шикарным букетом роз. Кристина встретила его радушно. Шампанское, выпитое накануне, подействовало на женщину ободряюще, вела она себя раскованно и весело. Увидев букет, Родимцева воскликнула:

— Игорь! Ты же уже дарил мне цветы!

Старший лейтенант ответил:

— Ну и что? Цветы надо дарить женщине всегда, а уж в праздник тем более.

Кристина приняла букет и усадила Жарова за стол.

Несколько позже вышла из фойе. Старший лейтенант последовал за ней. В коридоре задержал Родимцеву. Умело изобразив смущение:

— Извини, Кристина, к сожалению, я дольше остаться на празднике не могу, да и, признаюсь, чувствую себя в компании неудобно. Шумные застолья не для меня. Видимо, такой уж я несовременный.

— Не надо извиняться, Игорь. Мне очень приятно твое внимание… твоя… скромность… Я ведь тоже не люблю подобные шумные вечера. Привыкла больше к одиночеству… но не будем об этом. И все же я хотела бы, чтобы ты остался!

Жаров вздохнул:

— С удовольствием выполнил бы твое желание, но в понедельник мне улетать на блокпост, надо получше подготовить личный состав. Но… если ты не против… мы, после командировки… могли бы встретиться. Ты только не подумай ничего плохого. Просто…

— Ну что ты, Игорь, все очень красиво и приятно! А насчет встреч? Почему бы и нет?

— Так ты не против?

— Нет, я не против, но… известно ли тебя о моих отношениях с Бекетовым? Точнее, о бывших отношениях?

Жаров взглянул на Родимцеву влюбленными глазами:

— Зачем вспоминать о них, если они в прошлом?

На лице Кристины отразилась печаль:

— Да, они в прошлом.

— Ну, вот видишь. Ты чудесная женщина, Кристя, я хочу еще раз поздравить тебя с днем рождения и пожелать всего самого, самого лучшего, что только можно пожелать человеку!

— Спасибо, Игорь!

— На этом позволь мне удалиться! А после командировки… я зайду к тебе… хорошо?

— Ты можешь зайти и до командировки! Ведь впереди еще трое суток!

— Нет, Кристя, лучше после!

— Как захочешь, Игорь! Я рада буду тебя видеть!

— Тогда до свидания, Кристина?

— До свидания, Игорь!

Галантно поклонившись, старший лейтенант поцеловал Родимцевой руку и быстро пошел на выход.

Кристина проводила его взглядом. В душе ее поселилось смятение. С одной стороны, она рассталась с человеком, которого любила, с другой — приняла ухаживания мужчины, который, несмотря на все старания, ничего особенного у нее не вызвал. Да, молод, красив, вежлив, воспитан, не избалован женской лаской, перспективен в службе, но… не более того! Бекетов совершенно другой.

Размышления Родимцевой прервали гости, потребовавшие возвращения виновницы торжества. Кристине пришлось подчиниться.

Жаров, отойдя от женской казармы, довольно усмехнулся, достал сотовый телефон, вызвал заместителя:

— Мансур? Будь готов через час ехать в город. Я переоденусь и буду ждать тебя на углу офицерской общаги.

В полночь «галантный и скромный» Жаров потел от напряжения, терзая тело подыгрывающей ему Валентины, напрочь выбросив из головы Кристину. То, что надо было сделать в отношении Родимцевой, он сделал. Остальное позже, а пока развратная случка с развратной и полностью доступной, опытной в сексе Губочкиной.

Бекетов проснулся от настойчивых ударов в дверь его гостиничного номера. С трудом отодрав от подушки голову, спросил:

— Какого черта? Входи, кто пришел, открыто!

Появился молодой солдат с жетоном посыльного по штабу батальона на камуфлированной куртке:

— Здравия желаю, товарищ капитан, рядовой Симонов! Извините, но вас срочно вызывает командир части!

— Да?

Бекетов посмотрел на часы, они показывали 9–20!

Да, не слабо он вчера приложился к водочке, раз проспал до этого времени.

Сел на край кровати, спросил у солдата:

— Морда у меня, наверное, хуже, чем у обезьяны?

Солдат улыбнулся:

— Да нет, но заметно, что вы пили.

Юрий добавил:

— И явно не молоко! Но ладно, возвращайся в штаб, передай дежурному, что через полчаса буду.

Посыльный козырнул, развернулся через левое плечо и удалился, закрыв за собой дверь.

Капитан достал из-за тумбочки почти полную бутылку «Столичной», сорвал пробку, из горла сделал несколько больших глотков. Крякнул, сморщившись. Закурил сигарету и вновь прилег на кровать. Вызов комбата объяснялся просто. Белянин в курсе, что Бекетов запил, а капитану завтра выходить старшим караула на блокпост. Следовательно, надо привести офицера в порядок. После выпитой водки Юрий почувствовал облегчение. К нему начали возвращаться силы. Сейчас побриться, принять душ, затем еще граммов сто, и он приобретет рабочее состояние. А уж отходить от пьянки придется на блокпосту. Значит, чтобы отходняк не лишил его возможности руководить сводным подразделением, следует взять с собой спирт. Затем он откажется от спиртного, но день на третий. А до этого без «поддержки» просто не обойтись.

Бекетов встал, взял туалетные, бритвенные принадлежности и отправился в душевую. Вернулся в номер спустя минут двадцать, чисто выбритый, посвежевший. Посмотрел на себя в зеркало. Видом остался доволен. Одутловатость лица спала, глаза просветлели. Остался запах, но против него ничего не сделать. Да и черт с ним, с запахом. Комбата им не удивишь.

Капитан оделся в повседневную форму, захватил планшет и вышел из номера.

В 9–50, ровно через полчаса, как и обещал, Бекетов вошел в штаб. Встретил его дежурный по батальону, Леня Исаков, старший лейтенант, командир одного из взводов третьей роты специального назначения. Поздоровался с капитаном:

— Привет, Бекет! Как дела?

Бекетов ответил ему в тон:

— Ты, Леня, прекрасно знаешь, у кого дела. У нас так, мелочовка.

— Мелочовка, говоришь? Ну-ну.

Капитан спросил:

— Белянин у себя?

Дежурный ответил:

— Конечно, раз приказал вызвать тебя.

Юрий поинтересовался:

— Он один или со свитой?

— Один. Был, по крайней мере. Недавно в штаб Индюков заявился, но прошел к себе. Пошел ли он после этого к подполковнику, не ведаю.