Россия в большой игре. На руинах потсдамского мира - Михаил Делягин

2. Немедленное стимулирование развития

2.1. Коренное преобразование делового климата

30. Обеспечить реализацию экономического выражения права на жизнь в виде гарантирования реального прожиточного минимума всем гражданам России, в частности, выплата зарплаты за полный рабочий день не ниже прожиточного минимума.

Это потребует увеличения годовых расходов бюджетов всех уровней на сумму до 1 трлн. руб. в год (значительная часть которых вернется в бюджет в виде налогов). Источник денег – ограничение коррупции и конфискация коррупционных средств, а в крайнем случае – накопленные резервы федерального бюджета (более 10 трлн. руб. на 1 декабря 2014 года).

Гарантирование реального прожиточного (а семьям с детьми – социального) минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) даст объективное основание политике межбюджетных отношений и позволит тем самым прекратить хаос и коррупцию в этой сфере (все 2000-е годы регионы получают помощь по принципу достижения «средней температуры по больнице», то есть приближения к среднероссийскому уровню, оторванному от каких бы то ни было объективных критериев).

Гарантирование прожиточного минимума не только поддержит спрос, необходимый для развития экономики, но и позволит обеспечивать минимальное качество отечественной рабочей силы.

31. Подавить коррупцию. Железный намордник – на алчущую пасть воровской коррупционной «элиты»! Вор должен сидеть в тюрьме, а не в правительстве, а награбленное им должно быть возвращено народу. Для освобождения российской государственности из плена тотальной коррупции прежде всего необходимо:

• ввести принцип «презумпции виновности» при несовпадении официальных доходов и расходов в семьях чиновников с запретом не способным объяснить происхождение своих активов работать на госслужбе, занимать руководящие и выборные посты, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки;

• отменить срок давности крупных коррупционных преступлений;

• установить, что документальное доказательство вины коррупционера (наличие аудио– и видеофиксации) дают судам основания заключать обвиняемого под стражу с целью ограничения возможностей давления на следствие (сегодня ч.1 ст. 290 УК РФ не является тяжкой, поэтому фигуранты преступления даже при наличии уголовного дела не задерживаются в порядке ст. 91, 108 УПК РФ, что позволяет им влиять на ход следствия, в том числе исправляя должностные инструкции, закрепляющие за ними право принятия коррупционного решения, что приводит к переквалификации по ст.159 (мошенничество) и даже при наличии безоговорочных доказательств ведет к вынесении им условного срока наказания. В итоге даже привлеченный к ответственности взяткополучатель не несет наказания, а часто и возвращается на своё место);

• установить (по примеру Италии), что взяткодатель в случае сотрудничества со следствием гарантированно полностью освобождается от ответственности (это возлагает всю ответственность на организатора коррупции – чиновника и лишает жертв коррупции стимулов к его защите, разрывая круговую поруку);

• считать соучастниками преступления, несущими полную ответственность, руководителей аффилированных с взяткополучателем фирм (которые должны освобождаться от ответственности при сотрудничестве со следствием);

• ввести (по примеру США) полную конфискацию даже добросовестно приобретенных активов (кроме необходимого для скромной жизни) семей членов оргпреступности (включая коррупционеров: коррупция власти всегда связана с мафией), не сотрудничающих со следствием;

• массово применять хорошо известные по западной практике технологические антикоррупционные методы, а также передовые разработки отечественной науки в области дознания и вскрытия информации в отношении антикоррупционных расследований (новейшие томографические и психомоторные «детекторы лжи»);

• сформировать специальные суды, рассматривающие исключительно дела о коррупции на высоких уровнях государственного управления и связанной с ними оргпреступности, обеспечить их сотрудникам необходимую безопасность;

• развивать подлинное местное самоуправление, ввести механизм низового народного контроля за чиновничеством (используя возможности современных информационных технологий), обеспечить действенность прессы в борьбе с коррупцией;

• оздоровить правоохранительные и судебные органы за счет их глубокой структурной реорганизации и кадрового обновления;

• выслать из страны всех не уличенных в преступлениях «воров в законе» (по примеру Белоруссии, Молдавии и Грузии);

• установить, что осужденный за коррупцию пожизненно лишается право занимать государственные и руководящие должности, вести любую юридическую деятельность, избираться на выборные должности всех уровней и преподавать общественные науки;

• перевести все государственное управление и управление госкомпаний на систему электронного принятия решений (реализованную в ряде международных и даже российских компаний), обеспечивающую мгновенное принятие решений и урегулирование споров, но главное – позволяющую осуществлять незаметный для проверяемого сквозной контроль; сделать переход на эту систему условием получения от государства любого финансирования (в том числе в рамках госзаказов и предоставления грантов).

32. Ввести разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза): все, что мы делаем руками, Китай делает дешевле, а часто уже и лучше нас. Если мы хотим иметь рабочие места – мы должны последовать примеру развитых стран, большинство которых, не признаваясь в этом, усиливает протекционизм из-за глобального кризиса.

В России слабость рыночных стимулов вынуждает сочетать протекционизм с принуждением предприятий к технологическому прогрессу, сначала цивилизованными (через введение новых стандартов), а в случае непонимания – и административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее чем тремя независимыми производителями и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем, – создавать государственные предприятия (в случае их нестратегического характера – для последующей приватизации).

33. Выйти из ВТО юридически грамотным способом. Поскольку договор о присоединении к ВТО носит характер коммерческого обязательства, его простой разрыв может вызвать к жизни требования погашения астрономических убытков других членов ВТО.

Однако важным принципом международного права является ничтожность любой сделки, заключенной на основе коррупционных мотиваций. Соответственно, если запихивание России в ВТО осуществлялось либеральными реформаторами на основе коррупционных мотиваций (а доказательство этого, учитывая репутацию соответствующих личностей и их образ действий, представляется элементарным), то доказательство этих мотиваций автоматически будет означать отмену всех кабальных и колониальных условий присоединения России к ВТО и снятия с национальной экономики тяжкого груза ежегодных колоссальных убытков.