Темный Лекарь 11 - Вай Нот

есть. Но, вообще-то я позвал тебя по другому вопросу. Я хочу больше узнать о твоём прошлом, о том, как ты попала в приют. Может быть, ты помнишь своих родителей или что-то ещё важное из детства, о чем ты могла бы мне рассказать?

Успокоилась Шарлотта она не сразу, но все-таки взяла себя в руки и погрузилась в воспоминания.

Делала она это старательно, словно школьница-отличница.

Вот только, к сожалению, даже через час активной беседы и наводящих вопросов с моей стороны, я не узнал ничего, ровным счётом ничего полезного.

Ничего, что мне не было бы известно до этого.

Шарлотта не помнила свою жизнь до попадания в приют. Она не знала своих родителей.

И даже о детях, с которыми она вместе жила в приюте, и которые попали туда примерно в одно время с ней, она могла рассказать мало интересного.

Тем более, что мы уже копали в эту сторону раньше. Даже в самом приюте появлялись.

Лифэнь тогда проверила всех этих детей, как и истории их появления. Это были дети, которых якобы вывезли из приграничных деревень, которые захватывала скверна и там никто не выживал, кроме собственно этих самых детей, которых спасали в первую очередь.

Но, я ещё тогда подозревал, что это какая-то выдуманная история. Конечно, такие случаи действительно бывали, но теперь, зная, как действовали фантомы, подбрасывая детей в приюты за пределами своей общины, я был уверен, что весь этот рассказ просто легенда, придуманная ими, чтобы избавиться от лишних вопросов и чтобы не пришлось объяснять, почему у этих детей нет никаких документов и кто они такие вообще.

В любом случае, я как мог пытался вытащить из Шарлотты хоть что-то, но быстро убедился, что она действительно ничего не помнит.

Хотя, конечно, когда мы закончили разговор, она искренне пообещала, что попытается восстановить старые детские воспоминания, насколько это возможно.

На этом мы с ней и расстались, договорившись снова встретиться уже завтра.

Все-таки оставался небольшой шанс, что она действительно вспомнит что-то важное за вечер и ночь.

Я же пока решил освежить в памяти те данные, которые ранее собрала Лифэнь, а также проанализировать хотя бы те крохи информации, которые только что получил при разговоре с Шарлоттой.

Правда, очень скоро убедился, что никаких потайных ключей, скрытых посланий или чего бы то ни было ещё, что могло бы помочь мне в поисках, в её рассказе не было.

В конце концов, на завтрашнюю встречу я уже пришёл не один, а с теми, кому больше всего доверял в вопросах понимания человеческих душ.

Первой, конечно же была Октавия.

Сципион просто по своей природе отлично разбирались в людях, а дар только усиливал эти качества.

Вторым же был дедуля Карл.

Да, несмотря на то, что он уже давно превратился в лича, который не чувствует эмоций, это не значило, что он их не понимает.

Наоборот, необходимость постоянно притворяться и демонстрировать другим чувства, которых у него нет, значительно прокачала его способность понимать, что у других на уме.

Да и до своего превращения дед всегда отличался смекалкой, сообразительностью и умением подмечать даже малейшие детали в общении с собеседником.

Шарлотта ещё не пришла.

Мы ждали её в гостиной и уже сейчас начали обсуждать, как нам быть.

Октавия расстроенно протянула:

— Пожалуй, это первый раз, когда я жалею о том, что мой дар пропал. Если бы я владела ментальной магией, то могла бы поместить бы Шарлотту в транс и вытянуть всё из её подсознания. Даже если она ничего не помнит сама, то какие-то воспоминания в ней всё равно сохранились.

Я согласно кивнул.

— Да, ты права, это могло бы что-то нам дать. Но, с другой стороны, мы даже не знаем, что именно мы должны искать. Что, если секрет вовсе не в том, что произошло в её детстве, а в чем-нибудь ещё?

— Да, такое тоже может быть, — согласилась со мной ведьмочка.

— Можно сделать проще, — вмешался дед. — Необязательно владеть ментальной магией, чтобы вытащить из девчонки все, что она знает, достаточно превратить её в ревенанта или даже в лича. Между прочим, личи никогда ничего не забывают, — он величественно поднял палец вверх.

И, конечно же, именно эту фразу услышала стоящая в дверях Шарлотта.

Она испуганно замерла, и в её глазах явно читался немой вопрос, входить ли ей в гостиную или бежать куда подальше.

Я громко сказал:

— Никто никого превращать ни в ревенанта, ни в лича не будет. Лучше давайте поразмыслим, какие у нас ещё есть варианты. Я вас позвал для этого, а не для того, чтобы ты, дед, снова занимался своей пропагандой личизма.

Услышав это словечко Октавия прыснула, а Шарлотта самую малость успокоилась.

— Какие все нежные, — буркнул он, но продолжать не стал, вместо этого он повернулся к Шарлотте и поманил её рукой, — заходи, заходи, ничего я тебе не сделаю.

Не знаю уж, поверила ли ему Шарлотта, но внутрь вошла.

И первым вопросом, который я ей задал, разумеется стал тот, вспомнила ли она что-то новое из своего детства?

Девушка сразу же смутилась и потупила взгляд.

Похоже, она по-настоящему расстраивалась из-за того, что не могла быть полезной, но все-таки честно ответила, что кроме некоторых несущественных деталей в том, что касалось её взаимоотношений с другими детьми, она ничего не вспомнила.

Но мы все равно заставили её пересказать каждый эпизод, о котором она подумала.

И, в итоге, примерно полчаса внимательно слушали разного рода истории про детские разборки.

Про то, как кто-то у кого-то отбирал на обеде компот, как ещё кто-то заставлял остальных делать за них домашние задания, как у неё самой украли блокнот и так и не признались — зачем.

В общем, она поведала нам целую кучу подобных совершенно обычных детских историй.

Но все-таки мы терпеливо слушали это, потому что, как я уже озвучил ранее, совершенно не знали, где именно искать зацепки.

И я не был уверен, что эта фраза про компот на самом деле совершенно бессмысленна, может быть, этот самый компот воровал у неё урождённый Рихтер.

Хотя, шанс на это был невелик.

У нас уже были списки детей из того приюта, и никто из них на первый взгляд не выглядел кем-то, кто мог бы пролить свет на семейные тайны.

Хотя, конечно, это был один из рабочих вариантов действий, которые мы могли бы предпринять.

Если Шарлотта так ничего и не вспомнит, то,